Освобождение (СИ) - Павин Сергей Викторович

Александр присел на корточки перед телом девушки.

- Они ни перед чем не остановятся, а ведь она только начинала жить, у нее могли быть красивые и умные дети, она достойна..., - Александр запнулся и погладил ее по волосам, что разметались по ее курточке. Он освободил от них лицо и провел ладонью по щеке. - Она не должна была так закончить..., это не промысел божий, это гады уничтожают лучших..., - он смахнул слезу незаметным движением.

- Да, Саша, все верно, и мы должны уничтожать эту тварь, уничтожать тех, кто уже обречен и превращен в мерзких подонков, нам нельзя расслабляться. Сколько еще таких девушек будет уничтожено ими, доведено до отчаянья, опущено на самое дно, превращено в проституток, нет Саша, нам никак нельзя выпускать ситуацию из-под контроля.

Товарищ закивал. Теперь перед трупом девушки, которую они вовлекли во все это, вернее даже не они, но, надо отдать должное, они не оттолкнули ее, пришли на встречу, а ведь могли же просто исчезнуть из ее жизни, чувство вины охватывало сознание.

- Мы не знаем, Саша, как бы оно было, не прими мы ее в свой круг, мы не знаем, - произнес Николай, - поэтому и корить себя нет смысла, в любом случае эти твари достали бы ее, коль выбрали на роль подсадной утки. Она была обречена, что впрочем может говорить только о ее порядочности, которую они так не приветствуют в тех, кого должны превратить в безропотное стадо. Они используют их против таких же порядочных, которые, чувствуя родственную душу, открывают перед ними свои тайны..., - закончил он и приподнялся.

Николай уложил в сумку пирамиду и баночку, после чего вопросительно уставился на товарища.

- Мы оставим ее на обочине дороги, - произнес он глухо.

Удивленный, вопросительный взгляд товарища не оставлял сомнений в его несогласии.

- Ее смерть нужно официально зарегистрировать, похоронить, ты согласен? - спросил Николай.

- А если ее найдут первые те, кто ищет нас? - с сомнением спросил товарищ.

- Нет, их сейчас интересуем мы, они понимают, что здесь нас искать нечего, поэтому первая же машина сообщит в полицию ну и все..., - заверил Николай.

Александр молча кивнул.

Как бы там ни было, но следовало поспешить, неизвестно, когда на этой дороге проедет кто-то и обнаружит раненного водителя, и что из этого выльется, оставалось только догадываться. К тому же, наверняка сейчас сюда запустят полицию и их просто задержат, как подозреваемых во всем произошедшем.

Николай поднял девушку, но Александр попросил передать ему.

Он донес ее до дороги и аккуратно опустил на обочину, так, чтобы ноги были на проезжей части. После чего, постояв немного над телом, они поспешили к машине, чьи фары виднелись за лужей.

Николай наблюдал за товарищем, потрясение от произошедшего еще хранило отпечаток на его лице. Все что нужно было сейчас, это взять себя в руки, мысленно Николай наполнял светом и себя и товарища, но со стороны Александра шло сопротивление, приходилось напрягаться.

В итоге, когда они приближались к автомобилю, товарищ выглядел уже не так растерянно.

Водитель, заметив свет фонарика, лениво повернул голову.

- Это вы? - спросил он.

- Да, как вы тут? - поспешил ответить Николай.

- Хреново, слабость дикая и ног не чувствую, а еще, больно от жгута, - продолжал таксист, уже не смотря на товарищей, склонившихся над ним.

Они уложили его на заднее сидение, за руль уселся Александр, благо у него был опыт вождения.

- Надеюсь, справлюсь, - произнес он, принимая ключи зажигания от Николая.

- А девушка, - опомнился таксист.

Александр вопросительно посмотрел на товарища.

- Ее больше нет, - произнес Николай.

- Как так?

- Вы себя отверткой ранили, а она поясом удавилась, - продолжал он.

Машина тронулась и Александр осторожно стал въезжать в лужу, после чего со словами "пан или пропал", увеличил скорость. Машина, подскакивая на камнях и пуская волны, погрузилась до бампера.

Наконец они выбрались на сушу. Все оглянулись, в воздухе застыл немой вопрос - почему они не сделали этого сразу, когда все могли ходить, а только теперь, когда риск возрос многократно из-за раненного таксиста, которого бы пришлось тащить на себе?

- Видать не без помощи снизу мы все озадачились, - загадочно произнес Александр.

- Надо было сразу, не размусоливать, и все нормально бы было, - сказал таксист.

- Я и говорю, неуверенность была частью программы, - продолжил Александр.

Николай ничего не сказал, но мысленно стал "просматривать" окрестности. Он отметил тот факт, что товарищ пришел, наконец, в себя и занят сейчас дорогой, что его отчаянье и безысходность исчезли. Осталась боль от потери, успевшей стать близкой для них, девушки.

Николай видел, что горизонты свободны от нечисти и не стал доставать пирамиду, она вполне помогала ему и будучи в сумке. К тому же бабочки, что использовались часто, чувствовали себя не очень, Николай это знал по информации свыше. Их следовало восстановить, им нужен был отдых и корм, что именно им нужно он не знал, но надеялся выяснить в ближайшем зоомагазине. Теперь это были члены их команды, причем очень важные и их самочувствие должно быть хорошим.

Александр лихо освоился и погнал, что называется, по ночной пустынной трассе. На вопрос, товарищей, где же машины, адресованный видавшему виды таксисту, последовал невнятный ответ, что в такое время на этой трассе обычно мало машин, но сегодня, что-то совсем нет. Создавалось такое чувство, что шло воздействие, заставившее людей отложить свои намерения на утро, это эти твари также могли сделать, не желая сторонних глаз.

К тому же никто не отменял интуицию, третий глаз. Поэтому, ссылаясь на усталость, плохое самочувствие, то ли какой-то неведомый страх, таксисты, дальнобойщики, частники и прочие водители, просто отказывали своим клиентам и начальству.

Городок, в который они ехали, был совсем небольшой, на пути к нему собственно особо и не могло быть движения, но все же...

Как бы там ни было, трое мужчин неслись по ночной трассе без единого фонаря в неизвестность. То, что Николай сканировал окрестности, давало некое спокойствие и уверенность, но все сводилось к расстоянию, и что им было уготовлено в пункте назначения, не знал даже он. Как не знают люди, что там - в бесконечной бездне вселенной, все тайны которой надежно скрыты расстоянием и просто невозможностью постигнуть то, что лежит за всеми разумными пределами.

Что находится там, за многие триллионы километров, где число, описывающее расстояние, уходит в бесконечность, нельзя постигнуть, также как и обозначить дистанцию, в которой количество нулей размером с сантиметр достает до луны. И это расстояние существует, и те далекие миры, которые там находятся, также существуют. Они непостигаемы с нашими понятиями и законами, которые местные проходимцы к тому же урезают до уровня планеты. Эти дегенераты хотят подчинить эту пылинку в бесконечности своим правилам и очень гордятся, что завоевали весь мир, который на деле сводится к частичке невидимого атома во вселенной. Но их духовная тупость позволяет все это отбросить и назвать эту частичку целым миром.

Обнаружить прокаженную песчинку не составляет труда законам вечной и бесконечной вселенной, поэтому, вначале лечение и если оно не позволит выздороветь, отвечать законам гармонии и развития, то следующий этап - уничтожение этой метастазы. Вот чего добиваются эти инвалиды, дегенераты, которых приручили более развитые уроды с иных миров, внушая им возможность счастья среди оболваненных и сокращенных до безопасного уровня собратьев.

Что делать с этой армией духовных олигофренов, размещенных во всех ветвях власти, которые исправно ведут всех к глобальному суициду и предстояло выяснить таким как Николай и Александр.

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Николая, он всегда с благодарностью воспринимал такие моменты откровений, которые, казалось бы, были заслужены усиленным развитием и учебой. Но, на деле открывались лишь при наличии некой формулы в жизненной философии, которая бы позволяла думать, говорить и делать одно и то же. Причем это лишь часть, главное, мысли должны быть соответствующие - альтруистические, которые бы позволяли ощущать себя клеткой единого организма, который здоровеет лишь при здоровье всех его составляющих.