Я сжал челюсти и почувствовал напряжение Зейдена. Именно благодаря Саре, Люциусу и моим родителям они все находились здесь. Если бы не помощь Альтинга, Каратели бы даже не проникли на конференцию.
– Что касательно триад, то мы искали способ отменить действие сыворотки много лет. Что в итоге? – спросил Винчестер. – Ничего, абсолютно ничего. Будет легче, если мы устраним их после победы над корпорацией. Революция не проходит бесследно, поэтому нужно будет сконцентрироваться на восстановлении городов. Устранение триад сбережет наши силы, которые мы вложим в развитие общества. Нормального общества.
Вдруг из-за стола поднялась Ксивер.
Мы все проследили за тем, как она неторопливо подходит к совершенно спокойному Каю и встает рядом ним, устремляя взгляд на командиров.
– Кажется, началось… – пробормотал Зейд.
– Мамочка и папочка злятся… – пробормотал я в ответ.
– При всем уважении к движению и моим родителям, которые его основали, сейчас я считаю вас недостойными называться командирами, – произнесла Ксивер тоном, который в таких случаях использовал Кай. – Вся заслуга Карателей – их рук дело. Командир Хельгюсон, почему вы не рассказываете своим товарищам, что выступали против освобождения ваших основателей, когда их посадили в тюрьму? Где же была ваша преданность?
Она повернулась к другому мужчине.
– Командир Эрнандес, почему никто не знает, что вы предложили поджечь трущобы, чтобы избавиться от изгнанников и освободить места для Карателей? А кто-нибудь в курсе, что командир Хельгюсон виделся с Регулусом, чтобы перейти на сторону ЦЭСа, но потом передумал?
У меня отвисла челюсть.
Охренеть.
Я услышал сдавленный звук со стороны Зейдена и вздох Ван Дер Берг. Командиры замерли с мрачными лицами, не решаясь смотреть друг на друга. Кай же сидел с таким видом, будто его девушка не скинула на нас атомную бомбу.
Он наслаждался этим.
– Когда я только попала к Карателям, ваша структура казалась мне нерушимой. Но потом я поняла, что нерушимой ее делали мои родители, ведь идеалы революции – это их идеалы, а не ваши, – продолжила Ксивер, распаляясь с каждым словом. – У командования есть внутренние проблемы, но вы не видите их, потому что живете только этим – войной. Но за войной есть другой мир, и люди в нем умеют чувствовать. Ваши идеалы закостенели, как и вы сами. Вы не имеете права истреблять людей, которые не по своей воле стали монстрами в глазах всего мира. Вы не имеете права называть общество ненормальным, потому что вы – часть тех, кто его создал. Ваши лидеры тоже не были святыми, ведь когда-то и они состояли в той самой корпорации, с которой мы боремся.
Ксивер поджала губы и разочарованно покачала головой.
– Всё, что сейчас происходит с миром – вот это действительно ненормально. Поэтому пока вы будете отвергать помощь других кластеров, пока вы будете думать только о себе, пока вы не поверите в людей, в которых поверили мои родители, вы никогда не выиграете. Так что сидите за стенами банка и предлагайте стратегии, пока бороться за мир будем мы…
Она улыбнулась.
– Ненормальные.
Мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы осознать, что я сижу с раскрытым ртом и сжимаю два ножа. Я быстро засунул их в карманы кожаной куртки и выпрямился, наградив командиров взглядом «Выкусили, уроды?».
Однако сквозь тишину прорезался голос Эрнандеса:
– Круачейн плохо на тебе сказался, девочка.
И вот тогда произошел взрыв под названием Кай Алькастер.
Я всегда чувствовал, когда он находится на грани, поэтому чуть отодвинулся от стола, чтобы в меня не прилетела молния. В эту же секунду он резко поднялся и вскинул руку. Эрнандес закричал, когда электромагнитная волна опрокинула его со стула и прижала к стене.
Ван Дер Берг и Кингсли не хватало только попкорна.
– Ты можешь говорить что угодно обо мне, – тихо прорычал Кай, – но если я еще хоть раз услышу слово в ее сторону, твое тело найдут в океане. Ты меня понял?
Командир задрожал, словно банный лист, и коротко кивнул.
– Как думаешь, нужно принести ему запасные штаны? – прошептал мне на ухо Зейден.
– Слишком большая услуга.
Командир грузно свалился на пол. Кай опустился на свое место, а Ксивер посмотрела на него таким взглядом, что я сразу же предвидел, что будет происходить в этом зале после совещания.
Воспитание не позволяло мне говорить такие слова вслух.
– А теперь, когда вы перестанете тратить мое время на болтовню и навсегда – я имею в виду действительно навсегда – забудете о неуважении к моей женщине, я продолжу.
Я заметил взгляд командира Шнайдера, который смотрел на заговорившего Кая: в его глазах вспыхнул огонек уважения. Наверное, он единственный разделял его позицию.
– Мне плевать, собираетесь вы исполнять мои приказы или нет. Иногда мы делаем то, чего не хотим, потому что этого требует поставленная цель. А цель, если вы не заметили, у нас одна. Я прошел через то, что вам и не снилось, чтобы оказаться на этом месте, поэтому ни один союзник или враг не заставит меня усомниться в собственных действиях. Если Ксивер Зальцри знает, что такое мораль, то я далек от этой концепции. Слово против моих людей – и вы пожалеете.
Не знаю, хотел ли Кай сказать что-то еще, но на столе зазвонил его телефон. Ответив, он коротко кивнул, а мы с Зейдом снова отбили друг другу пять.
– Седьмой и восьмой сектора освободили.
– Как? – откашлявшись, тихо спросил Эрнандес.
Ей-богу, его отчитали, как нашкодившего котенка.
Взглянув на командира, Кай усмехнулся.
– Великобритания.
Наш мальчик!
Глава 26
Scattered 'cross my family line
God, I have my father's eyes
But my sister's when I cry
I can run, but I can't hide
From my family line 3
Текст песни Conan Gray – Family Line
Вытерев со щеки одинокую слезу, я плотнее запахнула полы плаща.
Порывистый ветер уносил за собой тихие всхлипы Ксивер и успокаивающий шепот Крэйтона – эти звуки были такими тоскливыми и разбивающими сердце, что мне пришлось отвернуться, чтобы не разреветься, как маленькая девчонка.
Они стояли перед двумя засыпанными ямами, сжимая друг друга в объятиях. Командиры уже разошлись, но мы решили еще ненадолго остаться. Рейвен прилипла к боку Астрид, Джулиан и Зейден устремили взгляды вдаль, засунув руки в карманы военных брюк, Сиера присела на влажную землю, а Феникс налитыми кровью глазами смотрел на два надгробия.
Джульетта Зальцри
21.02.2008 – 21.08.2055
Исайя Зальцри
7.11.2007 – 21.08.2055
Снизу читалась короткая надпись:
«Любовь важнее любого знамени».
Ее выбрали Ксивер и Крэйтон. Не было слов, более подходящих для их родителей: большую часть жизни они отдали борьбе, но никогда не отказывались от любви – друг к другу, к своим детям, к людям, ради которых меняли мир. Джульетта и Исайя Зальцри заслужили эти слова, и я верила, что они нашли, наконец, свой покой. Там – высоко на небе. С моим отцом. С матерью Астрид. С родителями Кая и Сиеры.
Плохие люди или хорошие, они все сейчас наблюдали за своими детьми.
– Мы побудем вдвоем? – тихо спросил Крэйтон, положивший подбородок на макушку Ксивер.
Внутри меня всё сжалось от боли в его голосе. Мне захотелось подойти к нему и окутать своей любовью, чтобы он хоть ненадолго забыл о темноте, в которую мы погружались изо дня в день.
– Конечно, – кивнул Кай.
Он переживал за них так же, как и я, что было слышно по его натянутому голосу. Однако мы всё же оставили Кси и Крэйтона наедине, потому что эта боль принадлежала только им двоим.
