Муза желаний. Академия «Редкие дары» - Волчяк Татьяна

– Все финансовые операции проводить строго через аналитик, он надежно защищен от посягательств извне. Также через него можно заказывать все необходимое для академии. Поставщики, с которыми мы сотрудничаем, есть в списках. Пространственное зеркало связи тоже для удобства встроено в артефакт. Вы меня слышите? Все ясно?

– Да, пока нет ничего сложного, – ответила я, рассматривая вверенное мне устройство, похожее на блокнот с тремя зажимами по волнистому краю, ярко-красное с бликами голубого при смене положения, настроенное только на меня и раскрывающееся при прикосновении.

– Стойте, а каким образом вед-аналитик включается? Вы сказали, его не откроет никто, кроме меня.

– Конечно. Правки в нем делаете только вы. Ваша аура автоматически вплетена в устройство при подписании договора.

– Вы взяли слепок моей ауры?! – Я вздрогнула.

– Что вас удивляет? Это одно из главных условий в политике нашего заведения. Безопасность! Академия насчитывает более десяти тысяч учеников. По всем потокам. В основном это дети младших классов. Многие проживают здесь в общежитиях. Так вот если тот, чья аура не введена в систему безопасности академии, решит пробраться на территорию, защитный барьер сообщит о проникновении лично мне. Кстати, и дети, решившие в неположенное время покинуть территорию, будут возращены их преподавателем. В защитный барьер теперь внесен и ваш слепок, как и вашего сына.

– Но…

– Беспокоиться о передаче слепка ауры третьим лицам не стоит. Это запрещено законом королевства. Так что не переживайте.

– Хорошо, – скупо ответила я, все еще обдумывая, не будет ли раскрыто мое истинное имя.

Только однажды я делилась аурой, это было в храме богини Оры. В самый лучший день моей жизни, как мне тогда казалось. Белые розы в вазонах, перевязь из легкого атласа по колоннам, бархатные ленты на спинках стульев. Алтарь утопает в цветах и подношениях. Все идеально и продумано до мелочей. Мечты сбылись, а сердце щемило от радости. Тогда я обменялась аурой с будущим мужем. Скрепила обряд создания новой семьи перед жрецом и самой богиней, получив запись в реестре свадеб.

Уже поздно переживать, все сделано, а я так глупо попалась. Буду надеяться, что необходимости проверять мою ауру у ректора не возникнет.

– Так, вроде бы все сказал. Располагайтесь и можете приступать к работе. – Эйт Гурский потер переносицу, обошел меня и направился к выходу из комнаты.

Я нагнулась, подняла свой мешок и начала выкладывать из него вещи, но услышала:

– Почему вам не нужны отношения?

В один момент я покрылась краской стыда. Неловкая ситуация, ничего не скажешь. Этот мужчина в который раз задает такие обескураживающие вопросы, что и не знаешь, что ответить. Другой бы промолчал или сделал вид, что не услышал…

– Я похоронила супруга и…

– Понял, – не дав мне договорить, произнес ректор и вышел из комнаты.

Оставшись одна, я еще несколько минут смотрела в пустой коридор. Странный, конечно, человек, зачем ему такие личные подробности? Он ведь не решил всерьез, что я могу завести здесь роман? В первый же день работы? Да нет, это просто его любопытство и вежливость, наверно. Не буду думать о глупостях, надо осмотреть наше с Эланом новое жилище.

Возле окна письменный стол, рядом пустующий стеллаж. Настенное зеркало во весь рост, а в нем – отражение картины, висящей на противоположной стене. Белое море бурлит, пенится, а сквозь тучи пробивается солнечный луч, скользит по вздымающимся волнам, гладит их, успокаивает. Кисть художника искусно изобразила пейзаж. На мгновение мне показалось, вот сейчас послышится свист ветра. Парус крошечной лодки вдали взбодрится, наполнится и выведет заблудившееся судно на свет.

Рядом ещё две двери. Я поспешила открыть первую. Умывальня с ванной и душем. Дернула ручку следующей, а там спальня, просторная, с большой кроватью. Вместительный шкаф, тумбочка и два мягких пуфа. Очень уютно. Жаль, что кровать одна, но ничего, будем пока спать с Эланом вместе, а там что-нибудь придумаю.

Быстро разложив вещи по полкам, я достала из кармана список ректора. Почерк корявый, видно, спешил. Какие-то пункты зачеркнуты, другие написаны дважды с пометкой срочно. Я отметила галочками первоочередные дела. Поправила платье и взглянула на себя в зеркало. Иллюзия показала шатенку, а сквозь нее, словно сквозь пелену, мои медные волосы. Родинка над губой, зеленые глаза и небольшой шрам возле уха, еле заметный, но так часто напоминающий мне о дне, когда я приняла решение бежать.

– Хватит, Эвалина, все в прошлом! – одернула себя. – Ты – это ты, как бы ни выглядела. И ты не позволишь больше никому обидеть себя и сына, – твердо кивнула и вышла из комнаты. Пора браться за работу.

Время неслось стремглав, не успевало отсчитывать минуты. До полудня я раскидала легкие поручения из списка. Передала принесенные эйтой Тру зеркала связи и ракушки-аналитики профессору боевой магии Дарку Криму. Найти его не составило труда: остановленный мною ученик подсказал, где полигон для физической подготовки. Старшекурсники наматывали круги с препятствиями, а профессор каменной глыбой возвышался над отстающими, подгоняя их. Рядом с ним стояла коренастая орчанка и указывала ребятам на их ошибки при выполнении упражнений.

Затем я вернулась в приемный холл и заказала готовую смесь для слизней, а поставщик обязался доставить ее в течение трех дней. Правда, пришлось ждать окончания урока профессора целительства, чтобы узнать количество данного товара. Но и с этим я справилась. Далее пересмотрела по вед-аналитику договоры и сроки их окончания. Надо будет уточнить, нужно ли их продлевать. Все это было не так уж тяжело, и мой бытовой дар пока не пригодился. Осталась единственная неясность: куда переносить мебель из зала приема. Я решила дождаться Ильгиду. А пока можно перепроверить такую масштабную закупку мебели.

Протискиваясь по лабиринту из стеллажей, столов, стульев, я тщательно подсчитывала количество предметов и сверялась с накладной поставщика из вед-аналитика. Все шло замечательно до определенного момента, пока мне не пришлось подлезть к рогатым вешалкам. Какой-то умник их номерной знак поставил не на древке, а на ножках да еще и на той стороне, что к полу. Воспользоваться бы даром, перевернуть вешалки и посмотреть номерки, но здесь и места нет, куда перенести эти коряги. Пришлось присесть, наклониться и подглядеть. Все цифры сошлись, и только я собралась подняться, как что-то блеснуло под большой тумбой. Присмотревшись, я увидела серебристый шарик, протянула к нему руку, кончиками пальцев подкатила его ближе и взяла. Но рука застряла.

– Ладно, не паникуем! – Я сменила положение, оперлась о колени и дернула рукав. Не выходит. – Просто замечательно… И что делать? Сорока ты любопытная, кто просил тебя лезть за блестяшкой? – ворчала под нос, ругая себя за глупость.

– Вы что там ищете? – раздался басовитый голос.

Я обрадовалась, что пришла помощь, повернула голову и, увидев ректора, только расстроилась.

– Ничего, сверяю данные накладной и поставленной мебели. А вы что здесь делаете?

Не хватало чтобы он усомнился в моих способностях. Застряла, а вылезти не могу. Не говорить же ему, что платье жалко рвать.

– Может, вы поднимитесь?

«Может, и поднимусь, только вот как, еще не придумала».

– По-моему, вы застряли, – хмыкнул он.

– И ничего я не застряла. Пытаюсь дотянуться до шарика, он закатился за тумбу.

– А мне почему-то кажется, что вы лжете, – продолжал глумиться этот медведь.

Вот нужно было именно ему прийти, а не Ильгиде. Профессор бытовой магии все же лучше, чем ректор-иллюзионист.

– Ладно, сдаюсь. Я действительно застряла! Довольны?

Ответа не последовало. Эйт Гурский стал протискиваться ближе ко мне.

– Вы что делаете? – изумилась я.

– Как что? Иду вас спасать.

– Не надо меня спасать! – испугалась я. – С вашей комплекцией и неуклюжестью мы оба будем погребены в этом зале навечно. Лучше не двигайтесь! – выпалила я, не подумав о задетой мужской гордости.