Простите, магистр! Я не хотела - Варварова Наталья

И он не грозился выжить ее из академии, а предположил, что их встреча была предопределена и, более того, что этот мир подходил ей идеально. Правда, грызло сомнение в том, как подозрительно легко он со всем согласился.

От этих переживаний она теперь не заснет полночи, подумала Вивьен, и тут же погрузилась в сон.

Глава 9. Принц Ада

Рид вошел в широкие ворота главного холла без всякого благоговения. Их проектировали для того, чтобы каждый, над кем нависали каменные гроздья неизвестных ягод, головы горгон и сразу две птицы Рух, испытывал трепет.

Знания должны воодушевлять, решили когда-то учредители академии, и пригласили вести проект сразу трех архитекторов с разным чувством прекрасного. В итоге вся эта лепнина давила и ужасала. Впрочем, не об оформлении думал Рид, когда подходил к дверям кабинете ректора.

Он был погружен в свои невеселые мысли. Насколько появление девчонки меняло привычный уклад? Если его предположения верны и вассальная связь между двумя семьями появилась еще во времена первых царей, то сила в этой несуразной Вивьен отзеркаливала его собственную.

А тут было, что отзеркаливать. Подонок папаша выбрал маму как раз ради крепкого потомства. Как племенную кобылицу. Но не рассчитал, Аббадон получился непредсказуемо силен.Его дедом по материнской      линии      был      настоящий      монстр,      могучий      и непредсказуемый, – его так и называли, безголовый де Рос. До тех пор, пока он действительно не лишился головы в ходе переворота, утянув за собой и сыновей своей старшей дочери. На тот момент казалось, что линия демиургов окончательно прервалась. А вот бабка Элинния,      дочь      архонта      из Синего      дома      Чертогов,      по      всем свидетельствам отличалась добрым нравом, что для пресветлых редкость. Казалось, что обе девочки – его мать Делла и ее сестра Вирджиния – пойдут в нее и будут воспитаны в Небесных землях, но Элинния скончалась прискорбно рано.С первых дней жизни Делла де Рос (матери досталась эта фамилия, потому что царские гены традиционно сильнее другие) оказалась запертой в Чертогах. А потом на нее положил глаз великий герцог Вельзевул.

Успешно размножиться – вот настоящая проблема любого сильного демона. Верхушка Бездны одержима продолжением рода

даже больше, чем захватом новых территорий. Еще бы. Три верховных герцога плюс владыка, а наследников почти нет. Братец Марбас тянул эту лямку, светил лицом, но все больше отходил от государственных дел. Другие миры интересовали Льва сильнее, чем родная Бездна.

Аббадон был уверен, что Вельзевула заставили обратить внимание на его мать. Ничего от этого союза, кроме неоднократных покушений на свою жизнь со стороны Деллы, а также нелюбимого сына, которого он боялся, демон не приобрел. А женщина сбежала, как только родился Рид. Он подозревал, что мама нашла способ покончить с собой.

Однако Ад получил того, в ком нуждался, – второго принца. Причем полную противоположность наследному. Если Марбас исцелял, умел выцарапывать искру жизнь даже, когда она гасла, то Аббадон поднимал тех, кто давно покинул эти миры. Он мог достать любую душу и притянуть ее к себе в прежней оболочке. Мог призвать того,      чьи      воплощения      закончились,      и      воспоминаний      о      его существовании не сохранилось.

Хуже всего, что способности принца продолжали расти и множиться. Когда он вошел в сон Вельзевула и потребовал показать, как провела последние дни Делла, герцог струхнул и поспешил отправить сына поближе к трону. Стать учеником того, чье имя демоны произносить не смели – самого владыки.

Однако разразилась очередная война. Первый герцог Астарот, он же Разрушитель, потребовал у господина присоединиться к войскам, и Аббадон воспользовался моментом и отправился с ним, чтобы сбежать. Меньше всего он собирался становиться учеником того, кто превратил де Росов почти в рабов. И умение открывать порталы в любую точку, – от Горнила до Чертогов, – сыграло ему на руку.

О      пресветлых,      к      котором      Вельзевул,      по      условиям внутрисемейного контракта, был обязан отправлять мальчика для «дополнительного воспитания», принц предпочитал не вспоминать. Он почти одинаково ненавидел и тех, и других, однако с демонами его связывало больше. И сейчас, когда руны на его теле зашевелились от одного взгляда на Пандору, он снова уперся носом в стену – он тот, кто он есть, в каждой капле своей ненавистной крови. Укротитель огня, чертов темный ангел и претендент на трон Бездны. От себя не сбежать.

Теперь еще – и господин одной из Вертлявых. В Аду уверены, что, несмотря на все усилия по их сохранению, эти семьи истреблены. Вертлявые, при всей их везучести (в данном случае речь шла о переделывании внешней среды) вечно лезли в самое пекло и довольно рано находили смерть. Равновесие играло и в их случае тоже, делая обладателей дара, в основном женщин, предусмотрительными, как перепелки.

И мало ему своего собственного проклятия. Он обречен скитаться и не находить себе места, став одним из мощнейших источников разрушительной энергии, и на его голову еще приземлилось такое. Впрочем, Пандора не выглядела совсем уж идиоткой. Скорее она так привыкла к тому, что все вокруг нее падало и билось, что перестала реагировать.

Рид негромко постучал в дубовую дверь. Если ректор вызвал его сразу после оглушительной катастрофы, которую девочка устроила на рунологии, то вряд ли за тем, чтобы поблагодарить. С другой стороны, профессор Син боялся своего некроманта в достаточной степени и старался не досаждать ему по пустякам.

Глава 10. Приказ ректора Сина

Ректор Син, в отличие от вверенного ему здания, не поражал воображение. Невысокий, рано облысевший человечек, не вампир и не оборотень. Про него ходили слухи, что среди всех грехов он выбрал пьянство.

Можно было спорить, относится ли алкоголизм к греху чревоугодия или же это чистой воды похоть, – то есть неумение справляться      со      страстями.      Бесспорным      оставался      сам      факт избыточного потребления. Рид мог с закрытыми глазами указать, где у Адама Сина спрятаны откупоренные и неоткупоренные емкости с горячительным.

Например, коньяк он держал во внутреннем кармане пиджака, висевшего у двери, а виски – в верхнем правом ящике стола. Его-то хозяин кабинета и захлопнул, как только скрипнула половица за дверью.

Разглядев      вошедшего,      Адам      выпятил      вперед      челюсть,      а получилось, что      сложил губы трубочкой. Это      должно      было продемонстрировать крайнюю степень решимости. И Рид проникся, то есть постарался дышать немного в сторону, потому что не выносил смрад, который издавал человеческий организм в процессе окисления этанола.

Для      всех      оставалось      загадкой,      как      малопримечательный профессор философии и истории магии занял должность ректора академии. Однако тут следовало знать некоторые детали внутренней политики. Син выиграл это непыльное место в карты у самого императоры Веренеи, которому приходился крестником.

Однако Рид с Сином сработался. Несмотря на скромные вводные, профессор философии имел крепкие нервы, умел договариваться, выбивать финансирование      и в целом      показал себя      дельным администратором. По академии слонялись десятки непризнанных гениев по самым разным дисциплинам, Син же всегда оставался последовательным.

Рид бы описал основные принципы его управления так: если можешь сэкономить – сэкономь, если можешь переложить решение проблемы на кого-нибудь другого – поторопись. Сегодняшний вызов на ковер не стал исключением.

– Я получил объяснительную от Герхарда. Декан очень зол на тебя. Это, конечно, не новость. Но он отказывается отпускать своих на занятия у стихийников. И скоро подобьет и остальные факультеты поступить так же.