Лабиринты тьмы (СИ) - Щабельник Виктория "Тера"

IV

Земля

В жизни каждого существа бывают моменты, когда он начинает жалеть о том, что появился на свет. У некоторых это минутное явление, у кого-то затягивается на более продолжительный срок. Моя же депресуха, по скромным подсчетам, длилась около пятисот метров и трех довольно жестких выступов, с которыми я познакомилась вплотную. Наконец, к счастью или нет, долетев до дна пропасти в полном сознании и впечатавшись в камни, я поняла, что сейчас представляю собой отбивную в собственном соку и открыта для любых контактов. Неспособная двинуть ни одной частью тела, я терпеливо ждала, когда же начнется процесс регенерации. Хотя ждать становилось с каждой секундой все труднее. Шок постепенно проходил, на его место пришла тупая изматывающая боль.

Мысль о том, что меня ищут и скоро найдут, успокаивала мало. Проклиная в душе Тирэна за то, что он отрезал мне доступ к силе, я уже не думала о том, что когда-то планировала нечто подобное, хотя и не столь радикальное. За все то время, что я провела здесь, мне не пришлось столкнуться с более-менее серьезной угрозой. Но зато теперь…

Я увидела себя со стороны, лежащую на камнях разбитой куклой, грязную, в окровавленных рваных лохмотьях. Ошарашено оглядываясь по сторонам в поисках так широко рекламируемого белого тоннеля с конечным попаданием хоть куда-нибудь, я ничего не обнаружила. Но факты вещь упрямая — я видела себя в нескольких шагах от себя самой, и первой мне было очень плохо.

Внезапно, что-то изменилось. Тьма, укрывающая мир, всколыхнувшись, стала сгущаться. Несколько мгновений спустя я лицезрела перед собой плотную бесформенную тень, замершую в нескольких шагах от окровавленного тела.

— Ты проделала долгий путь, — раздался голос у меня в голове, — но теперь ты дома.

— Не могу сказать, что это пошло мне на пользу, — заметила я, косясь на собственное тело, — я мертва?

— О, нет. Ты не можешь умереть. Не теперь.

Хорошая оговорка, главное своевременная, — решила я, не спеша захлебываться от восторга.

— Кто ты? Или, вернее, что?

— Я — сила этого мира, я то, что дает тебе жизнь.

— Если бы я сейчас была более живой, я бы сказала тебя все, что думаю о жизни вообще и о силе в частности, — пытаясь приблизиться к собственному телу, сказала я.

— В тебе говорит гнев и горечь, но скоро ты поймешь, свое истинное предназначение.

Какой-то звук заставил меня отвести глаза от плотной тени, и когда я снова туда посмотрела, на ее месте была прежняя пустота.

Вот то, что я всегда называла своим счастьем — некоторые видят ангелов, кто-то бога, а я — черноту, которая пристает ко мне с неясными намерениями.

Шум нарастал, но я не опасалась того, что меня ожидает. В какой-то момент мне стало все равно.

Нет, все-таки стоило попасть в этот мир, хотя бы для того, чтобы почаще носили на руках. Даже если это непонятное существо неизвестного происхождения тащит тебя, перекинув через плечо, неизвестно куда и с какой целью. Я не ожидала, что они доберутся до меня так быстро, хотя это могли быть другие особи, черт их поймет.

При транспортировке бренного тела, то бишь меня, мое второе я водворилось на свое законное место и теперь еле слышно постанывало от боли. Где-то по дороге сознание окончательно распрощалось с телом, и я погрузилась в пустоту.

— Если я скажу, что ты загнал себя в угол, ты сильно рассердишься? — сказал Лорак, следя за каждым движением Повелителя.

— Сильно.

— Тогда считай, что я ничего тебе не говорил.

— Если ты настаиваешь, — Тирэн, усмехнувшись, сделал обманный выпад, но Лорак вовремя ушел в сторону.

— Это увлечение мечами не перестает меня удивлять. Ты всегда считал их недостойным оружием.

— И до сих пор считаю, — увернувшись, он парировал удар Лорака и с легкостью выбил у того меч.

Вдруг, его лицо побледнело, взгляд стал стеклянным и пустым. Отбросив меч, он стремительно выбежал из зала.

Иногда мне казалось, что лишь испытывая боль, я чувствую, себя живой. Привычное чувство не покинуло меня и теперь. Не знаю, сколько я пробыла без сознания, но этого времени хватило моему телу, чтобы залечить смертельные повреждения, более мелкие, как всегда, оставив на потом.

Кто-то разговаривал рядом со мной. Слов разобрать не удалось, а открыть глаза и осмотреться не было сил. Лежа на чем-то твердом и холодном, я стала воображать себе всякие ужасы, в которых упрямо фигурировала прозекторская и запертый холодильник.

Но вот на мой лоб опустилась чья-то рука и меня позвал незнакомый голос. Отвечать не хотелось, но и сопротивляться зову я не могла. С трудом разлепив веки, я открыла глаза и сфокусировала взгляд на очертаниях темной фигуры, склонившейся надо мной. О нет, неужели мой бред все еще продолжается?

— Это не бред. Ты в сознании, — будто прочитав мои мысли, ответил мне тот же голос.

Отстраненно глядя на фигуру, я пыталась сообразить — какого черта им всем от меня надо?

— Мне понятен твой гнев.

— Если здесь меня так хорошо понимают, может, поясните — почему я в такой…

Я замялась с окончанием фразы, когда фигура сбросила капюшон и передо мной предстала довольно пожилая, но все еще очень красивая женщина с мудрым взглядом пронзительных зеленых глаз. Седые волосы обрамляли бледное, почти прозрачное лицо с тонкими чертами.

— Здравствуй, Повелительница. Я — Лана.

— Вы выглядите странно для этого мира, — протянула я.

— Тебя это удивляет? — она, мягко улыбнувшись, присела на мое ложе.

— Меня мало что удивляет в этой жизни, — призналась я, — но все же, как получилось, что вы не изменились?

Оно странствует по мирам, меняя их до неузнаваемости. Миллионы лет, сотни планет. Это нельзя предотвратить, с ней бесполезно бороться. Дариния не сразу осознала надвигающуюся опасность, да и возможно ли остановить стихийное бедствие?

Владыка Велинор сделал все, чтобы обмануть судьбу и в какой-то мере ему это удалось. Многие выжили, если то состояние, в котором пребывают обитатели этого мира можно назвать жизнью. Благодаря вакцине, которую ввели большинству, они продолжали существовать, переродившись, под светом Темной Звезды, подняли мир из руин и построили жизнь заново, как могли.

— Но это была не единственная жизнь на Даринии.

— Значит, вы те, кого называют Дикими?

— Верно. Верхний мир считает нас монстрами.

— Всегда приятно сознавать, что существует кто-то, чудовищнее, чем ты сам, — согласилась я, — но как вам удалось выжить? Или вы не совсем выжили?

— Мы выжили, — печально улыбнулась женщина, — тысячелетия мы скрывались под землей. Со временем, нам удалось найти способ выбираться на поверхность без риска стать пленниками темного света.

— Я слышала, что вы стали жертвами неудачной вакцины, что вы забираете силы у даринийцев.

— Это официальная версия Верхнего мира.

— В таком случае, почему вы напали на меня и моих стражей? Почему убиваете?

— Мы вынуждены выживать, и используем для этого любые средства, — женщина, нахмурившись, резко встала и почти скрылась в полумраке комнаты, — ты должна нас понять.

— Вам так нужно чтобы я вас поняла? — удивилась я.

— Я думаю, ты должна кое-что узнать, — женщина подошла ко мне и протянула руку, — пойдем, я покажу тебе наш мир.

С некоторых пор в моей жизни появилось много тех, кто желает мне чего-нибудь показать. И не всегда это шло мне на пользу. Чаще совсем наоборот.

Но я не колеблясь, приняла руку Ланы, смело двинувшись за ней.

Добравшись до места, где как он чувствовал, что-то произошло с Ниссой, Тирэн замер. Он не решался пройти то расстояние, что отделяло его от неподвижных тел. Наконец, он отважился сделать шаг, другой, и уже через несколько мгновений смотрел на убитых стражей своей лаэр-кони.

Гвардейцы, сопровождавшие его, рассредоточившись, внимательно следили за местностью, пытаясь уловить малейшее движение противника. Но место было пустынно.