Императрица и смерть (СИ) - Чурсина Мария Александровна

Что-то странное, неправильное было в её поведении, хотя бы в неожиданном визите, потому что Луксор никогда и словом не перекинулся со сдержанной, холодной, как многолетняя мерзлота, магичкой хаоса. Даже в лучшие времена, во время семейных ужинов она предпочитала отмалчиваться, только изредка угощая присутствующих своей улыбкой.

- Что-то серьёзное? - Луксор почувствовал, как внутри всё напряглось.

- Серьёзное. - Рассеянный свет солнца многократно преломился в красных камешках, и крошечные зайчики запрыгали по выбеленным стенам аудитории, когда Ишханди тряхнула головой. - Я считаю, только ты можешь поговорить с Орланой, она выслушает тебя.

- Да что случилось? - Он в замешательстве провёл пальцами по краю кафедры - пыльная, будто аудиторию давно забросили. - Орлана напутала с ритуалом?

Ишханди опустила взгляд. Руки она держала сцепленными у талии, как будто боялась, что дрожь в пальцах выдаст её.

- Напутала - не то слово, она сознательно не отпустила Зорга.

Минутная тишина сделалась свинцовой. Луксор понял, что пытается улыбаться, но губы кривятся в жалком подобии веселья.

- Подожди, я не совсем понимаю, о чём речь. Зорг ведь умер. Орлана не может оживить его.

- Естественно. Но она не хочет понять этого. Поэтому я и прошу тебя поговорить с ней. Всё ещё поправимо.

Он вдруг заметил, как напряглись мышцы на шее Ишханди, словно она давила внутри себя истеричный, отчаянный крик. Только одно неверное слово с его стороны, и она сорвётся.

- Но что она сделала-то? - повторил Луксор, проглотив опасения.

- Она не отпустила его душу. - Голос его собеседницы поблек, как блекнут от дождя рисунки мелом на камнях. Она повторяла то же, что и минуту назад, как заученную наизусть роль. - Всё ещё верит, что сможет вернуть отца. На самом же деле... ещё немного, и он будет обречён на вечное скитание между мирами.

'Религиозные фанатики. - Его вдруг взяла злость. - Не вспыхнула звезда в небе, и теперь мы будем клеймить за это живых'.

Но, понимая, что он должен ответить ей сейчас, успокоить и пообещать скорое облегчение боли, Луксор осторожно кивнул.

- Если ты считаешь нужным, я поговорю с Орланей.

Но маска бледности не спала с лица Ишханди. Она теперь смотрела мимо - в окно, на склизкий туман, заливший дороги.

- Она уже говорит о поисках убийцы, но это только предлог. Пойми. Лучше вскрыть рану сейчас, чем всю жизнь существовать с нарывом.

Новенькая аудитория - ряды столов, выбеленные стены и блестящая от лака кафедра. Луксор вёл здесь лекцию всего десяток минут назад, откуда мог взяться слой пушистой пыли?

- Да, я поговорю, - кивнул он ещё раз. Неизвестно, что будет, если Ишханди явится с такой речью к Орлане, поэтому нужно развести их в разные углы. - Сегодня же вечером.

- В обед, - эхом откликнулась она. - Как можно скорее.

Она рвано взмахнула рукой в знак окончания разговора, так, что рукав мазнул по кафедре, смахивая пыль. Луксор не дошёл с ней до дверей: он провёл пальцами по столешнице первой парты, и на ладони опять остался серый налёт.

В глазах секретаря отражался серый туман, и Орлана удивилась, как же раньше она не видела, что у него глаза цвета похоронного тумана и мантия - с такими потёртыми отворотами.

- Моя императрица, я вынужден просить вас об увольнении.

Он опустился на одно колено, единым жестом, выполненным, как отточенный удар в живот. Орлана собиралась задохнуться от этого удара, но вспомнила о могильном тумане.

- Не могу вас не отпустить. - Она хотела назвать его по имени, но запнулась: забыла имя. Глаз нет, имени нет - идеальный секретарь. - Бежите, поддавшись суевериям, Берек?

- Я не суеверен, ваше величество, но меня вынуждают обстоятельства.

Не дожидаясь полупридуманных оправданий, Орлана махнула на него рукой.

- Можете быть свободны. Только напоследок позовите мне Аластара.

Он кивнул и поднялся с колен. Секунда - и не было в кабинете никакого секретаря с потёртыми отворотами мантии. Орлана опустилась на своё - теперь своё - место за столом. Здесь всегда был порядок, даже своим неистовым бездельем она не смогла нарушить ощущение присутствия императора.

На краю стола всё ещё стоял его кристалл связи, живые огоньки горели в серебряной глубине, рядом пылилась стопка чистых листов. Дальше - книжка, заложенная почти на середине красной лентой и несколько написанных от руки бумаг. Руны Орлана так и не научилась читать без словаря, поэтому разобрать могла только размашистую подпись отца.

Сотни и сотни дней, если бы он ещё был жив, она могла бы часами напролёт сидеть в этом кабинете, помогая в каких-то мелочах или просто наблюдая. Приносить чай, как всегда, вечером и задерживаться до глубокой ночи.

Сейчас каждый лист бумаги хранили запах его рук, а бьющиеся в стекло ветки помнили звук его голоса. Знали, что он умер.

- К демонам. - Орлана вскочила на ноги. Замерли искры в кристалле: его она первым швырнула на пол. Серебряно зазвенели мелкие осколки.

На пол полетела книжка, листы мелованной бумаги - всё, до чего Орлана могла дотянуться, она сбрасывала со стола. Смялись под тяжестью каменной статуэтки написанные от руки приказы. Хрустнули тонкие солнечные перья - придётся просить в канцелярии новые, - этими перьями подписывал приказы её отец.

Орлана со всё ещё бешено колотящимся сердцем опустилась на стул. Дрожащими руками она достала из верхнего ящика свою фотографию - в чёрном плаще и с зонтом - и швырнула туда же. Треснуло стекло.

Она почувствовала чьё-то присутствие кожей. Подняла глаза: на пороге стоял Аластар, даже не потрудившийся сделать вид, что ослеп на время её слабости. За его спиной распахнулась дверь в совершенно пустую, серую приёмную. У него не было фантазии или не было воспоминаний, чтобы создать симпатичную комнату, - раньше это занимало Орлану.

- Проходите, - произнесла она, едва выровняв дыхание, и сложила руки на идеально чистой поверхности стола. - Я вас ждала.

Аластар перешагнул через брошенную книгу, подцепил за спинку стул и устроил его как раз напротив - так близко, как ещё никогда. Глядя на то, как начальник тайной полиции неторопливо усаживается, Орлана кусала губы.

- Все эти проблемы с ритуалом. - Он поддел носком сапога статуэтку. - Кое-кто уже сбежал из замка.

- Я не за этим вас звала, - не слишком вежливо оборвала его Орлана. Сегодня ей приходилось перебивать, нарываясь на непонимание и обиды. - Давайте представим, что моего отца убили.

Аластар взглянул на неё, кажется, первый раз так пристально и изучающе, кивнул.

- Давайте. Но все целители сошлись на роковой случайности.

Орлана с шумом выдохнула. Она уже слышала множество объяснений, ещё больше могла придумать сама. Странная болезнь императора, скосившая его в расцвете сил, - самая благодатная тема уличных сплетен. Только Орлане легче было поверить в призрак Руаны, устрашения ради звенящий посудой на тёмной кухне, чем в то, что Зорг подхватил никому не известный вирус.

- Я сказала 'представим'. Каким образом это могли сделать?

Аластар развёл руками, глядя мимо неё. Руки его хлопнули и замерли под подбородком, а лицо так и осталось каменным.

- Скажем, это могло быть действие неизвестного заклинания. Но тогда целители почувствовали бы его. Яд, оружие - мы бы обнаружили воздействие. Замкнутый круг.

- Ещё варианты, - потребовала Орлана.

- Сверхмагия? - предложил Аластар.

Она поднялась, но замерла, уперевшись руками в стол.

- Что это?

Начальник тайной полиции откинулся на спинку стула, и в бесцветных глазах мелькнула усмешка.

- Но вы же хотели варианты. К тому же, - добавил Аластар деловым тоном, - как ещё можно убить высшего мага, да ещё и окружённого таким количеством охраны? Вот и вы при нём почти постоянно находились.

Под ногами мерзко захрустело стекло. Орлана дошла до окна и резко раздвинула тяжёлые шторы. Отсюда, сквозь запотевшие стёкла, была видна главная аллея сада, её всё ещё застилал туман, хотя солнце уже поднялось над заплаканным от дождя Альмарейном.