Тень среди лета - Абрахам Дэниел "М. Л. Н. Гановер"
– И ты надеялся узнать что-нибудь про родных.
Прозвучало это не как обвинение, хотя могло бы. Маати смущенно закусил губы и повторил утвердительную позу. Улыбка, которую она вызвала, казалась участливой.
– И что же ты узнал за столь плодотворно прожитые дни из книг Сарайкета?
– Я изучил историю города и его андата.
Изящные пальцы произвели жест, который и одобрял, и призывал следовать дальше. Черные глаза излучали интерес, подсказывая Маати, что справляется он неплохо.
– К примеру, я узнал, что дай-кво – предыдущий – прислал вас сюда, когда Иана-кво не сумел удержать Облетающие Лепестки после смерти старого поэта, Миат-кво.
– Скажи-ка, почему он на это пошел?
– Потому, что Облетающие Лепестки ускоряла созревание хлопка в течение прошлых пятидесяти лет, – ответил Маати, довольный своей памятью. – Она заставляла коробочки… раскрываться, если не ошибаюсь. При этом собирать волокна становилось легче. С ее потерей городу пришлось искать другой способ ускорить и улучшить сбор и обработку хлопка, чтобы получить преимущество перед Гальтом и Западными землями, иначе торговцы отправились бы туда и всему городу пришлось бы перемениться. Однако вы приручили Исторгающего Зерно Грядущего Поколения, иначе Неплодного, как его называют на севере, или Бессемянного в городах юга. Торговым домам достаточно заключить соглашение с хаем, и вычесывать из хлопковой ваты семена не придется. Раз на это уходит почти столько же времени, как и на сбор урожая, хлопок попадает к ткачам раньше, чем где-либо еще. Поэтому другие страны и города начали присылать нам свой хлопок, а следом перебрались ткачи, красильщики и портные – все ремесленники.
– Да. И поэтому Сарайкет удерживает позиции, платя лишь каплями крови от уколотых ткаческих пальцев, – сказал учитель, принимая позу подтверждения со слабиной в запястьях, что смутило Маати. – Хотя кровь – не деньги, верно?
Пауза затянулась, пока Маати, чувствуя неловкость, не поспешил ее нарушить.
– А еще вы избавили летние города от крыс и змей.
Поэт ответил чем-то вроде улыбки. Когда он заговорил, в его тоне прозвучало удивление и недовольство собой.
– Да. Зато приманил туда гальтов и западников.
Маати жестами согласился – без прежнего официоза. Учитель как будто не возражал. Казалось, ему даже приятно.
– Я многое узнал о швейном производстве, – произнес Маати. – Не догадывался, сколько всего нужно знать о хлопке и том, как его обрабатывают, о торговых путях… Я прочел целую книгу о мореходстве.
– А сам даже не был у моря?
– Не был.
Учитель принял ответ без порицания и одобрения, но с оттенком того и другого.
– И все из-за какой-то проверки, – произнес он. – Впрочем, немудрено: ведь ты поступил в школу совсем маленьким, а значит, у тебя на них нюх. Как ты справлялся с угадайками у дая-кво?
– Вы… простите, Хешай-кво. Вам очень нужно это узнать?
– Пожалуй, такие вещи способны сказать о многом. Особенно когда их утаивают. Верно?
Маати принял позу извинения. Потом он заговорил, опустив глаза, хотя лжи в его словах не было:
– Когда я попал в школу, один мальчик – еще в начальных классах – сказал мне кое-что. Нас послали рыхлить землю, а у меня оказались слишком нежные руки, и я не мог закончить работу. И вот наш воспитатель, из «черных одежд» – его звали Ота-кво – очень на меня рассердился. Но потом, когда я рассказал, почему не могу сделать то, о чем он просит, он попытался меня утешить и сказал, что если бы я трудился сильнее, это не помогло бы. Вскоре он бросил школу.
– И? Хочешь сказать, что кто-то тебе все объяснил? Звучит не очень-то честно.
– А он ничего секретного мне не говорил. Сказал только кое-что о школе, дал повод задуматься. А потом…
– И как только ты понял, где искать, ответы нашлись сами. Ясно.
– Не совсем так.
– А ты не спрашивал себя, достиг бы ты всего этого сам? В смысле, если бы твой Ота-кво не объяснил тебе правил игры?
Маати вспыхнул. Тайна, которую он хранил долгие годы учебы у дая-кво, открылась в простом разговоре. Хешай-кво, впрочем, принял позу понимания, но сам отвел глаза и странно скривился, не то от досады, не то от муки.
– Хешай-кво…
– Я только что вспомнил об одном деле. Идем со мной.
Маати встал и пошел за учителем. Перед ними простирались хайские чертоги, каждый – больше селения, в котором жил дай-кво, больше всей школы. Поэт и ученик спустились по широкой мраморной лестнице в гулкий сводчатый зал. В прозрачном воздухе витали ароматы сандала и ванили.
– Скажи-ка, Маати, что ты думаешь о рабах?
Странный вопрос. С языка Маати чуть не сорвалось дерзкое «а я о них не думаю», но вместо ответа он на ходу кое-как изобразил просьбу о пояснении.
– Твое мнение о пожизненной кабале.
– Я как-то не думал…
– Так подумай.
Они миновали зал и вышли на широкую, усыпанную цветами дорогу, ведущую под гору, на юг. Перед ними расстилались сады экзотических цветов и фонтанов. За живыми изгородями или матерчатыми ширмами пели невольники, наполняя воздух мелодиями без слов. Солнце дышало жаром, как горн, воздух стал почти вязким от влаги. Казалось, они только-только пришли сюда, а Маати уже взмок и запыхался.
Встречные слуги и знать из утхайема останавливались, чтобы выказать им уважение. Учитель не замечал ни их, ни жары. Его одежды в отличие от платья Маати свободно струились, как вода по камням, а на лбу не выступило ни капли. Мальчик кашлянул.
– В пожизненную кабалу попадают либо по собственной воле, ради блага тех, кому вручают свой договор, либо за какое-нибудь преступление, – осторожно произнес он, стараясь не допустить собственных суждений в формулировку.
– Этому тебя научил дай-кво?
– Нет. Просто… так устроена жизнь. Я и раньше это знал.
– А третий случай? Андаты?
– Не понимаю.
Учитель поднял безукоризненную бровь, улыбаясь незаметнейшей из улыбок.
– Андаты – не преступники. Прежде, чем их воплотят, они не имеют ни мысли, ни воли, ни облика и состоят из чистой идеи. Разве идея может заключить договор?
– Разве идея может отказаться? – возразил Маати.
– А знаешь ли ты, мальчик мой, кто выдает молчание за знак согласия? Вот то-то же.
Они прошли в срединные сады. Впереди выстроились приземистые павильоны, перемежающиеся широкими дорожками, почти улицами. Справа вырос высокий храм. Изгибы его крыш напомнили Маати летящую чайку. У одного из павильонов стояло множество повозок. Вокруг, оживленно переговариваясь, сновали рабочие. Маати заметил на чьей-то спине тюк хлопка. Его охватило волнение: кажется, сейчас он впервые в жизни увидит, как Хешай-кво будет повелевать андатом!
– Ну и ладно. Забудем об этом, – сказал его учитель, словно ждал какого-то ответа. – Хотя знаешь, что? Позже поразмысли о нашем разговоре.
Маати выбрал позу ученика, принимающего задание.
Стоило им приблизиться к зданию, как работники и купцы расступились. Были здесь и утхайемцы в дорогих нарядах и украшениях. Маати заметил в толпе пожилую женщину в одеянии цвета утренней зари – личную советницу хая Сарайкета.
– А хай здесь? – спросил он, неожиданно оробев.
– Иногда бывает. Дает купцам понять, что им уделяют внимание. Глупый трюк, но срабатывает.
Маати нервно сглотнул – отчасти в предвкушении хайского визита, отчасти от равнодушного тона учителя. Они прошли арку и вступили под тенистые своды павильона. Просторный, как склад, он был доверху заполнен тюками хлопка-сырца. Свободными остались лишь узкое пространство под самым сводом и зазор шириной в ладонь под решеткой, на которой лежал хлопок. Перед тюками толпился народ – представители торговых домов, чьи рабочие ждали снаружи, а на помосте стоял хай Сарайкета, человек средних лет с тронутыми сединой волосами, озирая собрание из-под прикрытых век. При нем находились советники, подчиняясь малейшему, почти неуловимому жесту. Маати ощутил в толпе давящую тишину. Затем по залу пополз шепот, сливаясь в неразборчивый гул. Хай поднял бровь и принял позу недоумения, исполненную почти нечеловеческого изящества.
Похожие книги на "Тень среди лета", Абрахам Дэниел "М. Л. Н. Гановер"
Абрахам Дэниел "М. Л. Н. Гановер" читать все книги автора по порядку
Абрахам Дэниел "М. Л. Н. Гановер" - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.