Поток жизни. Том 1 (СИ) - "Фелинидский комиссар"

Подхватываю розоволосую девушку на руки и мы выходим из магазина. На улице уже активно суетился народ, стаскивая в огромную кучу трупы прямо в центре площади, слышались командные окрики Рука, рыдания женщин и детский плач. Почувствовав. что находятся в некоторой безопасности, люди дали волю подавляемым прежде из страха чувствам. Некоторые даже падали на колени посреди выполняемого дела чтобы задрожать в полу-истерическом припадке. М-да, ну и атмосфера. Зашли, называется, в гости.

Софию я занес в одну из комнат на втором этаже «Светлячка». Ирис нигде не было видно, что не внушало мне оптимизм. Оставив Айрис на охране, возвращаюсь ко входу в подвал администрации. Убираю меч и, вышибив дверь ударом ноги, захожу внутрь. На лестничном пролете горел свет. Вот только… было некоторое чувство… инфернальности происходящего. Не знаю от чего именно, может от давящей тишины или от моих собственных ожиданий. Но, пожалуй, впервые с того момента как оказался на Гайе, я почувствовал страх. Не за кого-то другого, а перед сложившейся ситуацией. Перед чем-то неизвестным, а оттого пугающим.

- Так. А ну, хуе-мое, – шлепаю себя со всей дури по щекам.

Резкая боль чуть притупила подступающий ужас. Теперь работать можно. Сразу достаю БД. До этого его не использовал по причине излишней мощи, но теперь… кто бы так внизу не скрывался, пусть сразу готовит жопу для пенетрации.

Толкаю дверь в конце спуска. В нос сразу бьет сладковатый запах мертвечины с металлическим привкусом крови. Довольно крупную комнату занимают многочисленные столы, на которых лежат тела. А между ними ходит человек. Если это человек, конечно. Вот он склоняется над очередным телом и подносит руки к его лицу. Пальцы сжимают острую бритву. В несколько умелых движений человек отделяет кожу единым куском и приподнимает ее за края. В помещении раздался тихий, но полный мучений вопль… Или же мне показалось? Продолжая не обращать на меня ни малейшего внимания, человек подходит к столу в центре комнаты и опускает кожу в наполненный зеленой жидкостью стеклянный сосуд. Продержав ее так несколько секунд, он вынимает… маску… После чего, вновь взявшись за бритву, он начинает срезать свое собственное лицо. Оно отходит крайне легко, будто человек это делал уже неоднократно. Мне предстало уже виденное ранее мясо, испещренное зажившими шрамами и порезами. Улыбнувшись движением мимических мышц, ибо губы отсутствовали, человек надел маску. После чего его облик размылся, расплылся, собираясь вновь чтобы явить совершенно другой образ. Крепкое, даже мускулистое тело сменилось чуть рыхловатым, с небольшим пузиком. Лицо же плотно срослось с маской и стало вполне обычным лицом мужичка за сорок. Человек снова улыбнулся.

- Новый гость. Хорошо. Твой облик мне нравится. Хочу его примерить.

- А хуем по лбу тебе не хочется? А то могу оформить, – все же мой голос дал немного петуха, потому получилось не так круто и дерзко как хотелось бы.

Он покачала головой в отрицании.

- Нет. Вовсе нет. Все, чего я хочу – это твое лицо. Не меньше, но и не больше.

- Не больше? Ебать ты шутник. По трупам на столах видно, как ты от них ничего «большего» не желаешь.

- Трупы? – он в задумчивости склонил голову набок, – с чего ты взял что они мертвы?

Я даже поперхнулся. Он что, совсем конченый? Ну то есть, да, он конченый, но быть не в состоянии отличить мертвого от живого… Хотя стоп. Подхожу к ближайшему безлицему телу и прикладываю пальцы к сонной артерии. Сразу же чувствую легкую пульсацию. Пусть и явно не в здоровом темпе.

- Вот видишь. Мне не нужны ваши жизни, только…

- Да-да, наши хлебальники, я тебя понял. А, спрашивается, нахуя, и главное, зачем?

- Ну что за грязь, попрошу не оскорблять мой слух подобным впредь.

Я чуть рот не раскрыл от удивления. Хрен, который с других людей кожу снимает наживую, просит меня не материться.

- Пиздец, да ты в край конченый, дядя.

Он нахмурился.

- Я же попросил…

- Ты че, ебанутый? А еще че для тебя сделать? Массаж ног, может быть?

- Такая грубость просто некульт… – прерываю его боковым ударом ноги в колено.

Весь страх перед неизвестным куда-то выветрился. Остался лишь охреневший психопат, которому можно переломать все кости. Собственно, этим я и занялся. Упав на бок, он не смог оказать ни малейшего сопротивления. Пальцы, руки, ноги, требуха. Плотно и комплесно прохожусь по всему списку. Вот только тварь даже не пикнула. Как будто тренировочную грушу бью.

- Кха, кха, боюсь, ты не можешь сделать со мной чего-то такого, через что я бы уже не прошел.

Отхожу от него. Пусть и с множеством переломов и ран, но тварь не выглядит хоть сколько-нибудь обеспокоенной своим состоянием. Я даже подзавис слегка. И чего делать? Так, давай думать, о чем он там распинался? Ах да, лица. На его поясе замечаю небольшую сумку, которую тут же и отбираю. На этот раз он реагирует – глазки начали бегать из стороны в сторону, а уцелевшая левая рука пытается ухватиться за потерю, но не успевает.

- И что же тут у нас, м-м-м-м?

- ОТДАЙ! ОТДАЙ СЕЙЧАС ЖЕ!

- А если нет, то что?

- УБЬЮ! УБЬЮ! ОТДАЙ!

Заглядываю в сумку. В ней, свернутые трубочками, лежат лица. Женские, мужские, молодые и старые… и детские… детские тоже лежат. Так. Раз-два. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Он нужен живым. Пока что. Надо узнать что происходит.

- Хочешь это обратно, дружочек? – спрашиваю ласковым голосом.

- ДА! ДА! ОТДАЙ!

- Тогда тебе придется ответить на пару вопросов.

- ХОРОШО! ХОРОШО! ТОЛЬКО ОТДАЙ!

Бросаю ему сумку обратно. С лихорадочным блеском в глазах он парой целых пальцев левой руки пробегается по сверткам, пересчитывая их. Затем, успокоившись, выдыхает и с опаской смотрит на меня. Надо же, прочувствовал.

- Что ты хочешь знать?

- Много чего, дружочек…

Если обобщить все сказанное в более-менее структурированной облик, то получается следующее. Этот выродок является, точнее, уже являлся очередным подопытным Шинры. Злобная корпорация захотела себе в обойму возможностей совершенных агентов – тех, кого можно внедрить максимально глубоко к противнику, а точнее, в вутайское общество. Для этого они начали проводить эксперименты над умирающими людьми – собирать выделяющийся из них поток жизни и на его основе воссоздавать первоначальную личность человека. Вот только ничего у них не выходило. Пока один из ученых, в говне моченых, не создал материю. Материю Иллюзии, что способна после некоторых операций над целью создать некоторый слепок ее личности и внешности, который можно передать тому, кто использует материю. Но в ходе ее испытаний произошло непредвиденное. Опять, ха-ха. От частой смены обликов использующие Иллюзию становились зависимыми от этого, а также сходили с ума, что, в принципе, неудивительно – сегодня утром ты Лука Кузьмич, к обеду – Петр Иванович, а к вечеру – Ануфрий Палыч. От такого у кого угодно чердак потечет. В общем, испытателям, в чьих рядах и находился, кстати, тот ученишка, что и придумал эту материю, стало не хватать обликов для постоянной смены и они напали на персонал лаборатории, проявив невиданную до этого кровожадность. Комплекс был захвачен, лаборанты и охранники пущены под нож. А затем этим наркоманам вновь стало мало и они набросились друг на друга. В итоге осталось двое – ученишка и мой невольный собеседник. Причем второй после учиненной бойни проявил невиданную сообразительность, поняв что легко может стать следующим, и покинул комплекс. Блуждая по окрестностям, он нападал на встреченных путников и сдирал с них лица. Тут вскрылась незадокументированная прежде возможность – тот, с кого сняли лицо подобным экспериментальным методом, тупел и подчинялся своему мучителю. Набрав себе десяток рабов, выродок и пришел в городок. Подкараулил по очереди нескольких ополченцев, поменял им лица местами и начал захват, учиняя страшный террор. Сдиранию подверглось почти пять десятков человек, не все из которых его пережили – только физически крепкие и взрослые мужчины и женщины. Старики и дети в процессе скончались. После чего уже пришел я и устроил вору лиц нежданчик. Получилось даже узнать сколько именно рабов он заимел – 29 человек, что один в один бьется с количеством сделанных мною трупов. На вопрос, можно ли приживить как-то лицо жертве обратно, маньячела лишь покачал головой, мол, никто даже и не пытался подобное провернуть. С этой фразой вся его полезность была исчерпана. Смотреть на то, как он извивался и визжал, когда я снова забрал сумку, было просто чертовски приятно. Потратив так минут пять, я все же добил его, разбив в кашу голову ударами ног. М-да, зашел, называется, за новым пистолетом.