Только монстр - Лен Ванесса

Бледное лицо с азиатскими чертами показалось ей знакомым. Но она поняла, кто перед ней, только тогда, когда мужчина принялся рассматривать изображение с тем пристальным вниманием, которое выдавало в нем художника. Тогда-то Джоанна и вспомнила.

Джейми Лю с записи из тюрьмы казался изможденной тенью, но в измененной хронологической линии он выглядел абсолютно здоровым и хорошо сложенным. Стильная салонная стрижка, более теплая, чем требовалась, одежда – перчатки и темно-синее пальто – все говорило о достатке.

«Я встречала тебя раньше», – хотелось выпалить Джоанне. Вот только в этом времени она его не встречала. Как и Ника, и Аарона. Иногда груз воспоминаний, принадлежащих ей одной, давил особенно сильно, заставляя чувствовать себя безумной. Образы лежащих повсюду трупов стояли перед глазами, хотя этого никогда не было. Сердце иногда ныло от тоски по погибшим родным – вот только сейчас они живы.

– Мне нравятся эти росписи, – с легким смущением прокомментировала Джоанна, чтобы завязать разговор и услышать голос Джейми Лю. Она знала, как он будет звучать, но желала получить подтверждение, что ее воспоминания реальны. – Создается ощущение, что можно сделать шаг и очутиться среди тех людей на пикнике.

– Было бы замечательно, – отозвался молодой художник, и его голос действительно оказался мелодичным дискантом, как и ожидала Джоанна. Затем повернулся к ней с написанным на лице любопытством без малейших следов раздражения. – Похоже, погода на картине гораздо приятнее, чем здесь.

– Меня зовут Джоанна, – нерешительно улыбнулась она.

– Я помню, – кивнул Джейми.

Джоанну потрясли эти простые слова, хотя, учитывая семейный дар Лю, не следовало так удивляться. Она пораженно уставилась на собеседника.

– Может, прогуляемся? – предложил он, махнув в сторону сада, и протянул зонт.

– Не такой уж и сильный там дождь, – обретя дар речи, покачала головой Джоанна.

– Знаю, но… – Джейми посмотрел на затянутое тучами пасмурное небо. – Я не слишком-то люблю сырость.

Джоанна вспомнила его подростком. В поместье Лю он сидел возле ручья и болтал в воде ногами. Том говорил: «Он обожает реки и озера». Неизвестно, что делали во дворце с пленником. Как бы там ни было, в этой хронологической линии он выглядел другим. Жизнерадостный юный художник, рисовавший рыбу в пруду, превратился в настороженного мужчину с безупречно вежливыми манерами.

Он заботливо держал зонт не только над собой, но и над Джоанной, пока они шагали по заросшим садовым дорожкам, хотя она и заверила, что ничего не имеет против измороси.

Они медленно обошли старую оранжерею. Сквозь высокие арочные окна можно было рассмотреть внутри людей, которые готовились к какому-то мероприятию: расставляли столы, накрывали их скатертями, раскладывали серебряные приборы и размещали везде вазы с букетами. Когда Джоанна работала в музее, в эту часть сада на лето выносили кадки с апельсиновыми деревьями, а на зиму вновь возвращали их в оранжерею.

– Я помню не так много, – вздохнул Джейми. – Семейный дар позволяет иногда видеть лишь обрывки другой линии времени.

– А что именно ты помнишь? – уточнила Джоанна, глядя на его перчатки и пальто.

– Что герой существовал на самом деле.

Она прерывисто выдохнула – отчасти с облегчением, отчасти от боли. Слышать, как кто-то еще говорит о Нике, было подобно нарушенному табу.

– Сочувствую, – мягко добавил Джейми. – Я помню, как много он для тебя значил.

– Мне пришлось так поступить, – прошептала Джоанна. – Мои родные… – Она сглотнула, не в состоянии продолжать. – Мне пришлось.

Они миновали летний бальный зал. Она не сводила взгляда с тропинки, не желая видеть сочувствие на лице спутника. В этой части сада росли кусты роз, за которыми уже давно никто не ухаживал.

– Я все понимаю, – тихо проговорил наконец Джейми и тоже тяжело вздохнул. – Мне до сих пор снятся кошмары о тюремном заключении.

– Том знает? – спросила Джоанна, поворачиваясь к нему, и ее сердце сжалось от сочувствия к тому жизнерадостному художнику, чью веру в людей столь грубо растоптали.

Джейми покачал головой.

– Когда я уходил сегодня, он красил лодку. В зеленый цвет. И, конечно, перемазался с макушки до самых пят. – Пока он говорил это, то напоминал того мальчишку возле ручья, и в глазах не мелькали тени прошлого. – В этом потоке времени Том счастлив. И я должен благодарить за это тебя.

«Как ваша семья выдерживает подобную ношу? – хотелось спросить Джоанне. – Как не сходит с ума от воспоминаний, которые другие считают несуществующими?» Но теперь она видела, как именно справляется Джейми с этим грузом. Так же, как придется ей самой впредь: просто несет его.

– Тебе тоже спасибо за то послание, где показал процесс создания героя, – вздохнула Джоанна.

– Да? Я так сделал? – неуверенно проговорил собеседник.

Он явно не помнил этого. Она ощутила странное одиночество и подумала о том дне, когда они с Аароном, Рут и Томом сидели возле ручья в поместье Лю. Когда солнце сияло в небе. Какие бы ни были между ними изначально разногласия, в конце концов они стали настоящей командой и сопровождали Джоанну, несмотря ни на что.

Вот только теперь все они забыли тот день. И Аарон, и Рут, и Том. И даже Джейми не знает всех деталей.

– Я не помню, что передавал послание… – нерешительно продолжил молодой художник, судорожно стискивая рукоятку зонта. – Но та женщина, которая держала меня в заточении, наверняка все еще что-то замышляет.

Та женщина, которая создала героя. Интересно, помнит ли она хоть что-нибудь? Знает ли о том, что сделала Джоанна?

В любом случае, это знала сама Джоанна.

– В этот раз все будет по-другому, – пообещала она. – И если она вернется, мы будем готовы.

Джейми не казался убежденным, но посмотрел на нее и кивнул. Затем высунул ладонь в перчатке наружу и закрыл зонт. Дождь прекратился.

Какое-то время они оба молча стояли и наблюдали, как проясняется небо. Возле тропинки громоздились руины: полуразрушенные кирпичные арки, увитые плющом. Они были и в прежней хронологической линии, остатки какого-то давно позабытого строения.

Джоанна посмотрела дальше, на развалины Холланд-Хауса. С этого ракурса она видела повреждения стен на том месте, где раньше находилось западное крыло. С этого ракурса она видела, какая часть здания уцелела. Подумать только, на него сбросили двадцать две бомбы за одну ночь, а оно до сих пор стояло.

Облака разошлись, и появилась маленькая голубая полоска неба. Солнце выглянуло из-за туч. Джоанна запрокинула голову, подставляя лицо под его лучи.

Благодарности

Я вложила в это произведение сердце и душу и бесконечно благодарна всем, кто помогал появиться на свет моему детищу.

Особую признательность хотелось бы выразить моей семье за безграничные ободрения, любовь и поддержку: папа и Юн, спасибо вам за помощь с переводами и именами; Бен, спасибо за идеи с дарами и возможность всегда обсудить мои мысли с тобой; Ли Чин, Моисей, Венни и Нина, спасибо за вашу поддержку на протяжении многих лет.

Огромную благодарность хочу высказать также друзьям, которые были рядом с самого начала. Эта книга началась за ужином, где мы все обнаружили, что подумываем о написании книги. Удивительно видеть так много замечательных произведений, написанных с той ночи! Я уверена, что их будет еще больше. Спасибо Беа Тайер за то, что она, как всегда, была лучшим организатором того вечера; К. С. Пакат за все годы потрясающих мозговых штурмов, устранения проблем и обмена рукописями (без тебя эта книга не была бы написана!); и Шелли Паркер-Чан: я так счастлива, что мы вместе отправились в это путешествие – кто бы мог подумать, что нам действительно удастся осуществить наши мечты!

Спасибо Анне Коуэн за множество отличных писательских сессий и чатов, а также за проницательные отзывы на протяжении многих лет.