Одиночка - Пак Анастасия Владимировна

– А звезда? – спросил я. – Как ты узнал, что ее нет на месте?

– А она в другом тайнике лежала, – хитро улыбнулся Шеррай. – Как и кувшин…

Я молча кивнул.

– А я тебя здесь подожду. – Старый маг улыбался неизвестно чему. – Удачи…

Глядя на его подозрительно счастливую физиономию, я невольно пожалел, что верный гулон решил присоединиться к своей стае, а не остаться рядом со мной, хотя винить его особо было не чем. Никто ведь не мог предугадать, что меня опять оторвут от привратников.

Я подавил тяжелый вздох и медленно перелез через груду каменных обломков, оставшихся от полностью разрушившейся в одном месте стены. Потом осторожно, с оглядкой, прошел через широкий двор перед замком, сплошь заросший дикой, грубой травой. Черная громада, простоявшая тысячи лет без хозяина, понемногу, нехотя начала поддаваться времени и оттого приобрела свой нынешний, чуть зловещий облик. Я смотрел на нее и чувствовал, как что-то отталкивает меня прочь от входа, давит…

Вот когда я точно перестал сомневался в том, что со дня смерти Шеррая туда так никто и не вошел. Слишком тягостные ощущения настигают любого еще на подходе, чтобы рисковать своей головой и соваться в логово древнего мага.

Чей призрак к тому же имеет особенность разгуливать неподалеку.

Двери с полосками потускневшей меди, создающими причудливый орнамент, наполовину ввалились вовнутрь. Я толкнул их рукой, и ржавые петли не выдержали. Грохнувшись с глухим стуком, двери подняли облако серой пыли. Я поспешно закрыл лицо рукавом, не торопясь лезть в каменный короб. Тем более, что холодом оттуда тянуло даже почище, нежели снаружи. Подождав, пока пыль полностью не улеглась, я обреченно оглянулся и шагнул в открывшийся черный провал.

Внутри было очень тихо и очень темно, поэтому я топал нарочито громко, чтобы хоть этим как-то подбодрить самого себя. Узкие окна высоко над головой заросли грязью и паутиной, так что света от них можно было не ждать. Пол широкого, просторного холла некогда был выложен наподобие шахматной доски красными и синими квадратами из мрамора, – по крайней мере, именно так решил я – а теперь представлял собой безобразную смесь бурых и черных пятен.

На стенах мне с трудом удалось разглядеть высокие светильники. Я не отказал себе в удовольствии и подошел к одному, постучал по тонкому причудливо изогнутому металлу, намертво прикрепленному к стене. Кажется, в чаше когда-то было масло, но я не разобрал, поэтому просто решил залезть туда с огнем. С ладони к светильнику послушно устремился одинокий язычок пламени, лизнул загустевшее темное масло и тут же полыхнул как факел. Огонь взвился из чаши, достав до самого потолка, а от него каким-то образом зажглись и все остальные, в одно мгновение залив ослепительным светом весь холл.

Я от неожиданности отшатнулся, и в памяти тут же всплыли слова отца, однажды сказавшего мне: "Запомни, дом мага – это тебе не дом простого дворянина, где хитрости не в чести. В подобном жилище каждый шаг может оказаться тщательно продуманной западней". Оставалось надеяться, что своим необдуманным поступком я только что не попал в одну из них. Помнится, в княжеском замке была комната наподобие этой. Там под плитами находилась яма то ли с кольями, то ли со змеями. Я как-то был не в курсе вкусов князя. Хорошо бы Шеррай предпочел змей, тогда это безопасно – они-то уж точно давным-давно подохли.

На всякий случай я застыл, решив выждать пару мгновений и посмотреть, что произойдет дальше. Но огонь горел ярко и весело, игриво высовываясь из высоких чаш на длину не больше ладони, пол не спешил проваливаться под ногами, и вообще мне вдруг стало тепло и уютно. Враждебность замка пропала также внезапно, как и появилась, сменившись на гостеприимство хозяина, уставшего от одиночества.

Я порадовался про себя этой небольшой удаче и принялся вновь разглядывать пустое пыльное пространство, подсвеченное золотистыми всполохами пламени. Огромный вытянутый зал оказался не плавно переходящим в другие с помощью широких арок, а закрытым – я ясно видел отсюда массивную дверь напротив, и, в отличие от парадной, совершенно не пострадавшую от времени.

Вообще, на мой взгляд, холл больше смахивал на танцевальный зал во дворце князя в Атионе. Примерно те же размеры и освещение, только потолок там был пониже и не такой черный. Князь вообще предпочитал светлые тона, а вот у Шеррая вкус был прямо противоположным. На стенах висело несколько старинных картин в рассохшихся деревянных рамах, некогда украшенных позолотой. Что бы там ни было изображено – теперь об этом можно было лишь догадываться. От сырости картины сильно потемнели, и только на одной еще угадывался некий контур. Похоже, это был чей-то портрет.

Я оглянулся и восхищенно замер, только сейчас заметив великолепную лестницу около противоположной стены. Это была настоящая красавица из черного дерева, массивная, строгая, с широкими перилами, украшенными резьбой и завитушками. Под ней примостился низенький комод на маленьких ножках.

Я зачарованно подошел ближе и понял, что ступени лестницы когда-то были покрыты длинным узким ковром. Теперь он истлел, а сама она была будто припорошена толстым слоем пыли, что однако ее красоты ничуть не умаляло. Подниматься наверх я не спешил, решив сначала порыться в комоде. Сказал же Шеррай тащить все интересное, но как это самое интересное тащить, если никуда не заглядывать? Но на полках оказались лишь книги в толстых переплетах с золотым тиснением и желтые свитки, до которых я побоялся дотрагиваться – до того ненадежный был у них вид. Я разочарованно захлопнул дверки и выпрямился. И тут же подозрительно прищурился, глядя на маленький комод. Нет, он, конечно, действительно невелик, но внутри и вовсе оказался крошечным. Я хищно оглядел его со всех сторон и обнаружил очень аккуратный и потому совершенно незаметный на первый взгляд ящик. Ручки у него не было, а края совершенно не выступали. Я секунду поломал голову, а потом отрастил на одном пальце коготь и, поддев ящик, осторожно потащил его на себя. Он выдвинулся с трудом, явно не горя желанием расставаться с хранимым сокровищем, которым оказался небольшой круглый камень, несомненно драгоценный, приятного фиалкового цвета.