Ник. Цикл (СИ) - Ясинский Анджей

Я огляделся. Хм, а ведь я почти дошел до домов! Прямо по дороге свалился. Однако! Ну тут и сильный информационный фон! Если это моя Земля, не удивительно, почему у нас было так много всяких экстрасенсов, медиумов и прочих экстра-, которые могли как-то воспринимать эти потоки данных, хоть и вершками. При таком-то напоре! А вот магии тут нет… Почти совсем. Так, легкое-легкое на уровне «заметить краем глаза» марево. Зато электромагнитное искусственное излучение просто поражает своей насыщенностью. Хорошо хоть я могу сдвигать свое восприятие по разным спектрам, а то если бы все это разом навалилось — просто ослеп бы!

Дома… Старые, деревянные, почти сгнившие и вросшие в землю наполовину, а то и больше. Дороги как таковой не было. Она угадывалась только по расположению домов, заборов тоже почти не было — все сгнило или упало и все равно сгнило. Даже трава давно пробилась сквозь годами утаптываемую землю дороги… Упс(!) — я пнул камень, оказавшийся куском когда-то проложенного тут асфальта. Ну и кто тут в таких условиях у нас живет?

Дом, более-менее приличный. Тоже вросший в землю, но ненамного, видимо, на хорошем фундаменте стоит. Раньше бы назвали — из зажиточных. Даже не помню, чтоб у нас так строили, может, просто не видел — кирпичный первый этаж и черный от времени деревянный второй. Во дворе небольшая поленница дров и колун, лежащий на пне. За двором давно уже нет ухода — трава везде, забор, который в последний раз, видимо, обновляли лет двадцать назад — потому и сохранился, уже давно требует ремонта.

Мои маленькие шпионы уже показали мне картинку внутри жилища. Я вздохнул, вошел во двор, покосился на пустую будку и решительно поднялся по заскрипевшим ступеням крыльца.

Постучался, никто не ответил. Тогда я толкнул заскрипевшую дверь и вошел. Прошел сени, постучался в дверь, ведущую внутрь. Снова никто не ответил. Ну раз так, снова толкнул дверь и вошел.

— Доброго вам дня! Разрешите войти? — спросил я.

Сидящая спиной ко мне старуха даже не повернулась, продолжая перебирать какое-то зерно на столе. Лежащий на печи старик тоже не повернул голову, продолжая сопеть — спал. Я хлопнул дверью, и старуха что-то почувствовала — посмотрела в окно, на старика, потом оглянулась и от испуга вскинула руки.

— Ой!

Одеты старики были хоть и в старье, но довольно аккуратно заштопанное местами. Однако стиль одежды явно терялся где-то в глубине прошлого.

— Здравствуйте!

Старуха вдруг схватила со стола какую-то странную коническую конструкцию, кажется, из коры березы, и приставила к уху:

— Ась?

Тьфу ты!

— Здравствуйте, говорю!

— И тебе поздорову! — прошамкала старуха беззубым ртом.

Ты еще скажи «добрый молодец», — про себя подумал я.

— Я тут мимо проходил, увидел вашу деревню, думаю, дай зайду, посмотрю кто тут живет.

— Сева!!! — я чуть не подскочил, когда старуха прижав рупор ко рту вдруг закричала, направив его в сторону старика. Тот зашевелился.

— Чего там, старая? — прокряхтел проснувшийся старик и медленно сел. Увидел меня: — Оппа! Ты кто такой? — в отличие от бабки, этот вроде говорил более-менее нормально. Однако тоже был почти беззубым. Чем-то веяло от этих осколков прошлого неприкаянным что ли…

Я снова повторил то, что сказал старухе, а та уже не отрывала от уха свой слуховой аппарат. Оба старика с каким-то странным интересом рассматривали меня.

В общем, туда-сюда, разговорились. Они пригласили меня к столу, на котором оказался небольшой кусок хлеба грубого помола, да кастрюля с кашей.

От стариков я совсем не чувствовал опасности. Ни по аурам, ни интуитивно. Зато видел, душа в их телах держится совсем уж на тонких ниточках, живут впроголодь, а ко мне испытывают опасливое любопытство, но без негатива. В любом случае, подумав, что если что-то пойдет не так — просто заставлю их забыть мое появление, достал из кармана красный носовой платок.

— Разрешите мне вас угостить, я не совсем уж нищий перекати-поле, — положив на стол платок, дал команду (дублированное мысленное управление), и он увеличился по размерам стола. Только успел подхватить и слегка поднять хозяйский хлеб с кастрюлей и посудой. Поведению тряпицы они почему-то не сильно удивились, а на подпрыгнувшую посуду, видимо, не обратили внимания. Но любопытство было видно:

— Ишь ты, чего удумали! — пробормотал старик и достал из-за пазухи трубку, на которую старуха недовольно покосилась.

— Ага, прогресс не стоит на месте, — ответил я, глядя, как старик набивает трубку и как невозмутимо косится на появившуюся иллюзию верхней части сказочной старухи над столом. Это я успел добавить альтернативный вариант управления скатертью, какой раньше был.

— Дай нам для начала легкую закуску на троих, потом ушицы, немного мясной нарезки и фруктов, бутылку красного полусладкого вина.

Вот тут трубка старика выпала изо рта, когда он увидел начавшие появляться блюда на столе. Да и старуха слегка отпрянула, но не перекрестилась, как можно было бы ожидать.

С кряхтением подняв трубку, старик сказал:

— Предупреждать же надо! Чего там в мире творится-то? Смотрю, — он кивнул на скатерть, — дело на поправку-то пошло?

И вот как тут ответить? В общем, чтобы не палиться, да и чтобы быстрее дело пошло, я ментально воздействовал на стариков и под медленное потребление пищи (старики просто смаковали ее, рассасывая мясные кусочки) дед, под уточняющие вопросы, стал рассказывать о своем житье-бытье. Все любопытство в отношении меня я на корню задавил. Разговор вышел долгим и тяжелым для стариков. Они отвыкли от такой пищи, да и чуть ли не разваливались на ходу, поэтому я почти сразу стал их немного латать. Конечно, молодость не вернет, но может быть пару лет жизни добавит, да еще и здоровье нормальное станет. В любом случае, несколько годков они скинут.

В целом, старики не очень мне помогли, но хоть что-то. Последние знания о мире у них обрываются полусотней лет назад, а за это время, сами понимаете, многое могло произойти. Где-то полсотни лет назад и, судя по всему, где-то после десятка лет после моей пропажи, тут разразилась чи война, чи природный катаклизм. Удивительно, старик точно не мог сказать — настолько все тогда перемешалось — и информация и события. Кто-то вещал, что началась война, кто-то — что новый всемирный потоп, и так далее… Старику тогда было уже под семьдесят, и он загрузил в машину жену, продукты и, подгоняемый паникой, рванул, куда глаза глядят. Тогда многие так сделали.

Сопровождали их никогда ранее не виданные ими северные сияния в небе, только теперь появившиеся и в средней полосе. Начались ураганы, землетрясения. Какие-то вспышки на горизонте. В общем, хороший транспорт у старика был — уехал вглубь Сибири на тысячу, а то и больше километров. И уже на последнем издыхании транспорта наткнулись на эту бывшую деревеньку. Кажется, в ней когда-то жили староверы, но старик не был уверен.

В общем, техника еще какое-то время поработала, но в эфире ничего не было путного, и вскоре старики остались одни. И за все это время до них никто так и не добрался! То есть они жили по сути полсотни лет одни! То-то они как-то странно на меня смотрели, да и говорили в общем-то с трудом, иногда подолгу подыскивая слова. На бытовом-то уровне достаточно пары сотни слов, да без практики все быстро забывается, даже родная речь. Соответственно ничего, что происходит в большом мире, они не знали.

Я больше подивился даже не самому рассказу, а тому, что по сути им сейчас было больше сотни лет! Так вот, что происходит во внешнем мире, они не знали, дать знать о себе не могли, поехать или пойти тоже — техники нет. Пешком — не тот возраст. Своеобразная ловушка. Как еще с ума не сошли! Но приспособились — в том возрасте, в каком они были, видимо, это проще.

И еще. Старики стопроцентно приняли мою скатерть как некий технологический инструмент. Разубеждать в этом я их не стал.

Когда старики, утомленные непривычной едой, моим обществом, психологической нагрузкой и изменениями в организмах, отправились почивать, я вышел во двор и посмотрел в ночное небо. Увидел много летающих спутников. А вот инверсионных следов самолетов за все время еще ни разу не видел, что странно.