Обитель душ 2. Эфемерность величия (СИ) - Карпо Катти

— За что это его уважать? — Лулу, в отличие от Кармель и Чичо, не выказывал особого восхищения. Он смотрел на Зарину настороженно. — У нас в кабаре нейтрал, а вы ему глазки строите. Если его поймают, когда он будет рядом с нами, то нас повяжут как соучастников, которые пытались скрыть факт нарушения!

Кармель пристально вгляделась в лицо брата.

— Ты же не собираешься его выдать?

Лулу замялся и покрылся пунцовыми пятнами. Ох, как же нелегко ему, такому образцовому жителю города, будет покрывать потенциального преступника.

— Нет, — выдавил он, обливаясь холодным потом, но даже в это неуверенное «нет» Зарина поверила. Принципиальные люди всегда держат слово.

— Знаете, на трехликой улице Толстяка у меня есть приятель, — Чичо понизил голос до заговорческого шепота, — который мигом сделает тебе карточку-паутинку, пацаненок.

— Поддельные документы? — ужаснулась Кармель, а Лулу издал протестующий возглас. — Вот это уже ни в какие ворота! Никаких подделок и никаких трехликих улиц! Сбрендил?

— Это выход из положения, — возмутился Чичо, которому не понравилось, что его чудесную идею столь враждебно встретили.

— Кончай ходить на трехликие улицы. — К Лулу отчасти вернулись прежние спокойные интонации. — Во-первых, это небезопасно, учитывая какой народ там бродит, а, во-вторых, такие прогулки негативно влияют на твое мышление!

— Я точно не сирота, — пробурчал Чичо, обращаясь к стоящей рядом Зарине. Ткнув пальцем поочередно в сестру и брата Бонне, он выдал: — Видишь, у меня есть злая мамочка и грубый папочка.

— Тихо всем! — Лулу вытянул шею, глядя на что-то поверх их голов. — Заказ принесли.

Зарина вырвала свой рукав из рук Чичо и, схватив стул, бесшумно перенесла его поближе к стене виноградных лоз. Не обращая внимания на отчаянное шиканье ребят, девочка взобралась на стул и уткнулась подбородком в решетку, за которой была площадка для VIP-персон. С этого положения она не только все отчетливо видела, но и могла слышать, как шумно сглатывает мэр Кромски, наблюдая, как Гарольд Жженный занимает стул напротив него.

— Ходит слух, что ваша удостоверяющая печать была украдена, мэр Кромски, — без особого вступления сказал Гарольд. А может, это и было вступление? Зарина не помнила, чтобы мэр и заместитель главы Святой Инквизиции обменялись какими-либо приветственными речами при встрече. Кстати, голос у Гарольда оказался неожиданно сочным, как мясо с салом, хотя ему больше подошла бы более тихая тональность.

Мэр Кромски, суетливо придвигавший собеседнику сахарницу, замер. На его лице отразилось недоумение. Видимо, он ожидал от разговора чего-то более устрашающего.

— С этим уже разобрался Аселин Клемент, — неохотно признался он, постукивая ложечкой в чае, который еще остался в его чашке со времен посиделок с Кармель.

— К чему такой интерес к моей проблеме, господин Жженный? Неужели вы хотели оказать помощь в поимке злостного вора?

Гарольд налил в чашку исходящий паром напиток и хищно раздул ноздри, вдыхая чайный аромат. Сахарницу, предложенную мэром, он проигнорировал.

— Отнюдь. Святая Инквизиция не занимается раскрытием преступлений. — Жженный аккуратно помешал в чашке ложечкой, хотя размешивать там, в общем-то, было нечего. — Однако прискорбно, что по улицам Наркисса разгуливает ворье. Раз местная власть не может справиться с наплывом воровской волны, то стоит ожидать, что вскоре улицы переполнятся и стихийниками — преступниками высшего сорта. Если это уже не произошло.

Мэр Кромски раскрыл рот, судя по всему, по привычке желая сообщить, что стихийники вымерли давным-давно, но, поразмыслив, промолчал. И правильно сделал. Сказать, что стихийников больше не существует, все равно, что обозвать представителей Святой Инквизиции, охотящихся на них, глупцами, занимающимися заведомо бесполезным делом.

— Я тоже весьма расстроен тем, что люди нынче не дружны с совестью. — Мэр Кромски говорил уверенно, хотя в суетливости его движений уверенности не было и в помине. — Позволю себе заметить, что никто не защищен от внезапных бед. Проблемы решаются по мере поступления, поэтому я прилагаю много усилий для того, чтобы в Наркиссе вновь был восстановлен порядок.

— Похоже, все-таки недостаточно усилий, раз на помощь вам приходит правитель Королевства Весов, — с любезной улыбкой заметил Гарольд Жженный и чинно прихлебнул чай.

Пару мгновений ожидания и у мэра пошел бы пар из ушей. Зарина бы не удивилась этому, потому что краска, бросившаяся в его лицо при упоминании Аселина, являла собой насыщенный багровый оттенок.

— Юнцу... Я хотел сказать, правителю Клементу просто повезло, — процедил сквозь зубы мэр Кромски. — Его солдаты оказались в ненужное время в ненужном месте. Я бы сам со всем разобрался, уверяю вас.

— Ну раз вы так уверены в своих возможностях. — Гарольд скучающе повертел в руках ложечку и опустил ее в полупустую чашку.

Нет, вовсе не воры или как с ними справляется местная власть, интересовали Гарольда Жженого. Он завел разговор об этом чисто из вежливости. Вот вам и прелюдия к главному разговору! Зарина поняла, что сейчас будет высказано то, ради чего заместитель главы Святой Инквизиции проделал весь путь. Понял это и мэр Кромски. Количество бусинок пота на его шее увеличилось в разы.

— Честно говоря, господин мэр, Святая Инквизиция желает попросить вас об услуге.

— Гарольд Жженный отодвинул от себя чашку и водрузил на стол локти, скрестив пальцы и проникновенно взглянув на испуганно сжавшегося мужчину напротив.

— В Наркиссе не прячут беглых зверолюдей, — внезапно выпалил мэр и отпрянул к оградке, испугавшись собственной несдержанности. Оградка, а за ней и стена с виноградной лозой покачнулись. Зарина крепче вцепилась пальцами в решетку.

Левый уголок губ Гарольда пополз вверх. Кривая ухмылка слегка испортила его образ чопорности.

— Святая Инквизиция ни в чем вас не обвиняет, господин мэр. — Губы Гарольда вновь превратились в тонкую прямую линию. — Нам известно, кто и где прячет зверолюдей. Работа у нас такая.

— А, пре... превосходно. — Струйка пота защекотала его затылок, но мэр Кромски побоялся ее стереть.

— Речь о другом. — Гарольд сунул руку за пазуху — видимо, у него там был потайной карман, — и извлек карточку. Положив ее иллюстрированной стороной на стол, мужчина выжидающе уставился на мэра. — Хочу попросить вас об услуге.

— Понимаю. — Мэр Кромски громко сглотнул, словно расправляясь сразу с целым ковшом воды. — Но почему Святая Инквизиция обращается ко мне? Я простой чиновник. Почему не к Герарду Морелю?

— Потому что услуга нам нужна особого рода. — В голосе Гарольда появилась стальная нотка. — Действо должно проистекать в режиме секретности. Никаких сообщений в массы.

— Понимаю, — повторил мэр. — Но все же почему не Герард?..

— Не Герард Морель задолжал нам услугу, — перебил мэра Гарольд. В его сузившемся взгляде появилось что-то кошачье. — Припоминаете, господин мэр? Пара поставок, что мои кордоны пропустили в Наркисс без проверки по вашей просьбе. Припомнили? Замечательно.

— Что я должен сделать? — хриплым шепотом пробормотал еле живой от страха мэр Кромски. Теперь стала понятна причина того, почему мэр с самого начала чересчур сильно разнервничался.

— К тому же временный хранитель столицы Герард Морель не особо чествует Святую Инквизицию, — будто не слыша собеседника, продолжал непринужденно говорить Гарольд. — Престранно. Мы столько лет защищали жителей Утопии от злодейств стихийников и вот что получаем. Неуважение и презрительное отношение. И от кого? От главного лица Королевства Водолея. Уважаю его почтенную седину, но совершенно не понимаю его недоверия к нам.

— Что я должен сделать? — чуть громче спросил мэр Кромски.

Гарольд перевел взгляд на собеседника. Его брови дернулись вверх, будто он только сейчас заметил присутствие мэра и весьма этому удивился.

— Извольте ознакомиться. — Гарольд вернулся к недопитому чаю, но мэр Кромски догадался, что ему предложили просмотреть карточку на столе.