Гвардия Хаоса (СИ) - Акисс Ардо вин

Когда все оказались на острове, он опустил руку и вода аккуратно вернулась на место, без лишнего шума. Большой оранжевый диск солнца висел над горизонтом, напоминая, как мало у них осталось времени на обустройство лагеря. Но до полного наступления темноты они успели уложиться в срок.

— Здесь мало дров, — Виктория озвучила сделанное ранее наблюдение, когда все сидели вокруг небольшого костра с установленным над ним походным котелком. Отвечать за готовку вызвался Просперо. — На приготовления ужина хватит, а вот завтракать будем всухомятку.

Дженази провел рукой над едва нагревшимся котлом и вода тут же вскипела.

— Тебе не кажется, что применение мистических способностей в таких бытовых делах выглядит немного смешно? — Виктория честно старалась, но сдержать раздражение поведением дяди было выше ее сил.

— Смешно зависеть от пищи, тепла и сна, — ответил Дженази. — И уж тем более от чужого мнения. Но это не так уже и плохо. Это даже нормально. Гораздо смешнее, когда человек забивает себе голову проблемами, которые решаются без особого труда. Ему нужно просто начать их решать.

Виктория молча поднялась на ноги и подошла к воде. Наклонилась, коснувшись пальцами ее поверхности.

— Я скоро вернусь, — сказала она и сделала первый шаг. Ледяная тропа, соединившая оба берега, даже не треснула под ее весом. Главное было не подскользнуться и не свалиться в воду на виду у всех. Это стало бы большим ударом по ее уже порядком задетому самолюбию.

— Пойду помогу, — Ранмаро последовал за ней, жестами давая понять остальным, что проследит за тем, чтобы с его сестрой все было в порядке.

— А я пойду вздремну, — сказала Юрика. — Разбудите, когда ужин будет готов. Хотя лучше не надо. Мне что-то не хочется есть, — и она скрылась в их общей с Викторией палатке, как-то особенно резко застегнув молнию.

Дженази и Просперо остались одни.

— Каково это — быть таким, как вы? — задал вопрос Просперо, просто чтобы не сидеть в тишине. Дженази, что называется, «ушел в себя», заворожено рассматривая языки пламени, и инспектор чувствовал себя неуютно. Ему казалось, что дядя ребят исчезает из реальности.

— Хотя, думаю, вы можете задать мне такой же вопрос, — произнес Эспозито, не дождавшись ответа. — И я не смогу вам ответить. Я сам не знаю, как мы выживаем — хрупкие, беспомощные, полуслепые и полуглухие. Чтобы убить нас, не нужно рубить голову — достаточно рассечь артерию, сломать неудачно ребро или слишком сильно ударит по голове. Мой знакомый умер, подавившись куском хлеба в ресторане… Я молчу уже о болезнях. Если задуматься — это очень страшно. Но когда ты забываешь о своей смертности, жизнь просто идет.

— Вы ошибаетесь, инспектор, — произнес Дженази, продолжая смотреть на огонь. — В этой бесконечной Вселенной наши шансы погибнуть равны. А если сравнивать их с вероятностью наступления смерти для жителя Ховина, Фламби и Эдельбрасса, то мы и вовсе безнадежно проигрываем.

— Постойте… Вы имеете ввиду себя и меня?

Дженази усмехнулся.

— Отправившись с нами, вы встали на тропу войны, даже не представляя, с кем придется столкнуться, но с твердой убежденностью сражаться до конца. Рано или поздно вы погибнете в бою, столкнувшись с тем, кого не сможете победить. И со мной точно также. Рано или поздно я встречу того, кто окажется сильнее меня, не смогу отступить и погибну. Так у кого больше шансов выжить — у нас или у какого-нибудь булочника, который в последний раз дрался еще в школе?

— Хотите сказать, что боитесь смерти точно так же, как и я? — удивился Просперо.

— А разве вы боитесь смерти? — наступила очередь Дженази изумляться. — Я бы так не сказал. Как по мне, вы прилагаете все силы, чтобы с ней встретиться.

— Бояться и избегать — не совсем одно и то же, — нахмурился инспектор. — И я не хочу умирать, если вы об этом. Мне нравится жить. Но в то же время я должен следовать своему долгу.

— Бороться с несправедливостью? Наказывать зло? — в голосе Дженази не было ни капли иронии. Только грусть.

— Иначе я не могу.

— Вы не сможете победить моего племянника, — покачал головой г'ата. — Тем более, если он справится с моим испытанием.

— Каким испытанием? О чем вы? — Просперо был раздосадован тем, что его замысел оказался так легко раскрыт. Станет ли Дженази учить его после этого?

Дженази пошевелил подобранным с земли прутиком угли костра.

— Скажем так… Перед тем, как вылечить вас в Фламби, я преподал Ичиро урок, который все еще продолжается. Если племянник окажется слаб, то вы скорее умрете от старости, чем дождетесь его возвращения. А если силен… Что же, тогда никто в этом мире не сможет его убить. Он станет настоящим г'ата. И ему придется остаток жизни провести среди снега и льда, сражаясь с чудовищами.

— Остаток жизни? Так он станет бессмертным или нет?

— Никто не вечен, — ответил Дженази, — и г'ата в том числе. Вы видели, как я выжил даже после того, как мне отрубили голову. Но у меня есть предел, после которого регенерация невозможна. Если не станет головы и большей части тела — сгорят, например — то в этом мире я погибну. И воскресну в Волчьей Зиме, родине г'ата, через год или два. А там я смертен так же, как и вы. Смогу умереть, подавившись косточкой. Ичиро станет таким же.

— Значит, я смогу убить его только в Волчьей Зиме — я правильно запомнил название вашей родины? — сделал вывод Просперо.

— Вы погибнете там, сделав всего один вдох, — покачал головой Дженази. — Замерзнете, не сделав и шага.

— Так холодно? — поежился инспектор, нарисовав в своем воображении ледяную пустыню с температурой воздуха под минус сто градусов.

— Так холодно, — подтвердил г'ата.

— Но здесь я смогу его победить? — уточнил Просперо.

— Только теоретически…

— Вы научите меня, как это сделать?

— Вы же собирались всего-лишь достичь уровня Мисторг, или я ошибаюсь? — улыбнулся Дженази.

— Я боялся, что вы прогоните меня, если узнаете, что я собираюсь причинить вред вашему племяннику… Но теперь, когда я знаю, что для меня в принципе невозможно его убить, мне стало даже легче. Теперь я могу просто стремиться к тому, чтобы оказаться сильнее его и отправить в Волчью Зиму на год… или два? Мало, конечно, но если он решит вернуться, я всего-лишь снова отправлю его обратно.

Дженази расхохотался. До слез. Потом хлопнул Просперо по спине, да так, что тот едва не нырнул с головой в кипящий котел с ароматной кашей.

— Я снова повторюсь, но вы мне нравитесь, инспектор. Готова ваша стряпня?

Эспозито проверил кашу на вкус, осторожно, боясь обжечься. Результат был удовлетворительным.

— Да.

— Тогда приступим прямо сейчас, — Дженази поднялся и потянулся всем телом вверх, словно разминая затекшие мышцы и разгоняя застывшую кровь. Проверил гибкость суставов. Сделал пару пробных ударов руками по воздуху. Потом развел их широко в стороны и сделал глубокий вдох-выдох.

— У вас есть мистическая способность, — сказал он, остановившись.

— Ну да, — не стал спорить Просперо.

— Примените ее.

Просперо, пока еще ничего не понимая, но догадываясь, что так надо, вытянул руку и пропустил по пальцам электрический разряд. Получившаяся плазменная духа издала такой оглушительный треск, что у самого Эспозито заложило в ушах.

— Еще раз, — приказал Дженази.

Просперо подчинился, но во второй раз разряд был намного слабее. В третий раз он не получился вообще.

— Больше не могу, — признался Просперо. — Не знаю даже, раньше получалось поддерживать напряжение в два-три раза дольше.

— Закончилась мистическая энергия, — сделал вывод Дженази. — Большую ее часть вы потратили, пытаясь не отстать от нас, пока мы шли через лес. Это хорошо, вы, оказывается, силового типа. Потом объясню, — он жестом попросил Просперо помолчать, когда тот собирался задать уточняющий вопрос. — Но вы знаете, откуда мистическая энергия берется?

— Ее генерирует человеческое тело? — предположил Эспозито. — Ну, известно же, что наши тела нечто вроде батареек, мы производим электрический ток благодаря химическим реакциям, которые в нас протекают. Я думал, мистическая энергия получается по такому же принципу.