Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
Трое землян с автоматами шлепнулись глазами вверх, четвертый, невидимый Киссуру, выскочил из-за кумирни. Бемиш прыгнул на него и вышиб оружие, оба повалились на землю. Автоматчик вцепился Бемишу в горло и стал его душить. Бемиш перекатился на спину и весьма ловко врезал нападавшему в то место, откуда растут ноги. Тот громко сказал: «Ой» — и выпустил Бемиша, но тут же опомнился и боднул его в живот, а потом ударил правой. Этот удар Бемиш перехватил, уцепился левой рукой за рукав автоматчика и, растопырив пальцы, ударил его в глаза. Один глаз тут же выдавился и потек по щеке.
— А-а! — заорал автоматчик. Они обнялись и покатились вниз, к пропасти, между валунов и кочек.
Бемиша страшно ударило о камень, и на миг он потерял сознание. Автоматчик выхватил из колчана, за спиной Бемиша, стрелу. Стрела была прочная и острая, с белыми льдистыми перьями. Шестигранный титановый наконечник взблеснул над Бемишем в свете луны. «Все», — подумал Бемиш.
Контрабандист, однако, выронил стрелу, а потом вздохнул и лег Бемишу на грудь. Бемиш встряхнулся и выбрался из-под противника. В спине парня торчал длинный нож, а над ножом стоял Ханадар Сушеный Финик.
Финик протянул руку и помог Бемишу встать. Оба полезли по осыпающемуся склону наверх, к освещенной кумирне и шлюпке.
Там уже все было кончено. Бемиш пересчитал трупы: шестнадцать человек, пятеро в комбинезонах и джинсах, остальные местные. Запах стреляных гильз мешался с запахом свежей конопли и крови. Ашидан сидел на камне, уронив голову на руки.
По приказанию Киссура трупы и мешки сложили у стен кумирни, облили горючим и подожгли.
— Жалко могилу, — сказал Ханадар.
— Что с ней делать, с опоганенной, — отозвался Киссур. Впрочем, отвязал от седла медвежонка и бросил в костер.
После этого Киссур сорвал пломбы с панелей аварийного управления, отключил блок безопасности и принялся щелкать переключателями, пока главный экран не налился красным и не заорал нехорошим голосом.
— На коней, — сказал Киссур, выбегая из шлюпки. Ханадар уже перескочил через поваленный забор и гарцевал у опушки.
— Тебе что, второй раз повторять, — заорал Киссур Ашидану. — Сейчас рванет!
Ашидан поскакал вслед за всеми.
Рвануло так, что луна чуть не сорвалась с неба; из гор повыскакивали огненные чертики и заплясали над оставшейся за поворотом кумирней; люди в деревне, когда нашли обломки, изумились и сказали, что старый Альдис затащил к себе глупых прохожих с неба, и добром, понятное дело, это не кончилось.
Ашидан ехал между Алдоном и Ханадаром, наклонив голову, и Ханадар держал повод его коня.
Бемиш ехал позади всех. Чувствовал он себя не очень-то хорошо. В позвоночнике, ушибленном о камень, гуляла тупая боль, да и бок кое-где был ободран. Киссур вдруг попридержал коня и подождал Друга.
Киссур ткнул Теренса в бок и, хохотнув, сказал:
— Ну что, землянин? Признайся, что ты струсил? Признайся, что ты решил, будто я тебя попрошу в следующий раз посадить эту шлюпку на Ассалахский космодром!
— Ты должен был обратиться в полицию.
— Я, — сказал Киссур, — хозяин налогов и судов на этой земле. Что было бы, если бы я пожаловался в полицию? Во-первых, я не застал бы шлюпки, потому что правосудие наше хуже продажной девки и их бы предупредили. Во-вторых, они отделались бы штрафами по той же самой причине. Когда правосудие продается, человек сам должен брать его в свои руки. Или ты не считаешь, что я поступил правильно?
— Нет, — ответил Бемиш, — я не считаю, что ты поступил правильно. Ты заботился не о правосудии, а о том, чтобы позор не коснулся твоего рода. Если бы ты казнил людей сообразно их вине, то первым был бы казнен Ашидан, который отлично знает, что торговля наркотиками — это преступление, а не старый глупый серв, который делал то, что приказал господин, и вообще сроду не знал, что эту травку кушать нельзя, потому что все шаманы в деревне ее вот уже тысячу лет кушают, и что тут такого? Ты бы дал старосте пару ударов плетью и прогнал прочь.
Они ехали по темной широкой тропе между пропастью и скалой, и по ту сторону скалы небо было красным и потрескивало.
— Ашидан, — негромко сказал Киссур, — ты слышишь, что говорит Теренс? Он говорит, что ты — виновней тех, кто уже мертв, и что это несправедливо.
Даже в свете луны и дальнего пожара было видно, как плечи юноши вздрогнули.
— Слезь с коня, Ашидан, — приказал Киссур. Ашидан спешился. Киссур тоже соскочил на землю и выдернул из ножен, притороченных к седлу, меч с рукоятью из сплетенных змей.
— На колени, — сказал Киссур.
Ашидан, ни слова не говоря, стал у пропасти на колени. Ветер стал трепать его золотистые волосы, и они засверкали в лунном свете. Ашидан наклонил голову и убрал волосы с затылка собственной рукой.
— Лучше бы, — проговорил Киссур, — ты погиб от этого меча восемь лет назад, а не сейчас, — и занес меч над склоненной головой брата.
Бемиш спрыгнул с коня и вцепился в руку Киссура.
— Тебе не хватит на сегодня, Киссур? Ты пьян от крови.
— Ты сам сказал, — возразил Киссур, — что я поступил недолжно. Я не хочу, чтобы про меня говорили такое.
— К черту, — сказал Бемиш, — ты сделал все, как надо. Оставь мальчишку в покое.
— Садись в седло, Ашидан, — негромко промолвил Киссур.
* * *
Через неделю Бемиш вернулся в столицу. Дел было по горло: благотворительный вечер, конференция по стратегии риска и инвестициям, непременное присутствие на празднике Осенних листьев во дворце и переговоры с менеджментом одной чахарской компании, приглянувшейся Бемишу.
На конференцию приехал и Рональд Тревис, слегка располневший со времени последней их встречи и, как оказалось, сменивший третью жену. Шаваш пригласил обоих друзей в своей свите в Чахар, и после того как замминистра лично представил директору компании двух землян, переговоры прошли на удивление быстро.
А вечером Бемиш и Тревис внезапно очутились на одной вилле с Шавашем, а вся прочая свита оказалась в другой гостинице. Ужин, поданный гостям, был бесподобен, но после того как кружившиеся вокруг девушки покинули зал, а официант из службы безопасности принес вместе с десертом противоподслушивающее устройство, Бемиш понял, что серьезный разговор только начинается.
