Помощница судьбы. Пенталогия (СИ) - Бердичева Екатерина Павловна

                          Хорошенько приложившись головой, бандит затих. Двое других стонали, лежа на земле. Я подошла к парню и потрогала его лапой. Он открыл глаза и протянул ко мне руку:

- Большой кот… Ты мне помог… Спасибо…

И отключился.

Что ж. Придется искать извозчика и местный патруль. Как когда-то, в первое мое пребывание на этой земле в чужом теле, я раскинула поисковую сеть над городом. Экипаж молодого человека находился сравнительно недалеко, и я быстро развернула лошадей в нужном направлении. А со стражами порядка было еще проще: как только все участники драки оказались на земле, из-за поворота показались доблестные блюстители порядка. Не торопясь, они подошли к участникам событий и немного попинали их сапогами.

- Э, так это ж Саввий Кривой со товарищи! – обрадовался один из патруля. – Пожалуй, нам и премию дадут, и выходной!

- Кто ж их так отделал? Раны не ножевые, а словно их покусали… - удивился другой.

- Какая разница? Вызовем карету, да и упакуем голубчиков. – Рассудил третий, доставая из кармана квадратик с кнопочками, и потыкал в него пальцами.

- А это кто? – наклонился над парнем первый страж. – Лицо-то знакомое.

                 И тут из-за поворота вылетел экипаж молодого человека. Вот он-то как раз блюстителям закона был хорошо знаком, так как они вытянулись и взяли под козырек. Возница соскочил с козел и, не обращая внимания на патрульных, нагнулся над парнем. А потом выпрямился, бросив отрывистое:

- Подняли, только аккуратно, и – на заднее сидение. – Он поднял тент, залез внутрь, пристегивая лежащего пассажира, затем прыгнул на козлы и шлепнул вожжами по спинам лошадей. Пара тут же сорвалась с места и умчалась. Скоро прибыла  арестантская карета, в которую погрузили обиженных и ругающихся на весь белый свет бандитов. И улица вновь стала пустынной, словно тут и ничего не было. Я встряхнулась и, прижимаясь к заборам и деревьям, бодро побежала в сторону дома тиса Рыйского.

                  В ожиданиях своих я обманулась. Дом поднялся только к обеду, когда я, проголодавшись, тихонько проникла на кухню и прилегла в сторонке, гипнотизируя взглядом двух поварих, разделывающих утку и режущих зелень. Естественно, несчастный взгляд голодного животного трогает нежное женское сердце до слез. Поэтому я была накормлена, обласкана и отпущена гулять в парк. Дети уже встали и играли со своей няней на солнечной полянке среди плодовых деревьев.

                  Увидав кису, они завизжали и бросились за мной, не обращая внимания на крики присматривающей дамы. Я, с полным животом, от них. Кое-как допрыгнув до высокого сучка толстого и многолистного растения, я расположилась в развилке ветвей, слыша снизу недоуменные детские и сердитые нянькины крики. Снова задремав, я проснулась оттого, что тис Горский звал меня, обходя парк и осматривая каждое дерево и куст.

              Дождавшись, когда он поравняется с моим укрытием, мягко спрыгнула с ветки ему под ноги. Он покачнулся и чуть не упал:

- Девочка! Не балуйся! – строго произнес он. – Мы с тисом Рыйским едем в мой дом. Ты со мной?

Я кивнула головой.

- Тогда идем, экипаж ждет.

Коляска с запряженными лошадьми, привязанными чемоданами и сидящим в ней учеником Файном уже ждала нас на подъезной аллее. Мы с тисами Горским и Рыйским уселись на подушки и тронулись в путь по улицам города.

               Где-то квартала через два, проехав мимо центральной площади и углубившись в хитросплетения извилистых улочек, мы остановились перед высокими, украшенными коваными завитушками, воротами. Тис Горский сложил ручки перед собой и улыбнулся:

- Мой милый дом!

Тис Рыйский бросил на него косой взгляд и, соскочив с подножки, достал из сумочки на поясе большой ключ.

- Сам откроешь или мне постараться для Вашей лекарской Светлости?

Воодушевленный Хелм подскочил к другу, почти вырывая у того бесценную реликвию:

- Конечно, сам! О, мой друг! О, мой милый дом! – с этими бессвязными выкриками он подошел к воротам и вставил ключик в большой накладной замочек. Но, Бог мой, десять лет без смазки и ухода… Замок безнадежно заржавел. Как ни потел тис Горский, замочек открываться и пускать хозяина домой не хотел. Попробовали все: тис Рыйский, кучер, патруль, проходящий по улице, и заинтересовавшийся происходящим… Усталые мужчины безнадежно посмотрели на замок.

- Надо ехать за кузнецом. – Резюмировал тис Рыйский.

- Еще полдня… - Вздохнул тис Горский.

А я вспомнила один старый замочек в темном подземелье древнего замка…

           Небольшое магическое напряжение с обращением к силам земли… и наш упрямый замок осыпался рыжим пеплом к ногам озадаченных друзей.

- Добро пожаловать домой, тис Горский! – каждый распахнул свою створку, и кучер торжественно вкатил экипаж в открытые ворота.

                    Дом  моего гостеприимного хозяина поразил прежде всего затхлым плесневелым воздухом, отсыревшей мебелью, толстым слоем пыли и мышиным дерьмом. Я фыркнула и, развернувшись, отправилась на поляну перед домом. Вскоре распахнулись все окна и, спустя час, наш дом начал наполняться людьми: экипажи конторы, занимающейся уборкой в домах состоятельных людей, привозили мужчин и женщин в синей немаркой униформе. Они выносили старую мебель, срывали истлевшие ковры и драпировку, приводили в порядок полы и двери.

Тис Рыйский скоро откланялся, сославшись на службу, но предварительно пригласив друга к себе на ужин, а заодно и нас с Файном.

                   Спустя час, наняв экипаж, тис Горский катил по улицам своего города в центр. Мы с учеником его сопровождали. А ехал наш уважаемый травник за денежками в банк. Вздыхая и жалуясь ученику, что теперь придется разориться не только на услуги клининговой фирмы, но и на новую обстановку, а потом еще и на одежду, он одновременно прикидывал, сколько он сможет выручить за уже готовые настойки и притирания, если получит должность при дворе. Ученик кивал головой, усиленно делая вид, что не спит, а внимательно слушает. А я с удовольствием любовалась зеленым и нарядным городом, одетой в разные цвета публикой, яркими фруктами на прилавках и синим, сочным небом над головой.

            Немного подождав нашего патрона у дверей банка, мы отправились по магазинам. Мебель, ковры, ткани для драпировки стен – все подвергалось тщательному осмотру и критике. Тис Горский действительно был страшным педантом: то ему не нравилось качество, но по привлекательной цене, то, наоборот, цена была слишком большой. В конечном итоге, занудному травнику удавалось получать, что понравилось, да еще при полном уважении местных торговцев.

                   Затем мы пошли по швейным мастерским. И тут, наконец, моя сонливость и апатия пропали, уступив место чисто женскому любопытству. В прошлое посещение этого мира я толком и не рассмотрела женские наряды. Помню, что были они многослойными и кружевными. И теперь я с удовольствием рассматривала рубашки и платья. Мода стала демократичней: никаких корсетов и нижних длинных рубах. Многослойность юбок, и форма колокола, к сожалению, никуда не делись, но силуэт платья все же стал элегантней и проще. Наряды отделывались бантами в тон рисунка ткани, а по линии декольте шла полоска кружева того же цвета. Вместо платков появились шляпки с маленькими полями, украшенные перьями и цветами. Меня никто не гнал, и я ходила по комнатам мастерской, любуясь на эти шедевры портновского искусства, представляя в них себя. Тис Горский, тем временем, заказал несколько парадных костюмов, брюк и отдельно сюртуков. Яркие шейные платки, которые он примерял перед зеркалом на рубашку, выгодно оттеняли его шоколадный загар и выцветшие до белых кончиков волосы. Да, такой мужчина еще вполне может считаться завидным женихом. Мастер, предлагающий ему  образцы одежды, солидарно со мной расхваливал его моложавость и благородный внешний вид. Тис Горский млел, нравился сам себе и, уходя, оставил большой задаток.