Песнь Гнева (СИ) - Кадышева Дарья

— Тамариса довольно приятная женщина, — ответила Лета. — Хотя и есть в ней что-то такое…

— Чудаковатое?

— Ох, ну да. И все ваши маги такие?

— Подавляющее большинство.

— Дометриан обращается к ним за помощью?

— Не так часто, как князь Лутарии просит ее у Сапфирового Оплота.

— Почему?

— Царь считает, что к магии нужно прибегать лишь в крайнем случае.

— Боится?

— Просто недолюбливает чародеев. Но он разрешил Тамарисе и ее магам построить школу в Сфенетре.

— Школу магии? Наподобие тех, что есть на Великой Земле?

— Именно. Все-таки, чародеяние… чародевсво… чародейство, вот, это полезная вещь, которую нужно развивать в нашей стране.

— Лиакон, я хочу пойти на балкон. Здесь душно.

— Конечно.

— Только не иди за мной.

— Намек понят. Наслаждайся одиночеством. Если что, я прикрою тебя.

— Спасибо.

Лета поспешила покинуть зал, выйдя на просторный балкон, скрытый пологом тяжелой цветастой ткани. Вдохнув прохладный ночной воздух, она подошла к краю и посмотрела горящий сотнями огней город, за которым темнело под звездным небом море, чей шум она, казалось, слышала здесь, вдали. Но что она могла расслышать из-за непрекращавшейся смеси голосов и музыки, доносившейся из зала? Она знала, что ей не удалось улизнуть незамеченной и что кто-то рано или поздно придет к ней, начав никому ненужный разговор. Все хотели ее потрогать и поговорить с ней, сначала это ее пугало, теперь начало раздражать. Трудно было смириться с тем, что она сама же рассекретила себя.

Но пока у нее была минутка тишины и спокойствия, пока она могла погрузиться в ночную тьму и огни города, непохожего ни на один из тех городов, которые ей довелось увидеть. Сфенетра подарила ей ощущение безопасности, каковое она испытывала крайне редко, если не сказать, что вообще никогда.

Чья-то рука коснулась ее локтя, и Лета вздрогнула.

— Ты сбежала от любопытной публики или кого-то ждешь?

Она подавила желание зевнуть.

— Не беспокойся, если жду, то не тебя.

Лиам встал рядом с ней, глядя на город, улыбаясь и показывая, что вовсе не обиделся на ее реплику.

— Я пригласил тебя в Сфенетру со мной, и ты согласилась. Но вряд ли потому, что так хотела встречи с отцом. И все же ты продолжаешь меня отталкивать… В чем дело, Айнелет? — выдохнул он. — Все из-за моей репутации?

— Я не знаю, какую картину ты сложил в своей голове, но знай, что зря стараешься.

— Почему, упрямая ты женщина?

Лета уставилась в одну точку — в небольшое строение из синеватого камня в черте города. Единственный в своем роде среди десятков белых домов в этом квартале.

— Мне кажется, это очевидно.

— Не прячься за скорбью и желанием отомстить. Были бы в твоей прекрасной головке только эти мысли, ты бы осталась на островах

— Да, я чувствую не только боль и гнев, — тихо проговорила Лета. — Там, в Пустошах Кильтэля, когда я блуждала под убийственным солнцем, у меня были… видения. Много. Одно из них помогло мне двигаться дальше. Белый медведь, окруженный ледяными ветрами и свирепой метелью… Lafose ferovn, символ рода моего отца. Я подумала, что это знак. Я должна была увидеть Дометриана, будто это мое предназначение…

— И как оно оказалось на самом деле? — спросил Лиам, не сводя с нее взгляда.

— Просто глупые галлюцинации в воспаленном мозгу. Но я думаю, что поступила правильно. Я освободилась от бремени, что тащила всю свою жизнь. Не до конца, конечно.

— Ты думаешь, что избавишься от него полностью, когда убьешь Милована?

— Именно так. Что до тебя… — Лета мельком взглянула на эльфа. — Я не понимаю, что чувствую.

— Честность — одно из твоих главных достоинств, Айнелет, — Лиам положил ладонь на ее талию. — Мы можем прояснить твои чувства прямо сейчас, если хочешь.

Она вновь поглядела на эльфа, промолчав. Поглядела в его разные глаза, по-бесовски прекрасные и пристальные. Она поддалась вперед, ближе к нему, и коснулась указательным пальцем его подбородка. Он не стал медлить. И когда она почти ощутила вкус его губ, цветастый полог зашелестел, сообщая о присутствии чужого.

Они отстранились друг от друга, стыдливо пряча глаза. Дометриан молчал какое-то время, словно ожидая, что кто-то из них заговорит первым.

Лиам решил не мозолить Дометриану глаза, учитывая то, в какой щекотливой ситуации они с Летой оказались, и просто ушел обратно в зал. Царь и тогда продолжил молчать, поравнявшись с дочерью и уставившись на ночные пейзажи Сфенетры.

Лета не знала, как объяснить произошедшее, и решила даже не пытаться этого делать. Впрочем, она не думала, что Дометриан станет проявлять какие-то отеческие чувства. Слишком рано было.

Он заговорил первым, и было неизвестно, что он скрывал за своим негромким голосом.

— Ты хорошо держалась.

— Многие сочтут меня самозванкой.

— Тебе разве не все равно? — Дометриан задумчиво почесал бороду. — Главное, что думаем я и ты. Спасибо, что согласилась в этом участвовать. Я хотел, чтобы все знали, что ты представляешь из себя. Чтобы у китривирийского народа появился повод для радости.

— Уверяю тебя, по сравнению с побегом Катэля мое появление в Сфенетре не запомнится в анналах истории.

— Ты невысокого о себе мнения.

Лета дернула плечами, сосредоточив взор на башнях Онецаса, располагавшихся ближе всех прочих зданий комплекса. Дометриан переступил с ноги на ногу и кашлянул в кулак.

— Олириам… вы с ним близки? — спросил он, искоса поглядев на Лету.

— Вовсе нет.

— Мне так не показалось.

— Я не знаю, что у него на уме, — ответила девушка.

— Ты достаточно слышала о нем?

— Поверь мне на слово. Эстет с выдающимися медицинскими талантами и шпионскими связями по всей Великой Земле. Вряд ли он думает о процветании Грэтиэна и благополучии эльфийского народа.

— Ты думаешь, что он предатель?

— Нет. Эгоист. Предавать ему, кроме как самого себя, некого. И ему выгодно быть тем, кто он есть сейчас. Никто не сможет предложить ему большего, да ему это и не нужно.

— Будь с ним осторожна.

Она вдруг улыбнулась.

— Ты как Драгон. Тот вечно проявлял свою отцовскую ревность и…

Она осеклась.

— Все хорошо, — поспешно проговорил Дометриан. — Мы скоро привыкнем к тому, кто мы друг другу. Отец и дочь.

Повисло долгое молчание, в течении которого Лета смотрела на окружающие их виды, тщательно подбирая слова. Но ничего в голову так и не пришло. Она решила вернуться к прошлой теме.

— Можешь не волноваться, — произнесла она наконец. — Я никуда не пойду за Лиамом, что бы он мне ни предложил.

— Значит, ты останешься здесь?

— А ты предлагаешь?

— Конечно. Теперь все будет по-другому. Ты можешь наследовать, если захочешь, но для этого тебе придется выйти замуж.

— Что?

— Только не думай, что ты нужна мне для этого. Я счастлив уже тому, что встретил тебя… Но если ты хочешь…

— Мне не нужен твой трон, — с удивлением ответила Лета, широко раскрыв глаза. — Я явилась не за этим… Я слышала, ты приглядывал за мной. Попросил Лиама найти меня.

— Да. Хотел побольше узнать о тебе.

— Но не вышел на контакт.

— Твоя жизнь — это твой выбор, — сказал Дометриан, пожав плечами. — Ты знала обо всем, но не искала встречи со мной. Мне незачем было это исправлять.

— И все же ты решил следить за мной.

— Ты моя дочь. Мне нужно было знать, что у тебя все хорошо. Если я позволил твоей матери уйти, это не значит, что мне плевать на тебя.

— Для меня это выглядит точно также, — проговорила Лета. — Я не встречалась с тобой не потому, что ты мне был безразличен… Я… Я боялась этого. Считала, что время еще не пришло. Прибытие сюда означало бы большие перемены в моей жизни, поэтому я решилась только после того, что произошло на островах… Моя жизнь уже никогда не станет прежней. И ты должен знать о моем следующем шаге… Я хочу отомстить Миловану Свартруду.

Он смотрел на нее с минуту с ничего выражавшим лицом. Потом он отвернулся, тяжело вздыхая.