Слепая совесть - Нэльте Нидейла

— И позволяют скрыть определенные изъяны. Тем, кому есть что скрывать.

Шарасса на миг замолкает, глаза сужаются.

— Хорошо, что мы с вами понимаем друг друга. — Делает едва уловимый поклон.

— Всегда приятно, когда подданные понимают, — возвращаю улыбку.

Дарсаль

От Шарассы ощутимая волна темной злости. Не привыкла, чтобы ее на место ставили. Все вокруг притихли, молчат, каждое слово ловят. Молодец Ноэлия, только не знаю, как и сколько выдержит в таком напряжении. А вот судя по раздражению в мою сторону, Шарасса мне еще выскажет, что не ту императрицу выбрал. Иллариандру пускай высказывает.

Какая-то из придворных дам решается вступить в беседу, интересуется модой Йована. Ноэлия с радостью переключается на нее. В ауре благодарность и облегчение. Шарасса бросает на меня взгляд, отходит в обществе ближайших подружек. Но большинству все-таки интереснее императрица.

Молчу, почти не прислушиваюсь к разговору о платьях, украшениях, косметике и всяких необычных штучках, которых нет и никогда не будет в Айо.

Шри Белла незаметно уходит, всматриваюсь вслед. Возраст берет свое. Мне показалось, Иллариандр не слишком доброжелательно настроен к родственнице. Хотя аура у нее довольно светлая, местами даже приятная. Если бы не деструктивные узоры, что, как язвы, буквально разъедают. Отсюда и усталость.

В Йоване практически не видел таких, а у нас почти каждая в той или иной мере подвержена.

Ноэлия

Остаток приема проходит на удивление спокойно, Шарасса больше меня не трогает, а остальные женщины — во многом обычные женщины, которых интересуют наряды да сплетни. Расспросы воодушевляют, а заодно и дают выход тоске по дому, который никогда не увижу. Как-то незаметно перехожу к гравикарам, роботам и прочей технике. Чтобы не расплакаться от грусти, начинаю рассказывать о чем-то веселом. Поэтому когда появляются мужчины, мы все делимся забавными воспоминаниями под общий смех.

Иллариандр окидывает нас взглядом, на мгновение останавливается на Шарассе с несколькими девушками… подружки, свита или кто они там. Стараюсь запомнить, расспрошу у Дарсаля. Хотя что у него спрашивать, никогда не знаешь, обманет или нет. Сердце снова сжимается от обиды. Неужели не мог хоть как-то намекнуть!

Шарасса подходит к Иллариандру, тоже решительно направляюсь к жениху. Пусть эта Брон не думает, что сможет и дальше тут верховодить! Иллариандр подает мне руку, учтиво интересуется, не устала ли, и просит нас простить — мол, много приготовлений к завтрашнему. Испытываю некоторое облегчение, покидая графов и графинь. Надеюсь, дальше будет легче.

Приготовлений, наверное, действительно много, во всяком случае, у будущего мужа. А мне, наоборот, заняться нечем. Платье примерили, церемонию снова проговорили — на этот раз с эром Базиром. Вот у кого дел невпроворот. Спросила его о Пенелии, но он с ней тоже почти не видится. Некогда. Зато я наконец-то зову ее к себе через Дарсаля.

Пенелия появляется довольно быстро, смотрит почему-то опасливо. Зато Пуся признает в ней свою, запрыгивает на колени, едва та оказывается в кресле.

— Пенелия, все в порядке? — спрашиваю осторожно.

— Не думала, что вы позовете меня, эрлара.

— Почему? — недоумеваю.

— Ну… — Пени смущается, отводит взгляд. — Показалось, вам тут станет не до того.

— Пени, я и сама еще не во всем разобралась, у меня были обед, прием, знакомство с верховными, потом с родственниками и сановниками, и поверь, я с удовольствием провела бы это время с тобой! Как ты устроилась?

— Спасибо, госпожа. Комната превосходна, а Жайна обещала заняться мной после празднования.

— Ты вроде меня Лией называла, — ворчу и злюсь почему-то. Зачем она так?!

— Служанкам не положено, госпожа. Жайна сказала отвыкать.

— Не понимаю! И что значит она тобой займется?

— Ну… обучит обязанностям.

— Погоди. Тебя что, в служанки определили? — спрашиваю. Кивает. — А эр Базир?

— А что он может сделать? Ну то есть… он милый, конечно, — Пенелия розовеет, — но даже он не может дать подобранной в болоте безродной нищенке должность выше служанки во дворце императора.

Надеюсь, это не Базир так выразился? Как-то неловко. И почему бы ему не жениться? Едва не срывается вопрос, у Иллариандра вон как быстро вышло. Да и у Хармаса с Хельтой тоже. Нервно хихикаю, Пенелия смотрит непонимающе. Вспоминаю, от чего она бежала. Наверное, правильно, что не торопят события. А может, есть другие скрытые причины, которые мне пока не видны. Ох, разобраться бы во всем.

— И Жайна тоже сказала, — продолжает Пени, поглаживая Пусю, — что если бы вы хотели, сразу объявили бы меня фрейлиной, а раз нет…

— Погоди. Я думала, фрейлины — это из титулованных семей. Во всяком случае, так объясняла Валтия. Но ты ведь знаешь, я… — Как-то неудобно об этом говорить, однако Пени смеется:

— Да весь дворец уже в курсе, что ты дала пинка под зад старой грымзе. Ой, простите…

— Она специально не сказала, что я могу назначить фрейлиной кого захочу? — Снова злюсь и одновременно испытываю облегчение. Все-таки приняла верное решение, избавившись от нее. — Она говорила, статс-дамы — это жены советников, а фрейлины — их дочери. Ну то есть, если им пожалуют такое звание при дворе. И, мол, из них я смогу выбрать себе гофмейстерин… Ну, подружек, что ли. Я так и не поняла, в чем их функции, кроме как быть женщинами при дворе. Дарсаль! — оборачиваюсь.

Стоящий у двери Страж кивает:

— Да, моя госпожа.

— Позови кого-нибудь, кто сможет нам объяснить все тонкости.

— Сейчас, моя госпожа, — прикрывает глаза.

Во время аудиенций ему положено стоять у двери или позади меня, а мне по-прежнему не по себе. Интересно, привыкну ли когда-нибудь?

В скором времени, к моей огромной радости, появляется шри Белла. Как же я сама не подумала? Спасибо, Дарсаль!

В ответ на всплеск эмоций его омаа слегка вспыхивает. А может, просто совпадение.

Шри Белла, похоже, тоже приятно удивлена. Довольно быстро объясняет нам, что своими личными фрейлинами я могу объявить пять любых девушек — правда, стать моими личными гофмейстеринами они смогут лишь через год безупречной службы, в то время как любая из статс-дам — сразу же. Вот и замечательно! Тут же объявляю, что с удовольствием сделала бы шри Беллу одной из них, и вообще не отказалась бы, чтобы именно она меня учила. Герцогиня как-то мнется и просит подождать до церемонии. Соглашаюсь — в любом случае, пока я не императрица, назначить официально гофмейстерину не могу. Зато фрейлину могу — для императриц, у которых здесь никого нет, существует такая привилегия с самого объявления помолвки.

Радостная Пени убегает срочно шить платье — оказывается, ее и на церемонию никто не пустил бы! Боже, ни на миг не отвернуться, нужно все держать под контролем!

Размышляю несколько мгновений о Хельте, но та и без меня станет статс-дамой, едва выйдет замуж за советника Хармаса. Шри Беллу тоже отпускаю готовиться, скоро Лексий с защитой должен появиться.

Тихо. Отправляю Дарсаля отдохнуть. Нахожу среди «ненужного» старую куклу, что Тересия подарила. Вытаскиваю на свет, усаживаю в соседнем кресле. Так и хочется поговорить с ней, как в детстве, рассказать о мыслях, эмоциях. Но как подумаю, что это все Стражи услышат, сразу не тянет откровенничать даже в собственных апартаментах. Описываю мысленно все события, как могла бы описывать Тересии. Только вот ответа ждать не приходится. Зато впечатления хоть как-то структурируются.

Опускаю руку в карман, там обнаруживается многострадальный цветок купены. Странный, плотный, не вплести ли его во что-нибудь? Подбираю несколько ниток, обустраиваюсь в кресле-качалке у камина. Не успеваю сделать и половину, как Дарсаль сообщает, что Лексий пришел. Наскоро прячу начатый браслет в один из ящиков. Да кому они вообще нужны? Жених даже не думает носить. При его-то обилии драгоценностей. Да и у меня тут, надеюсь, более интересные дела найдутся.