Заморочки универсальной ликвидации - Ледова Лина

— Я знаю, — ответил Сергей, который откровенно подслушивал. — Наши всегда опаздывают!

Прямо перед ним появилась голубая сверкающая сфера, и оттуда кто-то что-то забубнил. Я не особо прислушивалась. Похоже, ему тоже не повезло оказаться так близко от старого причала.

— Вам нельзя туда! — закричал Хан. — Это… Это запрещено! Нельзя!

— Спасибо, что беспокоишься за нас, но это зря, — я толкнула примерзшего к месту Искру. Чего это с ним? — Ты идешь или нет?

— Конечно, иду, — вздохнул Искра. — И не думай, что я брошу тебя до тех пор, пока не выучусь!

И почему это для него так важно?

— Нельзя! Не ходите! — продолжал верещать Хан. — Это ужаснейшее место на земле! Все место там — проклято! Все что там есть — проклято! Даже сама земля, сами камни — они прокляты!

— Твои предсказания всегда сулят одни несчастья, — заметил Волк холодно. — Если появиться еще информация, дай знать. Мы заплатим больше, чем «Рок и K°»!

— Вы не понимаете! Вы погибнете! Нельзя туда ходить!

— Это наша работа, — отрезал Волк. Мы с ним переглянулись и молча покинули «контору-конуру» Хана, не смотря на его вопли, крики и причитания…

Глава 28 Мертвая зона 1 степени деструкции

С виду закрытая зона представляла собой незаконченное строительство — замороженное и законсервированное. Там бросили все, как было в тот момент, когда открылась бездна. Людям абсолютно нельзя было там находиться. Это была зона, полностью заряженная деструкцией и разрушением.

Мы разделились. Волк решил проникнуть через дыру в заборе и защите, которые окружали недостройку. Ее проделали, когда вошли в опасную зону, те самые несчастные, которых мы собирались спасать. Нужно отлупить их хорошенько и обвинить во всем созданий тьмы… Это если они выживут и не изменяться… Волк заодно и запечатает прореху, чтобы больше никто не повторил сей путь в ад.

Искра взялся проверить, нет ли еще дыр в защитной печати. Можно было конечно удивиться, что он не пошел со мной. Но он на дух не переносил воду во всех формах, а я отправилась к его и своему несчастью на лодке.

Странно, но именно здесь вода была черной, а лишь немного выше по течению — чистой и прозрачной… Вода была черной, как чернила, и постоянно бурлила, как огромная джакузи. Она почти сразу вырвала у меня из рук весло… Весло лишь булькнуло и сразу пошло ко дну! Деревянное весло! Лодку закрутило на месте со скоростью карусели… Не на ту напали! Я вцепилась в борт, чтобы не свалиться, и вынула верную косу, превратив ее весло… Опустила ее в воду, налегла всем телом… Лодка замедлилась, а потом и совсем остановилась… Взмахнула раз, взмахнула два, и вот это безнадежное дело сдвинулось с мертвой точки… С трудом, скачками, но лодка заскользила по черной воде реки… Коса-весло шустро двигало ее в сторону возвышающейся громадины железобетонных конструкции, похожих на скелет обглоданного великана…

Это было худшее путешествие за всю мою жизнь! Нет, я предпочитаю ходить пешком! Ветер бил в лицо, не давая вздохнуть. Руки устали управлять веслом, ноги — упираться в днище, спина разламывалась… И это при том, что я на всю катушку использовала ликвидацию… Преодолев с трудом пару черных бездонных омутов, я с облегчением добралась до старого причала. Едва лодка стукнулась бортом о камни разрушенного моста, как я мигом выпрыгнула из столь ненадежной лодочки и покатилась по камням… Клянусь, больше никогда в жизни не стану залезать ни в какие плавсредства!!!

Передохнув, я взяла себя в руки и встала. Рубаха прилипла к спине от холодного пота. Меня немного штормило, но в целом, я вроде была в порядке. Если не считать усталости.

— Сайф… — услышала я вдруг странный шепот вокруг. Я обернулась, но никого не увидела. Стало прохладно, и мокрая рубашка заставляла ежиться от холода. Хотя вечер только начался, здесь было уже непроглядно темно. — Сайф… Сайф… Сайф… — это напомнило мне тот шепот-шелест, который слышится из-за хрустальных врат… — Сайф… Сайф… Сайф… Сайф!

Голоса кружились в моей голове, не давая сосредоточиться. Я помотала головой… и наступила тишина. Она была какая-то странная… Хрупкая, как стекло. Тронь, и разобьется…

А здесь страшновато одной… Даже ликвидатору. Стоп, я ведь не одна! Я вынула мечту Ярослава и вытряхнула его в реальность. Пускай полюбуется на настоящий ужас! Ярик упал, прикрывая голову руками.

Что-то мне туточки все такое знакомое… Может, мне уже снилось это место?

— Мне что-то не по себе здесь. Пошли, Ярик, — кивнула я ему, но тот вцепился мне в сапог. — Да, я знаю, жуть… Но нужно встать и посмотреть в лицо этой жути, в лицо своему страху, своему… ужасу… — теперь призрак, уже не скрываясь, горькой и безутешно рыдал, повиснув на моем сапоге. Я так и зашагала: шаг нормальный, шаг — с Яриком… Забавно!

Я прошла по причалу всего пару-тройку метров на подгибающих ногах, как нечто черное высунулось из темной воды и раскусило мою лодку пополам… Только по черной воде закрутились поломанные доски…

Черт! Повезло! Хотя мне никогда не везет… Что меня ждет дальше? Страшно даже представить… Акцент на слове стра-ашшшшно! Солнце нехотя закатывалось за черную громаду незаконченной стройки. Сгущались тени, предвещая темный вечер и беззвездную ночь. Недостроенные здания таили в себе пустоты и тени… А что таили в себе сами тени? Ненавижу тени…

Я услышала громкий плач. Ярик впечатался в камень, и тот начал его поглощать. Фу, какая пакость! Я мигом вернулась, выдрала его и завязала узлом на плече. У духа нет определенной формы…

— Хватит ныть! Это действует на меня слишком угнетающе…

Мне кажется, или все, на что падают тени, двигается? Словно марево миража, изменение реальности… Пошла я отсюда!

Впереди забрезжил огонек, хотя красное солнце еще играло в прятки с тьмою. Я была так рада видеть хоть какой-нибудь свет, что забыла обо всем на свете и бросилась прямо на него. Как мотылек на пламя! Но мне было уже все равно.

Вскоре впереди раздался дружный мужской гогот, маты и сальные шутки. Там люди! Я вышла на свет, но увиденное меня не обрадовало. Если это и были люди, то худшая их разновидность…

— Ё… п р с т! — вроде того заявил здоровенный горбун, очень злобный на вид. — Гляньте, ре-бя!

— Это ж баба! Точно! — подхватили со всех сторон.

— Но не голая, как те! Можа живая пока? — заржал самый противный.

Вокруг огромного костра, собранного из мусора и досок, хотя еще не наступила ночь, сидели люди. Да сколько их здесь? Человек двадцать-тридцать… Они явно давно не мылись и были покрыты толстым слоем грязи и вони. Их тела были в ранах, язвах и нарывах… У многих не было пальцев на руках (у одного даже носа), у кого руки, у кого ноги… Меня кто-то ущипнул, я неприлично взвизгнула и отскочила в сторону. В мое лицо уставилась гнусный тип с гнусными намерениями на гнусной роже…

— А повежливей нельзя? — я стала отступать от костра.

— Не советую, девчушка, — дыхнул на меня слева перегаром и жуткой вонью одноглазый. — Там тьма… И она живая… Я ее сам видел! — он поднял грязную повязку и я увидела то, что было в его пустой глазнице. Мне стало дурно. Хорошо, что я еще ничего не ела!

— Да, — зашел сзади горбун, — там тьма. Она живая… И она сожрет тебя… Ее сдерживает лишь свет! Поэтому мы никогда не спим ночью, а днем спим по очереди и собираем топливо для костра… Только живой огонь может противостоять ей… Электричество тьма кушать тоже любить…

— Вы что? Напугать меня хотите? — разозлилась я. Сердце вопреки разуму провалилось в воздушную яму. Меня пихнули в спину, я обернулась и уставилась в злобные ухмыляющиеся лица… Меня окружили…

— Напугать? О нет… — заявил горбун. Значит, он здесь главный? — Только предупредить, что если ты не будешь слушаться нас, то мы тебя отдадим ей!

Кто-то вырвал у меня сумку, а я даже не успела возмутиться! Моя сумка не про вашу честь! Меня толкнули на землю, пнули в плечо, отдавили руку… Пришлось шипеть от боли. Жадные руки зашарили по сумке, но тут же несколько человек завопили, дуя на обожженные пальцы…