Королевская охота (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Опасные речи, дружище Джетро. Каков смысл вашего предупреждения?

— Просто послушайтесь моего совета, — с грустной улыбкой ответил фарисец. — Шторма в этом году будут особенно жестокими….

Мы расстались чуть ли не друзьями. Некоторое время тёмные улицы оглашались песнями, которые наша компания старательно распевала, пугая нищих и бандитов. Потом к нам присоединились Рич, Наби-Син и Гусь с Призраком. Они отправили возницу домой, а сами стоически дожидались нас, выпив по несколько кружек пива в закутке рядом с таверной. В порт решили идти пешком.

Я поделился мыслями с доном Ардио после разговора с идальго-соларьего.

— Не понимаю, зачем он был столь откровенен. Мы только сегодня познакомились так, как положено уважаемым людям. Неужели на него подействовала оплеуха Наби-Сина? Встряхнула мозги?

— Это мое предположение, но кажется, этот сеньор искал в твоём лице поддержку, — аккуратно прижимая раненую руку к груди, ответил Леон. — Узнал, что ты из Скайдры и решил прощупать твои политические взгляды.

— Да я ничего и не сказал.

— Тем не менее, это точно намёк на дружбу в будущем. Что он там сказал про шторма?

— Они в этом году будут очень жестокими.

— Ну вот, всё ясно, — хмыкнул дон Ардио. — Слухи об артефакте Истинной крови, странное шевеление на улицах Фариса, приказ короля побыстрее пленить герцога — это и есть тот самый шторм. Назревает куда более страшный мятеж. Как думаешь, Игнат, люди пойдут за потомком первых правителей?

— Скорее — да, чем нет, — признался я.

— Тогда надо действовать решительно и быстро, — ответил Леон. — Если удастся выкрасть главного претендента на престол, обезглавим заговор.

Пропетляв между лабазами и складами, вышли к деревянному причалу. Я проверил прячущуюся в сарае вахту, убедился, что люди сменены и накормлены, и со спокойной совестью дождался шлюпку с «Тиры».

На борту меня встречали встревоженные виконт и Пегий.

— Мальчишка не с вами, командор? — спросил шкипер.

— Разве он не должен был вернуться засветло на корабль?

Агосто переглянулся с Пегим.

— Его до сих пор нет, — сказал он и протянул мне какую-то бумагу. — Модвен передал от Тюленя.

— Так, посветите-ка, — я развернул листок и прочитал послание штурмовика. Потом ещё раз. Тюлень как мог спрятал смысл самой главной фразы, но я прекрасно всё понял.

— «Насчёт вещи, которую ты потерял, можешь не беспокоиться. Она здесь, при мне», — прочитал я вслух. — Какую вещь я мог потерять?

— Я не силён в разгадывании завуалированных фраз, причём столь топорных, но кажется, Тюлень предупредил нас, что мальчишка попал в лапы герцога, — ответил Агосто.

— Виконт, вы меня поражаете своей проницательностью, — рука сама собой смяла письмо. — Якорь в акулью глотку! Как он мог попасться герцогу? Каким образом? Его же никто здесь не знает!

Догадка обожгла своей ясностью и жестокой правдой.

— Только если он не встретился с Котрилом! — воскликнул я. — Ну, маленький паршивец, как же ты нам нагадил!

— Командор, а ты уверен, что Тюлень написал именно о Тью? — Пегий ожесточённо потёр начавшую курчавиться бородку. — Может, парень решил в бордель заглянуть, да там и остался на ночь. Не маленький уже, бабу захотел, вот и своевольничает.

— Да лучше бы так, — проворчал я. — Но я с Тюленем разработал систему особого письма. Некоторые фразы несут в себе определённый смысл.

— Голова! — хмыкнул шкипер. — И что теперь делать?

— Да ничего, — я пожал плечами. — Вряд ли герцогу интересен мальчишка. А вот Котрил, если он действительно сейчас в Фарисе, попытается найти меня с его помощью. Узнать про это не так трудно. Пошлёт человека в портовую таможню чтобы выяснить, стоит ли в гавани бриг «Тира».

— Но тогда твой слуга разболтает наши планы, — обеспокоился виконт. — Знаешь, когда дробят пальцы молотком, любой язык развяжется.

На какое-то мгновение все, кто стоял вокруг, замерли. Я прикрыл глаза, полностью расслабившись. Давно заметил, что в таком состоянии приходит понимание того, как нужно поступать. Есть ли это иррациональная помощь кураторов, исподволь влияющих на мои действия? Я знаю, как они могут подправлять реальность незначительным вмешательством, которую можно принять за удачу или счастливое стечение обстоятельств. Но сейчас пришло понимание, что у меня есть время завершить начатое дело. Вот так просто, как проблеск молнии в клубящихся тучах начинающегося шторма.

— Шкипер, как думаешь, завтра будет шторм? — неожиданно спросил я, открыв глаза.

— Шторм? — удивился Пегий, но намочив палец, поднял его вверх. Хмыкнул. — Ветер поменялся, кстати. Да и на западном горизонте сегодня неприятные облака завивались. Утром гляну.

— Тогда действуем по основному плану, — моя решительность передалась друзьям. — Никаких изменений не будет. Тюлень, я уверен, побеспокоится о моём денщике. Всё, расходитесь, отдыхайте. Завтра тяжёлый и решающий день.

Первыми на берег после полудня сошла группа виконта с Озавой, Призраком, Муравьём, Жалом и Быком. В их задачу входило занять позицию возле восточных ворот и по световому сигналу с балкона дворца поднять очень сильный шум с одновременным разбрасыванием ручных бомб. Стража должна поверить, что в квартал пытаются прорваться враги. А чтобы они ещё больше беспокоились и поверили в опасность, грозящую герцогу, наша чародейка должна устроить незабываемое световое и звуковое зрелище.

Я посоветовал виконту подобраться к кварталу заранее, побродить в окрестностях, слившись с толпами людей, оценить будущее поле боя и пройтись по маршруту отхода. И долго стоял, провожая взглядом уходящую к берегу шлюпку. Зябко поёжился. Ветер и в самом деле сменился с юго-восточного на западный, а на Фарис надвигалась пока ещё белесая, но полная неожиданностей полоса непогоды. Ощутимо стало холоднее, по воде пошла крупная рябь.

Ближе к закату на берег переправились наши с Леоном группы. Решили, что не следует привлекать внимание портовой стражи необычным оживлением. И до одиннадцатого удара колокола находились в сарае, тщательно готовя лошадей. Когда пришло время выходить моей команде, я оглядел всех, кто здесь остался. Леон со Змеем, Щербатым и Ползуном должны подобраться к западным воротам Герцогского квартала за час до нашего прорыва и ждать с лошадьми. В том случае, если мы завязнем в бою, они должны закидать ручными бомбами стражу и помочь нам вырваться наружу.

— Это самое сложное и опасное задание, которое было у нас со времён «золотого каравана», — сказал я негромко в наступившей тишине. Только лошади хрупали сеном, не обращая внимания на людские проблемы. — Покажите все свои боевые качества, докажите, что вас не зря называют штурмовиками. Но и сохраняйте холодный ум, не лезьте сдуру на вражеский клинок. Пусть морской дьявол дарует нам удачу.

— Марра! — приглушённо воскликнули штурмовики и матросы.

— Вахта может возвращаться на корабль, — дал я последнее распоряжение перед уходом. — Койпер, передашь шкиперу мой приказ: в полночь сниматься с якоря и уходить в море курсом юго-запад и встать на траверсе мыса Олива. И ждать нас три дня. Если к этому сроку не появимся, Пегий должен вскрыть конверт с письмом, которое лежит в моей каюте на столе, и действовать согласно его содержанию.

Да, я изменил первоначальный план. Если город оцепят в поисках герцога, то и порт закроют, чтобы ни один корабль не вышел в море. Пусть лучше «Тира» выйдет на оперативный простор, зато будет шанс отбиться или скрыться от преследования.

— Слушаюсь, командор! — Койпер взволнованно вытянулся и воскликнул: — Пусть удача не покинет вас, эрл Игнат!

— Погнали! — я махнул рукой, и Наби-Син первым выскользнул за ворота в сгустившуюся темень. Следом за ним пошли Рич, Гусь и я. Щербатый замыкал колонну.

Окунувшись в бархатистую ночь, остро пахнущую водорослями, рыбой, смолой и дёгтем, мы как бесплотные призраки, прижимаясь к стенам пакгаузов и складов, потихоньку вышли с территории порта. Если впереди маячила стража, приходилось замирать на месте и ждать, когда солдаты гарнизона, позвякивая амуницией, пройдут мимо, и продолжали свой путь. Наби-Син, невероятным образом выучивший лабиринты улиц за столь короткое время, вывел нас к тем же самым доходным домам, откуда предстояло идти по крышам.