Чужак. Книга 1: Пепел империи (СИ) - Север Алекс

— Ух ты, так у тебя и правда не каменное сердце? — усмехнулся я.

— Ой, да иди ты, — фыркнул Велокс.

Мы оба рассмеялись одновременно. И в этом коротком мгновении, сквозь холод и тревоги, впервые за долгое время я почувствовал — мы всё ещё можем со всем справиться.

Где-то ещё через пару недель мы проезжали мимо поселения... Наир хорошо его знал. Это была деревня фен’Каар. Небольшое, но живое место. Среди жителей были и свободные люди, и те, кто просто решил тут остаться.

— Можем встретить кого угодно, но припасов мало. Нужно купить еды и выспаться, — сказал Наир.

— А ты уверен? Думаешь, это хорошая идея? Ты видел наш состав? Не вызовем ли мы лишних вопросов? — спросил я.

— Просто не болтай, как федерат, — отозвался он. — А Виктории стоит использовать более простые слова. Если, конечно, она способна держать язык за зубами.

К тому времени уже все в нашей группе были в курсе настоящего плана — Велокс передал информацию. Мы старались держаться вместе, но всё равно оставались разрозненными морально. У всех были свои вопросы и сомнения, друг другу мы доверяли плохо. Объединяла нас не цель... точнее, не одна цель — у каждого она своя. Нас объединяло место, откуда мы выбрались чуть меньше месяца назад.

Когда подъехали к воротам деревни, нас остановили местные стражники.

— Приветствую, путники. С какой целью пожаловали? — спросил один из них. Он выглядел как гепард — точнее, его голова. Ниже Наира ростом, но всё равно внушительный и сильный, как и положено зверочеловеку.

Второй держался немного в стороне, такой же породы. Впрочем, неудивительно — деревня принадлежала фен’Каар, так что их здесь большинство.

Мы заранее договорились о плане. Я усадил Наира за поводья, изобразив, что он главный. Лучше уж он будет говорить, чем я.

— Мир вашему дому, братья. Я с товарищами в пути — заезжаем в поселения, скупаем товар, в других — перепродаём, — ответил Наир.

— Вы из гильдии бродячих торговцев? — спросил второй стражник.

— Не-е-е, эти олухи не понимают ни в чём. Мы более... опытные, — ответил Наир.

— Хорошо, докажи. Глянь на мой меч. Сколько он стоит? — первый стражник протянул своё оружие.

Я заметил, как Наир напрягся. Он не торговец — не знает цен. Чёрт, надо что-то придумать...

— В местной валюте — три рихта, а по мировой — один серебряный. Хотя, если лезвие сделано из металла, что добывают возле океана, то можно выручить и два серебряных... ну или шесть рихт, — внезапно вмешалась Алиса.

— Воооу, ничего себе. А ты и вправду разбираешься. Как ты поняла, что он из того самого металла? — удивился стражник и убрал меч.

— По лезвию. Оно толще, чем обычно. Значит — прочнее. — просто ответила она.

— Что ж, хорошей торговли! Открывай! — крикнул он, и перед нами распахнулись ворота.

— Спасибо... — тихо сказал я Алисе.

Она просто кивнула. Без слов. Но она спасла нас... Зачем? Мне казалось, мы ей безразличны.

Наир сказал, что отправится поискать ночлег, а нам велел заглянуть в местную таверну и купить еды. Мы не должны были привлекать слишком много внимания — достаточно было разлететься слуху, что бродячие торговцы прибыли, и легенда начинала работать.

Мы нашли таверну — Велокс спросил у местных. Завалились внутрь и заняли дальний стол в углу. Заказали еды. К счастью, немного денег у нас ещё оставалось — те, что подобрали у бандитов, что напали на нас.

Но сбережения быстро подходили к концу. За почти месяц пути, проезжая через мелкие фермы и деревни вроде этой, мы по очереди отправляли Наира или Велокса закупать еду. Теперь же надо было что-то продать. Оружие, одежда, броня, что остались от бандитов, — всё, что ещё не износилось, можно было выложить на местный рынок.

Мы заказали похлёбку с мясом, по куску хлеба и немного варёной картошки. Осталось дождаться Наира с новостями о ночлеге.

Похлёбка была жирной, пахла дичью и пряным корнем. Горячая. Пар поднимался в лицо и резал глаза, но я не отодвигался — слишком приятно было ощущать, как обжигающий аромат забивает вонь сырости и пота, это все въелось в меня за последние недели. Я хлебнул осторожно, обжёг губы, втянул воздух сквозь зубы — и всё равно проглотил. Наверное, впервые за долгое время еда казалась настоящей. Не куском солонины из мешка. Не сухим ломтем, пережёванным на ходу. А чем-то… живым. Тёплым. Почти домашним.

Я откинулся назад, глядя в мутное стекло таверны. Снаружи шёл снег. Он не падал — он кружился. Как в тех старых книгах, что хранились в детской библиотеке приюта. Я помню одну — на обложке был нарисован дом, дым из трубы, ребёнок в шарфе и собака. Это было сказкой. Тогда.

А теперь я сижу в таверне, где в углу играют на расстроенной лютне, на стенах — меха и черепа диких зверей, а вокруг — чужие. Не враги, не друзья. Просто чужие. Фен’Каар, скели, вольные люди. Разные. Разные лица, разные запахи, разная кожа. Вот за соседним столом пара — мужчина с чёрной шерстью, будто волк, и женщина, человеческая, с длинными белыми волосами. Они смеются. Он держит её за руку. Они не прячутся. Не боятся. Их не гонят. Не пленят.

Я смотрел на это всё, как на оживший сон. Пока мы искали таверну, я заметил, сколько тут домов — настоящих, с деревянными балками, резными ставнями. Между ними бегали дети — человеческие, зверолюдские, даже какие-то, что я не мог определить, будто смесь всех вместе. И никто не кричал. Никто не дрался. Не плевал в чужую сторону из-за того к кому он относится.

А ещё я видел скели — стройных, высоких, с зелёными глазами. Они не скрывались. Один стоял у палатки с амулетами, продавал обереги. Его покупатели были людьми. Обычными. Один даже пожал ему руку. Смеялся.

Во мне что-то сдвинулось. Я ведь верил, что вне стен — ад. Нас учили, что за пределами — смерть. Что все эти народы только и мечтают сжечь нас, вырезать, съесть. Что зверолюди убивают ради забавы. Что нежить крадёт младенцев. Что скели — демоны. Я слышал эти слова с детства. Сказки, предостережения, приказы.

Но теперь я видел — всё это ложь. Подлая, циничная ложь. Да, мир снаружи опасен. Но не потому что он хочет убить человека. А потому что он — живой. В нём есть жизнь, которой нас лишили. Всё, что есть в этих деревнях, в этих путниках и тавернах — нам недоступно. Мы — в клетке, выстроенной из страха. И железа.

Я вдруг понял, что мне страшно. Не от того, что мы вне стен. А от того, что вся моя жизнь до этого — была обманом. Мне врали. Нам всем врали.

Пока я размышлял, открылась дверь. Ворвавшийся ветер взметнул клубы пара. За ним в проём шагнул Наир. Он отряхнулся от снега — быстрыми, точными движениями. Встряхнул плечами, стряхнул ледяную крупу с меха. Его уши чуть дёрнулись, уловив шум таверны. Он нашёл нас взглядом — и прошёл между столами, как будто в этом месте родился. Как будто ему здесь рады. И, может быть… так и было.

Он сел, молча, только махнул в сторону трактирщика, чтобы тот нёс еду. Его пальцы были обветрены, когти чуть потемнели от холода. Он наклонился, вдохнул аромат похлёбки — и тут же принялся есть, с аппетитом. Даже он, казалось расслабился. Хотя бы на миг.

А я всё сидел, с ложкой в руке. И всё смотрел в окно. На снег, на улицу, на свободный, дикий мир… который почему-то оказался человечнее, чем всё, что я знал раньше.

— В общем, ситуация такая. Все номера в гостинице заняты. Но оно и понятно — погода нелётная, многие путники остановились в деревне, — сказал Наир, откусив ломоть хлеба.

— То есть ночевать нам негде? Отлично сходил, всё выяснил, — буркнул Велокс.

— Я не договорил, — спокойно продолжил Наир. — В деревне есть один небольшой сторожевой домик. Старый, но крепкий. Гостиная, спальня, кухня. Втроём уместимся в гостиной, двое — в спальне. Так и сделаем. Цена, правда, выше, чем у гостиницы, но я договорился с местными торговцами — они готовы посмотреть на наши «товары». Продадим — и ещё заработаем.

— Молодец, хорошо поработал, — сказал я, зачерпнув очередную ложку супа.

— Как долго мы тут задержимся? — спросила Виктория.