Темное сердце - Михалев Артем Аркадьевич "Русс"

И Садин выжигал себя без остатка… а колдунья смеялась.

Весело и заразительно, чуть не запрокидывая голову к потолку. Падшего сломало именно это. Заклятие опало сморщенным воздушным шариком и исчезло с негромким хлопком. Сергей стоял, понурив голову. Его пальцы мелко подрагивали, а грудная клетка дергалась часто и заполошно. Думаю, не погрешу против истины, если скажу, что бедолага находился в полуобморочном состоянии. На короткий миг мне даже стало его жалко. Безумие Эльвиры не мешало ей оставаться чудовищно сильной ведьмой. Притом что ей даже не пришлось колдовать — вброшенной силы оказалось достаточно, чтобы затвердевший кокон без последствий отразил заклинание.

Должен признать, что Садин помог мне по достоинству оценить силу Эль. Я отчетливо понял, что в одиночку мне не справиться. Пока все внимание колдуньи сконцентрировалось вокруг падшего, я еще мог рассчитывать на некоторую свободу. Потом станет хуже. Говоря по правде, если бы серебро не искажало восприятие, меня бы давно нащупали и сдернули вниз как нашкодившего котенка. В отсутствие физической формы Эльвира была вынуждена полагаться на магию и просто не видела меня на фоне серебряных пластин. Слава всем богам, что падшие оказались исключительно безмозглыми созданиями, а единственный нормальный из их числа занимался исключительно спасением собственной шкуры.

— Ты окреп, Сережа. Мне это нравится.

Облако качнулось вперед, и колени Садина с хрустом сложились в обратном направлении. От такого зрелища меня мороз продрал. Измененный катался по полу и безудержно вопил от боли. Не мог остановиться, хотя каждое движение только приумножало страдания. Извивались даже прорвавшие одежду щупальца — боль носителя передалась и им.

— Я сказала — на стол его, — ледяным тоном скомандовала Эль.

Оставшийся в живых ухватил Садина за щиколотки и, ухмыляясь, потащил к алтарю. Процессом он явно наслаждался.

Сергея распластало на камне как индюшку на колоде мясника. Магия удерживала его в неподвижном состоянии, пока облако двигалось вокруг, искусно нагнетая обстановку.

— Ты же обещала… — прохрипел падший белыми от напряжения губами. — Слово…

— Сережа, не будь идиотом. Ты всерьез полагал, что я собиралась занять ее тело? Зачем мне это?

— Не понимаю.

— Она — моя сестра! Нельзя оставлять ее гнить в тюрьме. К тому же мне понадобится преданная и верная жрица. Кому в наше время можно доверять, кроме родной крови?

Садину удалось отсечь боль, и он взял себя в руки. Сплюнув кровью, он прохрипел:

— Доверять?! Ты издеваешься? Ты же никому не доверяешь!

— С твоей помощью, Сережа.

Я видел, как после этих слов в глазах распятого зажглась безумная надежда. Падший уже распрощался с жизнью, и вдруг оказалось, что он еще может быть полезен. Может выжить! Если бы он только догадывался, что именно уготовила ему колдунья — самолично выпустил бы себе кишки, лишь бы не попасть на алтарь.

Невидимые «пальчики» ведьмы медленно проникли в грудную клетку бедняги и с хрустом развели ее в стороны. В свете истинного зрения вся операция просматривалась как на ладони. Вопли Садина продолжались недолго — устав от шума, Эль заткнула ему рот силовым кляпом. Крики мешали ее рассуждениям.

— Не обижайся, дорогой, — ласково продолжила она. — Как говорится — ничего личного. Поверь, я знаю, сколько труда ты вложил в своего симбионта. И ценю! Последняя атака произвела на меня впечатление. Ни одному из моих творений не удалось достигнуть сопоставимого уровня слияния. Нет у меня твоей страсти. — Эльвира надавила сильнее, и глаза Садина едва не вылезли из орбит. Ведьма продолжила: — Пойми, мне ведь нужна послушная и сильная помощница. Представь, что будет, если подсадить твою маленькую прелесть в сердце первородного вампира. Знаешь, мне уже не терпится попробовать. Стоит вплести в нее дополнительный управляющий контур, и в ее прелестную головку больше не закрадутся мысли о предательстве.

Чокнутая тварь радостно хихикнула. На ее месте я бы себе горло вырвал раньше, чем додумался сотворить подобное с родным человеком. Представил Юльку на месте Ливиан и едва сдержал рычание.

Между тем колдунья продолжала экзекуцию. Под ее заклинаниями симбионт медленно отделялся от носителя. Эльвиру не смущал тот факт, что тварь успела намертво срастись с сердцем Садина. Ее пациент уже ничего не соображал. Даже когда наши взгляды случайно пересеклись, я не заметил разума в его глазах. Даже сверх превращается в безумное, бьющееся животное, когда из его тела живьем вынимают сердце.

Действо подходило к концу. Эльвира отсекала последние, видимо, ненужные отростки, а ее немногословный помощник почтительно замер неподалеку. В руках он крепко сжимал укрепленную магией стеклянную колбу с прозрачной и очень вонючей жидкостью. Если я правильно понял, сосуд предназначался для извлеченного монстрика.

Пожалуй, напасть во время операции было бы самым разумным. Лучше могло быть только одно — сообщить куда следует и атаковать вместе с остальными. К сожалению, оба варианта оставались недоступными. Даже будь я достаточно искушенным в ментальной магии, серебро все равно останавливало любые заклятия. Внутри пойдет гулять оглушительное эхо, а наружу не вырвется ни мага энергии. Возможно, сигнал мобильного телефона смог бы пробиться сквозь завесу, но для звонка нужно как минимум выйти из тени. Что-то мне подсказывало — в этом случае я очень быстро займу место Садина.

Оставалось действовать самому. Главное — не в одиночку. Пусть мне не удалось сохранить Ящера в тайне, но оно даже к лучшему. Если бы не практика ночных карантинных тренировок — вряд ли бы у нас получилось разделиться по-тихому. Сил ушло прорва, но результат того стоил. Я с затаенным дыханием наблюдал, как на балке медленно формировалась тяжеловесная фигура Ящера. Зверь передвигался в тени гораздо уверенней меня и не испытывал никакого дискомфорта от неустойчивого положения. Еще бы, ведь это он продемонстрировал мне искусство, ранее доступное лишь вампирам. Иногда мне казалось, что в нашем тандеме именно я исполнял роль несмышленого младенца. Впрочем, Ящер никогда не оспаривал моих решений и даже сейчас без колебаний согласился с поистине самоубийственным планом. Думаю, не в последнюю очередь из-за того, что узнал Эльвиру. Не один я горел желанием расквитаться с Хозяйкой смерча. Стерва умела наживать врагов. Ведь не просто так нас заманивал высший? Таскать каштаны чужими руками — это вполне в их стиле.

Ящер полностью покинул мое тело в момент, когда Эльвира закончила операцию. Бедный Садин продолжал дергаться, несмотря на дырку в груди и огромную кровопотерю. Живучесть падшего изумляла — молодняк не обладал и половиной его возможностей. Мотыльки-однодневки играли роль пушечного мяса и не годились для сколь-нибудь серьезных заданий. Понятно, почему Эльвира решила использовать внутренности бывшего союзника именно таким способом. Она привычно убивала двух зайцев одним выстрелом. Подключить сестру к графской сети с помощью чужого паразита — это довольно экзотический способ гарантии верности. Жаль только, Ливиан его не оценит. Я не позволю.

У меня не возникло необходимости разжевывать Ящеру детали плана. Чем дальше — тем лучше мы понимали друг друга. Зверюга включал дурачка только в одном случае — если мои просьбы шли вразрез с его желаниями: вести себя тише, не драть стены, не пугать охранников. Тут он хитрил мастерски. В остальных случаях Ящер отлично чувствовал границу, которую не следовало пересекать. Сейчас же наши намерения и вовсе совпадали. Мы оба собирались свернуть ведьме шею и по возможности сделать это быстро и качественно. Оставалось только надеяться, что мой план сработает, и наследство смерча не подведет в этот раз.

«Как в пословице. — Я протяжно выдохнул сквозь неплотно сжатые губы: — Кто с мечом к нам придет…»

Смягчив мой прыжок, погиб измененный. Мы покатились в одну сторону, а колба с сердцем Садина — в другую. Времени, чтобы трижды полоснуть его когтями, хватило с избытком. Меня тут не ждали, и когда я поднимался, слуге Эль оставалось только булькать распаханным горлом. Теперь нашим забавам никто не помешает.