Эрлинг (СИ) - Курленёва Анастасия

– Нет, всё-таки чудо, – невозмутимо произнёс Антар. – Как ни крути.

– Что это ещё за фокусы, Бродяга? – Святейший стал заметно утрачивать самообладание.

– Как говорит один мой вассал: час ещё не пробил, – спокойно заявил пленник.

Священник в мгновение ока оказался прямо перед ним.

– Теперь я определяю, когда пробьёт твой час, – прошипел он, схватив мужчину за волосы. – Слышишь, ты, Последний?

Антар гордо вскинул голову, став будто ещё выше ростом, так что пальцы священника разжались.

– Я Антар Эрлинг. Сын Северина и Мелисенты Эрлинг. Ты серьёзно думаешь, что можешь отмерять моё время, Мейкель?

– И у меня есть для этого основания, – Святейший приблизил к нему лицо и прошептал в самое ухо. – Это я приказал сбросить ту бомбу, что убила их.

Лицо пленника не отразило ни ярости, ни злобы. Только лёгкая улыбка скользнула по губам.

– То есть ты думаешь, что вездесущая Ариэль, державшая в своих руках шпионские сети со всех концов света, не знала о готовящейся атаке? Или ты думаешь, что для первого мага семи миров, о благополучии которого пеклись легионы демонов, какая-то атомная бомба представляла реальную угрозу?

– Если всё так, как ты говоришь, – в голосе священника звучало явное недоверие, – тогда почему они позволили себя убить?

– Были причины, – сухо отозвался Антар.

– Ну же, убеди меня.

Привязанный к столбу человек коротко вздохнул.

– После известного инцидента их разница в возрасте стала составлять около пятнадцати лет. Ещё немного, и отец, хоть он и прекрасно сохранился для своего возраста, начал бы дряхлеть… и перестал бы быть для мамы «идеальным мужчиной», каким она всегда его считала. Каким он привык себя видеть в её глазах. Да и в её женском организме неумолимая природа вскоре произвела бы необратимые изменения… Медленная смерть от старости – вот, что ждало их обоих. А так они умерли вместе, мгновенно, сжимая друг друга в объятиях, утомлённые ночью любви.

– Как ты можешь знать это? – процедил Мейкель. – Тебя же там не было?

– Когда это произошло, я сам был в Мире Мёртвых. Я видел их там. Они выгляди совершенно счастливыми…

– Ты лжёшь! – глаза Первосвященника уже горели бешенством.

– Тебе просто больно осознавать, что тебя использовали, – меланхолично диагностировал его состояние Антар. – Совсем как Армана. Ты всегда считал себя лучше него, хитрее, расчётливее. Но на самом деле…

– А как же твой брат? – нашёлся Мейкель, снова приближаясь к пленнику. На этот раз он сверлил его взглядом, будто надеясь пробурить насквозь. – Он тоже был слишком стар? Хочешь знать, как именно ты стал Последним из Эрлингов? Я сам, своими руками, слышишь! Вырезал его сердце. На глазах у твоего отца.

– Ты так ничего и не понял об Альдоре, – в голосе Последнего из Эрлингов отчётливо прозвучала жалость. Это стало последней каплей.

– Довольно! – срывающимся голосом закричал Святейший. – Ты под пыткой расскажешь мне, как тебе это удалось…

Он махнул рукой в сторону всё ещё одиноко пылающего в груде дров меча. Холодный ужас от осознания того, что Антар Эрлинг отослал всех своих демонов в Гелиополис вовсе не потому, что так уж жаждал захватить его удобный порт, закрадывался в сердце. И чтобы его заглушить, он снова закричал:

– А потом будешь умолять меня о смерти! В камеру его! Их обоих!

 У их конвоиров на лицах появилось нехарактерное для серафимов выражение задумчивости. Но всё же обоих мужчин отвели в пыточную. Бывшего инквизитора для начала усадили на утыканный иглами стул, а Антара растянули на дыбе.

– Это только начало, малыш – ласково сказал Святейший, погладив тёмную гриву густых волос. – Просто, чтоб ты разогрелся. А я насладился твоими криками.

Палач резким движением крутанул колесо, мужчина дёрнулся, хрустнули вылетающие со своих мест суставы… но вместо крика тело Эрлинга исторгло из себя душу.

Гелиополис,36 г.э. Леам-беат-Шааса

В этот самый миг князь Лермон, как раз занёсший меч над очередным серафимом, вдруг страшно побледнел и схватился за сердце. Томмин по прозвищу Часовщик всадил в его противника арбалетный болт, и с руганью подхватил оцепеневшего союзника. Он тоже ощутил что-то странное… и, кажется, уже не в первый раз…

– Антар… – прошептал пепельноволосый демон, вцепившись в плащ Томмина.

– Ты что наделал? – голос Святейшего почти перестал напоминать человеческий. Он избивал палача. – Я приказал тебе причинять ему боль, а не убивать, тварь!

– Но, Ваше Святейшество… – стонал тот. -- Это не я… он… сам…

– Счастливец, – с лёгкой завистью прошептал бывший Великий Инквизитор.

Замок Эллерберг,  36 г.э. Леам-беат-Шааса

– Право же, я так рада за них… – задумчиво проговорила Камилла, глядя в окно экипажа. – И вообще, со стороны Калгакаса и Наины было так мило пригласить нас на свадьбу…

– Я тоже рад за них, – проворчал её муж, обнимая женщину и прижимая к себе. – Чему я не рад, так это отсутствию стационарных порталов в этой местности. Возможно, следовало всё же…

– Ты слишком избаловался, – улыбнулась она. – Мне вот постоянно приходится путешествовать подобным образом.

– Мне кажется, эта карета отбила мне все бока, – пожаловался Ламберт.

– Вечером ещё и я тебе бока намну, – весело пообещала Камилла, толкнув его кулачком. Мужчина усмехнулся и мягко поцеловал её волосы.

В этот момент по крыше кареты раздался стук. Открыв люк, Ламберт впустил ворона.

– Ты? – удивился он.

Птица резко каркнула. Ворон был взъерошенным и выглядел недовольным. Он снова разразился громким карканьем, и лицо мага сразу помрачнело.

– Что случилось, милый? – встревоженно спросила Камилла.

– Антар… то ли попал в плен, то ли убит.

Камилла с ужасом посмотрела на него.

– Не может быть! Кому такое по силам?

– Святейшему, – отозвался Канцлер. – Дорогая, я должен…

– Конечно, – спохватилась она, – Лети!

Ламберт опустил взгляд на синий камень рукояти меча, выглядывающей из ножен.

– Я лучше возьму лошадь. Доеду до ближайшего портала…

– Как скажешь, – она выглядела не на шутку взволнованной, даже испуганной. Почувствовав это, он сказал:

– Но сначала я довезу тебя до замка.

– Милый, тут осталось всего ничего…

– Вот и хорошо. Это надолго меня не задержит, а мне будет спокойнее…

Как только экипаж миновал подъёмный мост, барон фон Штосс вынул из него жену, молниеносно выпряг одну из лошадей, и уже с её спины наклонился к баронессе, поцеловав её на прощанье.

– Передай мои извинения Наине с мужем.

И стрелой унёсся прочь.

Прошло несколько минут, прежде чем хозяева замка спустились, обмениваясь недоумёнными взглядами. Их одинокая гостья заламывала руки, глядя вслед исчезающему всаднику.

Кордолис, 36 г.э. Леам-беат-Шааса

Битва была страшной. Демоны сражались как… демоны. Безжалостно, беспощадно и не пренебрегая никакими средствами для достижения цели. Они шли к своему сюзерену по трупам не только крестопоклонников-людей, но и серафимов.

– Ничего, блондинчик, – подбадривал Томмин бледного, как смерть, Лермона. – Я не чувствую себя слабее. Значит, его часы ещё тикают.

С помощью осадных орудий Кайла, доставленных при помощи порталов транзитом через Демонис, им удалось взять стены. Проблемы начались после того, как они пересекли реку. Однако к тому моменту, как Батист доставил к месту событий Вартека, Гестию, а главное, Ламберта фон Штосс, Кайлу удалось уже снять электромагнитную блокаду. Ламберт в паре с Гестией нейтрализовали магоэлектрический барьер. Демоны хлынули в цитадель.  Ни Лермон, ни Ламберт не отвлекались на банальные стычки. Они проходили сквозь войска Святейшего, почти не замечая их. Они оба искали Антара. Первому посчастливилось князю демонов.

Святейший, впавший в какой-то ступор, так и не покинул пыточную камеру, даже получив сообщение о нападении. Он продолжал рассматривать безжизненное тело, время от времени пиная его ногами, и что-то неразборчиво бормотал. Когда Лермон ворвался в полуподвальное помещение, тот даже вроде бы обрадовался. Схлестнувшиеся потоки магии были сильны настолько, что стены, сложенные из огромных каменных глыб, заходили ходуном. Вассал, ещё недавно воссоединившийся со своим сюзереном, и осенённый его благосклонностью, метал в священника такие опусы высшей магии, что любой другой на его месте давно уже рассыпался бы на атомы. Мейкель держался, но ярость демона, увидевшего прикрученное к дыбе обнажённое тело, придала ему ещё больших сил… Вот уже Первосвященник повержен, лежит, распластавшись, на полу, а Лермон с размаху погружает в его грудь свой длинный меч… вернее, думает, что погружает. Святейший расхохотался. Взгляд его был безумен.