Рыцарь умер дважды - Звонцова Екатерина
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
— Не держи ее там долго. — Ты закусила губы. — Она боится темноты. И злых людей. Ее дух — не дух воина. Ей нужен свет.
Совсем как сестра, о которой ты порой говорила. Сестра, оставляемая дома. Это вело твою любовь? Слепое желание хоть на одной стороне, хоть перед кем-то слабым и доверчивым не быть виновной? Дома ты должна была лгать той, с кем вышла из одной утробы. Здесь могла еще спасти от гибели сердечную подругу. Я усмехнулся. Жанна… никого мы не любим горячее, чем свои отражения и отражения своих ошибок. Людей иных нам любить очень трудно.
— Я отпущу ее, когда наступит утро. Думаю, она проживет этот срок.
— Спасибо тебе. Чего ты просишь?
Голос — тень голоса. Ты отпустила меня, но не отступила, и я взял тебя за руку сам. Стальная чешуя шла ровным плетением до самого запястья. Удивительно, что когда-то в этом мире творили такие доспехи, такие клинки, а ныне забыли, как добывать руду. Удивительно, что у тебя едва ли не последние из этих предметов, знакомых мне по романам о рыцарях и трактатам о войнах. И удивительно… но сегодня эти вещи тебя не защитят.
— Я хочу, чтобы ты провела со мной эту ночь. Как женщина проводит ее с мужчиной.
— Что?..
Ты отшатнулась и оступилась; я удержал тебя — ненастойчиво, лишь слегка сжав руку. Внизу, на площади, стояли зрелые и молодые воины, собиравшиеся к кострам; выходили из больничной башни целительницы, ласково ведущие своих готовых к посвящению учениц. У всех в уборах пестрели перья и орхидеи, все надели лучшие наряды, зачесали волосы и раскрасили лица. Ты, в доспехе и белом плаще, простоволосая, бледная, отчаянная, была прекраснее.
— То, что ты слышала. Ничего иного.
— Снова грани? — Губы дрогнули, но ты не вырывалась, не отступала, точно прикованная. — Тебе мало?
— Они бесконечны, даже смерть — одна из них.
Но эта будет последней, я чувствовал. Так или иначе, последней для нас и круга, по которому мы ходим.
Ты молчала. Белая Сойка — внизу, в толпе тех, кого подбадривал перед инициацией, — посмотрел на меня поверх плеча какого-то мальчишки. Люди ждали, чтобы я повел их, не тревожились даже твоим появлением: знали, что ты почтительна к нашим традициям. Куда почтительнее, чем я. Ведь в эту ночь Созидания я просил крови.
— Я должен быть с моим племенем. Но когда танцевать у костров останутся только молодые, я вернусь. Надеюсь, что встречу тебя здесь. Если нет…
Ты наконец освободилась. Ты неотрывно глядела на меня и сжимала правой рукой трясущееся запястье левой.
— Она погибнет. Можешь не оканчивать таких простых истин. Я поняла тебя. Я приду.
Миг — ты взмыла и стремительно скрылась за башнями. Движение — я шагнул навстречу своим людям, улыбаясь или кивая всем, чей взгляд встречал. Звук — барабаны запели так, что зов уже невозможно было не слышать. Но я не слышал почти ничего.
Я не слышу ничего и теперь — в комнате, где увядают тлеющие цветы. Ты здесь, со мной, обнимаешь ослабшей рукой и не можешь поднять голову. Я целую тебя в висок. Шепчу имя, которое стал произносить вместо другого не так давно.
— Джейн…
Несколько шагов — просто отступить от Саркофага, невыносимы даже падающие длинные тени. Несколько шагов — подгибаются твои ноги, и, подхватив, я скоро опускаю тебя на край постели, все еще держа за плечи, прижимая к себе.
— Ты вернулась. Слава богам.
Бледная, почти бесплотная, неуловимо похожая на образ с ваших старых полотен, на женщин, истерзанных за веру в Человека с креста. Я целую твои губы, осторожно приподняв ладонями лицо; ты отвечаешь, но это бессильный, угасающий поцелуй. Ты еще слишком далеко; безнадежная даль в каждом касании дрожащих пальцев к волосам и скулам. Ты — слепая, прозревающая заново, но забывшая, как глядеть. Ресницы опущены, лишь иногда под ними вздрагивает свет — свет жизни, не похожий на сияние Разумных Звезд за облаками.
Я выведу тебя назад, Джейн. Выведу. И не оглянусь там, где оглянулся Орфей.
Ты разучилась даже дышать, — так слабо вздымается грудь. Я хочу отдать тебе свое дыхание и забрать боль, от которой не укрыл. Но все, что я могу, — держать тебя в объятьях, и касаться губами губ, и заклинать: «Все пройдет, все предначертано, и я с тобой». Запах цветов Той Стороны окутывает нас, как когда-то — запахи дождя и крови. И позже — запахи костров.
-pul-mami-
Она вплелась нам в волосы — тяжелая дымная ночь. Ты тоже была все это время где-то здесь, на площадях, слушала песни и молитвы, возможно, искала знамений или смирялась с неотвратимым. Ты не переменила наряда, хотя почему-то я ждал увидеть тебя в одеянии Той Стороны. Но я видел ту же стальную чешую и ту же обреченную решимость. Исчез лишь белый плащ, последнее, что ты не пожелала марать.
— Идем.
— Как тихо…
— Здесь сейчас никого.
Замок Форта всегда полупуст: со мной, в других башнях, живут лишь лучшие из Круга Братьев, немногие воины и те, кто в услужении. Сейчас не осталось и их: всех увлекли прочь улицы, танцы, разговоры. Кто-то рассказывал у костров истории; кто-то, потеряв рассудок от вина, совершал ошибки; кто-то благодарил судьбу за пройденный обряд, а кто-то — примкнувшие к нам жители краев мира — наконец понимал нашу суть. Но все это далеко, в зеленом сумраке под облачным небом, за высокими дверями. Я забыл свой народ. Я не хотел дожидаться с ним рассвета.
Ты шла безмолвно — через холл, лестницу, коридоры, пронизанные сквозняками. Мы миновали залу, где когда-то разжигали трубку и грелись у очага; миновали комнаты, где ты не бывала раньше, — расписанные жизнями первых обитателей башен. Ты глядела на них, но, кажется, не видела: ни старинной мебели, ни удивительных нарядов, ни церемониалов, ни даже Звездных Правителей, хотя золотые и серебряные нимбы их, так и не выцветшие от времени, сияли в темноте. Потом ты вовсе опустила глаза и не поднимала, пока я вел тебя уже через собственные покои — пустые, бессчетные, ненужные. Лишь в последней комнате очнулась, огляделась, когда, вспыхнув по моему взмаху, каминный огонь выхватил очертания предметов. Высокий стол, стеллажи со множеством книг, что ты некогда приносила. И широкая кровать под пологом.
Ты снова ничего не сказала, лишь горько усмехнулась и прошла вперед. Нервное движение — отстегнула часть доспеха, скрывавшую горло, и с глухим лязгом бросила это подобие удавки на стол. Глубоко вздохнула. Остановилась. Обернулась.
— Чего же ты ждешь? — Голос звенел, обрывался.
Я продолжал стоять в дверях, не приближаясь, как в оцепенении.
— Вина?..
Ты покачала головой, потом кивнула и обхватила себя руками за плечи. Чешуйчатая полоска, скалясь металлом, блестела на столе, блестели твои глаза. Я вышел и вскоре вернулся, наполнил два кубка из полупустого кувшина и лишь тогда шагнул навстречу Ты не отступила. Приняла вино из моих рук. Осушила кубок, в то время как я лишь пригубил свой. Тихий стук — поставила древнюю чашу на стол, я повторил это движение. В горле было сухо, но пить больше не хотелось.
— Не мучай меня.
Ты прошептала это, когда я опустился подле твоих ног и осторожно освободил их от грубых тканых обмоток. Сделала нетвердый шаг назад, еще два и села на постель. Ты не сводила с меня взгляда, пока я не приблизился, а потом все же сдалась: закрыла глаза, сильно свела обнаженные острые колени и, скрестив руки, обняла себя за плечи. Я не решился тронуть этот зыбкий доспех стыда и ужаса. Присев рядом, я коснулся только твоего лица, завел падающую прядь за ухо, но ты вздрогнула, будто мои пальцы оставили клеймо. Может, милосерднее было добавить в вино соцветия дубоизии, делающие упрямца безвольным, а умирающего — покорным судьбе. Но с таким милосердием пришла бы и агония очередной лжи.
— Как ты боишься меня… Я не думал, что увижу так близко твой страх. Даже когда буду убивать тебя.
Задрожали твои ресницы, и тени от них на бледном лице, и темный мир вокруг.
— Ты сбежала. Ты столько пряталась от меня за другими. Ты изменилась…
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
Похожие книги на "Рыцарь умер дважды", Звонцова Екатерина
Звонцова Екатерина читать все книги автора по порядку
Звонцова Екатерина - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.