Языки пламени устремлялись к голубому небу, сейчас почти полностью затянутому едким дымом и копотью. Будто души людей, струйки навсегда улетали вверх, ведь даже они решили поскорее убраться с кровавого побоища…
— Это всё выглядит так грустно, однако плата за свободу и правду может быть какой угодно. Демьян сделал что хотел, великая победа над Эриком это в частности и его победа; Маврикий даровал свободу и жизнь своему племени; я низверг врага и дал жителям заслуженный глоток воздуха… Но почему всё в округе так болит, горит и умирает? Словно всё это… Словно всё это было одной большой ошибкой! — ни одна жизнь человека его нисколько не трогала. Он считал, что раз они пали — значит так должно было быть и это правильно. Но как же ошибался эдемский маг…
— Когда уже ближайший дом? Ай, — левая нога снова окаменела и Саркису пришлось её сгибать и разгибать собственными мозолистыми уставшими руками. Полыхающие воронки и прах всех демонов, что сражались тут, остались за спиной, как и тысячи обклёванных птицами трупов. И Адам, и Демьян, и Мартен, и Маврикий — может ли быть плата настолько огромной и страшной?
Дорога, кое-как утоптанная жителями, наконец привела этого статного победителя, этого эдемского мага в тянущиеся вдаль городские кварталы. И каждый сантиметр этой уродливой тропы, буквально каждый миллиметр был наполнен растерзанным в щепки телом. Руки и ноги, буквально вырванные из тела, лежали где ни попадя. Видимо в этом и заключалась свобода для каждого жителя…
Солнечные лучи гладили остатки жителей Чёрного города, и Саркис пожалел, что не один горожанин лично так и не увидел ни этого светлого неба, ни этого аккуратно гладившего солнечного света, такого мягкого и прекрасного…
— Боже, как муравьи допустили такое? Или может… демоны на их спинах… Точно. Блин… Да и ладно. Хорошо что все эти жители сдохли. Всё равно б сами не выжили, тупые твари! — сердце Саркиса отчего-то защемило. Внезапно он понял, что одержал победу лишь для себя, убив при этом столько тысяч людей, которые даже в диктаторской Эриковской империи бы спокойно жили и могли жить дальше…
«Но это ты его убил, эдемский убийца, эдемская мразь, ты погубил стольких людей…»
— Я? Но… Разве я сделал всё это специально? Разве я мог подумать что всё окончится именно так? — Саркис рухнул на колени почти бездыханным грузом, смотря на тут и там лежащие ничком тела людей. Липкие от крови, изуродованные и выпотрошенные… — Да и пошли вы! Чёртовы слабаки! В том что каждый из вас сдох виноваты только вы сами и больше никто! Вы меня слышите?
Эдемский маг наконец дополз до дома, то и дело морщась от боли в практически недвижимой ноге. Маг всё оставил позади — людей, друзей, союзников, огонь, медленно выжигающий остатки Церкви Сатаны. И не было больше в этом городе ничего, кроме разрухи. И не было в нём людей, что могли бы сказать спасибо их победоносному «освободителю»
Саркис молча смотрел на дом совершенно потухшим скучающим взором. Взором, с которым преступник смотрит на свою жертву, пред которой где-то в глубине души всё же чувствует некую вину:
— Может здесь было лучше без меня? Может я зря пришёл сюда? Ведь они могли продолжать жизни, даже не смотря на диктаторский режим Эрика…
Из глаз эдемского мага всё-таки посыпались слёзы. Горькие слёзы по чему-то невозвратному и оттого грустному… То был дождь. Природа заплакала, внезапно сгустив тучи над самым чёрным местом в мире.
«Они все черны не меньше меня… — говорил Мартен. — Они виноваты передо мной, а я виноват перед ними»
— Смерть, боль, разрушение и конец — наверное вот что я принёс этому и без того убитому Чёрному городу. — пробурчал огорчённый Саркис, купаясь в падающих на него огромных горьких каплях. Руки эдемского мага потрогали ту самую землю, что ранее являлась нерушимыми стенами этого муравейника, что ранее являлась чьим-то добрым и уютным домом. — Как жалко что тут нет даже убогого чёртового муравейника! Я бы всё отдал даже за такой дом, даже за такое укрытие… Говорю прям как те жители… Что же я наделал?
Природа плакала, в попытке затушить полыхающую язву. Оказалось, что не всё можно вот так сжигать, сносить, уничтожать. Оказалось, что есть ещё баланс, есть настоящие живые люди и есть действительно справедливая плата, которую нужно и можно платить. Может ли ставка ва-банк быть в полной мере справедливой, честной и правильной?
— Все дома в городе видать разрушены… Хороший же мне предстоит отдых! — расплылся в улыбке одинокий «победитель», одинокий маг из Эдема, внезапно падающий лицом на чёрную умирающую землю. А огонь всё горел и горел ещё долгие дни, несмотря на стеной стоявший крупный дождь. И никто был не в силах остановить это пламя, этот огонь, что был обязан уничтожить и так разрушенный город до самого конца.
Преданное объятиям огня обычно сжигалось до конца… Преданного объятиям огня обычно больше не существовало…
