Я не играю! (СИ) - "Pantianack"

Первым из именных умер Бета. Именно так, как я и описал выше. Левая рука, держащая меч за середину клинка, направила кончик меча строго в глаз ублюдка.

+4841

Затем пришла очередь Гаммы. Эстоком неудобно рубить, да и места было мало, но меня это не остановило. Удар с разворота вскрыл его шею и чиркнул по позвонкам. Если ко мне придёт потом его призрак — назову Почти безголовым Ником.

+3953

Откуда-то сверху на меня упали прожектора. Это Омега. Наверное, он у них самый умный. Этим действием он срезал мою шкалу здоровья до половины, но попал не по голове, а потому статус «Оглушение» меня благополучно миновал, а вот Омегу подобранный с трупа Гаммы топор миновать отказался. Недоигрок, получив такой подарок, лишился половины своей и без того не очень длинной шкалы здоровья, упал с осветительной колонны и сломал себе шею.

+8965

Ну точно, самый умный. За него даже заплатили, как за живого человека. Вот если он действительно планировал это нападение, сколько человеческого в нём осталось?

Новый отскок на передышку и в моих руках крошится исцеляющий янтарик. А тем временем на Альфу ложится «Метка Злых Намерений». Так что хрен он от меня теперь куда денется. Вот только откликается она для меня какой-то глухой пустотой.

«А так вообще должно быть?» — только и успел подумать я, когда увидел очередную серию траншей в мою копилку.

+724

+6531

+182002

И удивлённо оглянулся.

Оказывается, когда я развлекался с именными убийцами, кто-то из парней, зажигавших в клубе до того, как всё началось, подобрал обронённое кем-то из убитых мачете, подкрался со спины к вожаку, который в исступлении бросал в меня свой на глазах таящий выводок, и с силой, присущей только отчаявшимся, рубанул того по затылку. А потом того парня поддержало ещё несколько человек,, набросившихся на оставшуюся стаю. Так что когда я обернулся на толпу, толпа, ощерившаяся окровавленным оружием полубезумными глазами смотрела на меня. Разума в этих взглядах было немного, но страх, перед вооружённым, готовым к бою человеком, с настоящим боевым мечом всё-таки сдерживал праведные порывы.

Посмотрел то, что осталось от тела вожака. Даже если его и не смогли убить с одного удара, то всё равно им не ограничились. От трупа прямо сейчас остался мелко порубленный фарш, который продолжали нарубать какое-то время и после смерти. Ну что ж, в Игре жил как собака — как собака и сдох! Даже рад, что не пришлось ещё и об него мараться

— Ну вы крутые, ребят. Такого борова завалили! — нервно расхохотался я. — А теперь давайте кто-нибудь позовёт сюда полицию, а?

— Денис! — разорвал образовавшуюся гнетущую тишину отчаянный вопль Эльзы. — Марина!

И я ринулся на крик. Прямо сквозь отхлынувшую от меня толпу. Туда, где на коленях перед своей подругой сидела блондинка. А Мара лежала на чьей-то мёртвой груди и захлёбывалась собственной кровью, которая толчками сочилась из её распоротого горла. Эльза пыталась зажать рану и красные потоки уже окрасили руки девушки и её одежду. Как Мара вообще умудрилась так подставиться я упорно не понимал! А ещё я не понимал, какого чёрта я вообще спрашиваю себя о том, как подставилась она⁈

Ступора не было. Только отдалённо промелькнувшая глупая мысль, что у меня такая рана бы превратилась в статус «Кровотечение ×4», который я получал уже бесчисленное количество раз и получу ещё много раз по столько. Поэтому я делал для девушки ровно то же, что делал бы для себя, изо всех сил надеясь на то, что средство, спасающее меня в Угасающих Мирах, поможет человеку даже доступа к ним не имеющему. Трясущимися руками вложил в ладонь умирающей девушке сразу два исцеляющих янтарика, сжал кулак так сильно, чтобы уж точно быть уверенным, что камни раскрошились и только после этого опустил руку Марины ей на грудь.

И чудо произошло. Всё тело Мары засветилось, а рана на шее начала затягиваться, но не так, как будто бы зарастает, а словно, отматываясь обратно во времени. И свет не исчез до тех пор, пока на загорелой коже не осталось ничего, кроме застарелого бледного, не ощутимого на ощупь шрама.

Что было потом помню смутно. Меня взяла за плечо чья-то могучая рука, подняла с колен и развернула. Я оглянулся и увидел под балаклавой знакомые серьёзные глаза. Даже забавно. Я не мог сказать, где я сейчас нахожусь, но точно знал, что спецназовец передо мной — это Смоллетт Эсток аккуратно забрали из моей ослабевшей руки и повели меня куда-то в сторону выхода, как телка-одногодку. Я не противился, моральных сил моих не осталось ни на что, кроме как дойти до двери. Я даже не сопротивлялся, когда мне надели плотный тканевый мешок на голову.

Перед тем, как покинуть клуб, меня окружили таким плотным кольцом, что даже идти не было нужно, потому как практически несли до самого автобуса. Иногда через мешок пробивались вспышки фотоаппаратов, кто-то выкрикивал вопросы. Кто-то немедленно требовал выяснить жив ли тот или иной человек. Кто-то криком спрашивал кого-то знает ли тот, кто он такой и если ему сейчас же не… то… Но всё скоро стихло, как только за мной закрылись двери. Скоро они раскрылись ещё раз и голос Смоллетта приказал быть поаккуратнее с девушками. А потом автобус взревел заведённым двигателем и поехал в неизвестном направлении.

Как мне в последствии потом разъяснили, в следующие несколько дней нас прятали на даче какого-то чиновника за городом. Туда же приехал и Марьянов, который вернул мне Эсток и строго-настрого запретил доставать его из инвентаря, даже если он сам в последствии потребует. Потому что все данные с меча уже сняли, экспертизы провели и установили, что к ранам гражданских это шило не имеет никакого отношения, а остальное никого волновать больше и не должно.

Прятали нас: меня Эльзу и Марину, собственно, не от хорошей жизни. Шум в областной столице стоял такой, что по всей стране аукалось, а уж что творилось в самом городе — то вообще словесному описанию не поддавалось. Народ жаждал крови, а в правительстве летели головы и назначались срока. За всё! За халатность, за нарушения пожарной безопасности, за… В общем, много за что. А с нами только разговаривали. Аккуратно и не дай бог, заденут не ту тему.

Кстати, Александры с нами не было. Если я не путаю хронологию, сначала она окончательно разосралась с девочками по поводу того, что я опасный маньячина и меня в клетке держать надо, потом с ней провели беседу специально обученные люди, а под конец её забрала мама, которой тоже параллельно разъяснили политику партии. Уважаемая прокурор пообещала, что от её дочурки проблем больше не будет, если бывшие подруги больше никогда её не побеспокоят. Такой исход на данный момент устроил абсолютно всех.

Что же до бережного обращения… Я старался отвечать строго, по существу, и очень быстро попросил избавить себя от излишнего сюсюканья. И большую часть времени переписывал на бумагу новые данные, появившиеся в моём «ЧАВО». Потому что как бы гадко это не звучало, теракт дал нам куда больше знаний об Игре чем весь предыдущий спокойный месяц. Особенно всех заинтересовали янтарики, способные в считанные секунды залечивать самые страшные раны. И тот факт, что мне пришлось рассказать о них только сейчас и только после того, как их секрет раскрылся под воздействием внешних факторов, чую, мне ещё аукнется.

Но самым неожиданным для меня было то, что и Эльза, и Марина пришли спать со мной в первую же ночь нашего неожиданно продлившегося «отдыха в другом городе». Не могли уснуть из-за кошмаров. А Марина позже призналась, что вообще испытывает постоянную панику, если не знает, что я где-то рядом. У неё теперь белёсый шрам на половину шеи и девушка боится трогать его руками. Так что первую ночь мы переночевали в одной кровати, а на вторую случился самый безумный разговор из всех, что когда-либо мог произойти с двадцатидвухлетним парнем.

— Мы ещё до поездки это всё между собой порешили, — вещала Эльза, пока я искал на полу упавшую челюсть.