Зеркало любви (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

За себя и за Матильду.

И дочку назовет Мария-Элена. Обязательно. И будет рассказывать ей сказки про Брата и Сестру, про Восьмилапого, цитировать Книгу откровений, рисовать карту Аллодии...

Все будут думать, что это сказки, а она будет знать правду.

За горами, за лесами, за морями и мирами, там есть другой мир. Тот, в котором она родилась и из которого ушла.

Тот, в котором осталась половинка ее души. Ее сестренка. Ее Матильда.

Упрямая и верная, нежная и сильная. И жить с пустотой в сердце так тяжело...

Давид, словно почувствовав мысли девушки, оторвал одну руку от руля и сжал ее пальцы.

- Все будет хорошо, Малечка.

И глубинным, нутряным чутьем Малена поняла - так и будет. По ее щеке сползла слезинка,  но девушка даже  не заметила этого.

Она не плакала. Слишком большим было горе от потери сестры. Слишком неподъемным. Дайте хоть какое-то время пережить его,  хоть пару дней...

***

Квартира встретила их освещенными окнами.

Там явно кто-то был...

Давида это не остановило. Он вручил Малене ключи от дома, подхватил ее на руки и подмигнул.

- Откроешь дверь?

Герцогесса кивнула.

И не сильно удивилась, когда в прихожей они наткнулись на Манану с Нателлой. Сестры, видимо, утешать приехали. И зрелище вполне себе живой Малены, завернутой в простыню и на руках у Давида, немножко огорошило женщин.

Но пришли в себя они быстро.

- Дэви?

- Малена?

Женщины переглянулись. Логика для данного случая была проста...

- Вас врачи отпустили?

- Нет, - отрезал Давид. - Это моя жена, и я ее украл по закону гор.

- А это ваш верный ишак? - уточнила Манана, показывая пальцем с длиннющим ногтем на Беську.

Кошка лениво зевнула, и спрыгнула на пол, проигнорировав всяких там посторонних. Надо бы пойти, свои мисочки проверить, а то кто их знает...

Сейчас когтями тыкают, потом рыбу сожрут...

- Вас что-то не устраивает? - уточнил Давид. С этаким намеком - дорогие гости, не надоели вам хозяева? Нет? А зря...

Сестры еще раз переглянулись.

- Нет-нет, нас все устраивает, - хмыкнула Нателла. - Мы, наверное, пойдем. Надо заехать в больницу, там теперь уже переполох поднялся.

- Вот и давайте, - милостиво отпустил женщин Давид.

И с радостью захлопнул за ними дверь. Ногой.

Пронес Малену в спальню и опустил на кровать.

- Малечка... ты не возражаешь, если мы будем спать вместе?

Малена покачала головой.

- Я не против. Я... мы с тобой ведь женаты...

Договорить у нее так и не получилось. Покраснела и смутилась. Герцогесс не учат обсуждать вопросы половой жизни, даже с собственным мужем.

Давид покачал головой.

- Я сегодня не рискну. Мне так страшно за тебя, если б ты знала... - мужчина внезапно опустился на колени перед кроватью, прижался щекой к коленкам герцогессы. - Я думал, я там умру. Малечка... не оставляй меня, пожалуйста...

Малена коснулась пальцами черных волос, таких неожиданно мягких, скользящих через ее пальцы, помассировала мужчине виски, как-то незаметно коснулась ладонью щеки...

- Иди ко мне? Пожалуйста... не оставляй меня одну.

Пустоту в душе и в сердце надо было чем-то заполнить. Иначе... это зеркало. Острые хрустальные осколки впиваются, ранят... и безумно нужен кто-то рядом. Вывести из лабиринта - и никогда о нем не вспоминать.

Малена первая положила руки на плечи Давида - и потянулась губами к его губам.

Пусть ночь скользит мимо. Ей уже ничего не страшно...

Аланея, дом Домбрийских.

- Малена!

Голос звал ее. Дрожал от боли, но звал...

Матильда открыла глаза - и улыбнулась маркизу Торнейскому. Своему, кстати говоря, супругу.

- Рид!

- Малена!!!

Матильду сгребли в охапку так, что едва не додушили, но девушка не возражала. После холода и тоски зеркального лабиринта?

Да хоть придушите, только обратно не надо! Только не туда, в царство безумных ледяных зеркал.

- Рид...

- Я думал, я тебя потеряю...

- Что со мной случилось? - спросила Матильда.

- Лорена, - выплюнул Рид. - Она решила убить тебя, пришла ночью.

- И... я вроде бы невредима?

- Ровена ее остановила. Один удар она нанести все же успела, но только один.

- Она разбила мое зеркало?

Матильда уже знала, но надо же было уточнить?

- Да. Оно тебя спасло, фактически...

- И что сейчас с Лореной?

- Ничего, - отозвался Рид. - Она тебя больше не побеспокоит. Никогда.

Матильда поглядела на него, хмыкнула.

- Мне надо носить траур по мачехе?

- Только если ты сама этого захочешь.

Девушка фыркнула.

- Я оплачу ее. Глубоко в своем сердце. Рид...

- Да?

- Знаешь, какая мысль меня преследовала, пока я была... там?

- Там что-то есть? - тут же уточнил Рид.

- Есть. Это точно. И я все время думала, какие мы с тобой были глупые.

- Малена? - с лица маркиза Торнейского спокойно можно было рисовать карася. Или окуня - рот открыт,  глаза хлопают,  жабры лепи  и любуйся.

- Дверь закрыта?

- Да.

- Отлично. Думаю, кошак нам не помешает...

Серый и хвостатый зверь уже благополучно успел удрать и свернуться на кресле. Мало ли?

Придавят еще в порыве радости! Много ли ему надо?

- Кажется, - это кошка, - растеряно сказал Рид. - Малена?

Пальцы девушки уже добрались до пуговиц на его рубашке.

- Учти, невинным ты отсюда не выйдешь.

Мужчина открыл рот.

- А ты... ты же...

- Вот, об этом я и думала. Что люблю тебя, и так бездарно тратила наше с тобой время. И решила - если вернусь, не потрачу больше не минуты.

- Лекари...

- Ладно. Потом можешь сходить к ним, разрешаю, - кивнула Матильда. И попробовала расстегнуть пряжку на поясе Рида.

Мужчина мягко отстранил ее руки.

- Малена... ты уверена?

- Если ты сейчас меня оставишь, я... я... я не знаю, что я сделаю! Я тебя подкараулю, стукну по голове, свяжу и изнасилую! - выпалила Матильда.

Рид прикусил губу. Глаза его смеялись.

- Какая ты опасная женщина...

- Ты еще не знаешь, насколько я опасная женщина. Просто потому, что я - девушка. Твоей милостью, - возмутилась Матильда.

Рид сгреб ее в охапку и упал на кровать.

- Обещаю, мы это немедленно исправим.

Карие глаза оказались рядом с серыми, и спорить расхотелось. И язвить Матильде стало неинтересно. И все остальное тоже.

А вот губы, которые коснулись ее губ...

В этот день Остеон так и не дождался брата во дворце. Вместо него приехал граф Ардонский, который сообщил и о 'болезни' герцогессы, и о ее выздоровлении...

Остеон вздохнул - и от души пожелал брату счастья. Пусть у него хоть в семейной жизни все хорошо будет. А то рехнешься с этими государственными делами...

Спустя три года после описанных событий.

Россия.

- Спасибо тебе, родная.

Давид выглядел ужасно гордым. И ничего удивительного, за три года жена подарила ему двух детей - сына, а вот теперь и дочку...

Малена светилась от счастья.

Жизнь у нее получалась очень насыщенной. Надо было осваиваться в новом мире, уже без подсказок со стороны Матильды. Общаться с людьми, осваивать новую профессию... жить семейной жизнью.

Последнее было самым сложным.

Давид оказался достаточно авторитарным и деспотичным мужем, но герцогессу это не смущало. Ее к такой жизни и готовили. Она иного и не представляла.

Ей легко было уживаться с любимым человеком, легко встречать его по вечерам, отчитываться о своих перемещениях, соблюдать определенные традиции, уважать его родителей...

А если учесть, что все заботы по хозяйству так и остались за домработницей, то и вообще, ничего страшного. Чего тут бояться?

Сложности были с освоением дизайнерских программ. Матильда в них разбиралась, а вот Малена не очень. Но учиться она хотела, как искать информацию - знала, а остальное зависит от человека.