Последний из Первых Миров - Эпоха Тишины. Том 2 (СИ) - Лагутин Алексей

«И не только Корть и Дума…» — думал про себя Гоклон, сам с некоторым страхом принимая в сердце давление невероятной силы своих Археев. — «Этот чудовищный страх исходит не от них.»

— Хватит, сестра! — в уже постоянном гуле собора промелькнул отчаянный и испуганный голос Филони.

Собор уже ходил ходуном, и стену у самых его огромных дверей пробил выстрел разрывного окто Филони, направленный сначала в голову ее сестры, затем, в последний момент, отведенный немного в сторону. Термисорра сражалась совершенно иначе, чем в Шеагральминни, и ее боевые навыки немало выросли за последние два года, в которые Филони считала сестру погибшей под Кацерой от меча Думы. Бедная девушка до сих пор не могла поверить, что ее сестра жива, и, мало того, желает ее убить. Она не могла сосредоточиться на битве, и едва успевала уклоняться от атак ее меча, не подкрепленных никаким окто, но оттого не менее смертоносных. То была уже не Термисорра, а вернувшая себе многовековую память Джефф, пускай и оставалась внешне той же сестрой Филони, какой она ее запомнила. Их отличал лишь взгляд, явно не видящий больше перед собой родную сестру. Только врага.

Пока Корть и Дума разрывали ударами под собой пол, в один момент едва не снеся статую сзади, бой между сестрами проходил у самых дверей собора, но был не менее ожесточенным, нежели бой братьев, даже учитывая пропасть между уровнем их сил. Джефф перемещалась по полю боя с помощью горящей в ее глазах Пурпурной Искры — силы, что была дарована ей еще столетия назад ее братом, Хемирниром. Но она использовала ее только для быстрого перемещения, будто не могла расходовать ее силы на повышение мощи собственных атак. Даже так, она была грозным противником, пускай и уступала в боевых навыках закаленной в боях с Серпионом Филони. На стороне старшей сестры (старшей была Термисорра) было смятение младшей, что постоянно мешало ей как следует рассчитывать свои силы для атак, и заряженный ее окто лук постоянно пускал ледяные, огненные, даже световые и отравленные стрелы мимо, особенно если владелец его понимал, что может так ранить девушку, на что сама Филони никак не могла решиться. Большинство встречных атак мечом Термисорры она принимала на шипы у самой рукояти лука, волной проходящие по обоим его плечам. Дополнительная дуга над рукоятью защищала руку Филони, и позволяла ей отбивать луком меч, даже из такого положения создавая на нем стрелы, и стреляя в противника вплотную. И то она это делала только в полной уверенности, что сестра избежит атаки, а выстрел ее отпугнет.

— Почему, Филони?

Филони остановилась после отскока назад перед самыми дверьми собора, тут же остановив свой взгляд на стоящей впереди сестре, грустно смотрящей ей в глаза, будто и в самую душу.

— Почему ты продолжаешь промахиваться? — не меняя лица спрашивала сестру Термисорра. — Ты же знаешь, что можешь умереть.

— Почему? Это я должна спрашивать! — сверкая уже влажными аметистовыми глазами, с криком махнула левой рукой без лука Филони. — Почему ты оставила меня тогда!? Почему…почему ты теперь с Думой, и хочешь меня убить…

Они обе молчали тогда, и Филони совсем уже не могла сдерживать слезы. Даже та боль, что ощутил лишившийся руки от меча Думы Тиадрам, не была сравнима с таковой на сердце Филони, вынужденной сражаться с любимой сестрой, самым близким ей на свете человеком. Только больнее ей было от мысли, что она сама стала причиной всей развернувшейся теперь между ними трагедии, и что именно из-за нее сестра потеряла разум за Черным Пламенем. Она все еще не понимала, как это произошло, и всей душой рвалась это узнать. Но слезы и ком у горла мешали ей даже спросить сестру о причинах.

— Я пыталась защитить тебя. — тихо проговорила Термисорра, сама опуская голову, но еще не меняя лица, и без того почти не заметная в окружающей тьме без Пурпурной Искры из глаз, почти неслышимая сестрой из-за грохота битвы позади. — За это я уже заплатила жизнью. Твоей сестры здесь больше нет.

Она подняла глаза на сестру, крепче сжимая в руке длинную рукоять меча, теперь по-настоящему пугая девушку внезапно решительным и злым взглядом своих глаз.

С ревом не слабее драконьего, Корть отбил последнюю рубящую вертикальную атаку меча Думы, останавливаясь на мгновение в воздухе правой ногой, с ней заводя назад и меч, вот-вот готовясь мощно ударить ногой о пол, так давая тяжелый упор своей новой атаке уже заведенным назад мечом. Все его тело в миг погасло, а Пламя огромным и чудовищно ярким слоем собралось лишь на острие его меча, уже возведенного над головой на секунду открывшегося для атаки, слегка выбившегося из сил от мощи противника Думы.

— Не мешкай. — продолжала свою решительную речь Термисорра.

Весь зал от центра к самой дальней стене рассеял в своем свете ужасающий, стремительно нарастающий грохотом взрыв Красного Пламени.

— Или умрешь.

Даже уже прошедшие на городскую площадь перед самым собором воины ужаснулись той последней вспышке, с которой Красное Пламя волной вылилось из окон здания, разрывая их, своим могучим потоком снося стены и разрывая потолки, руша их на пол. Чеистум уже столетия не видел этой силы в действии, и даже его потрясало величие того света, извечно в истории людей предвещавшего им победу над самыми ужасными их противниками, разжигая в их сердцах непоколебимую надежду. Статуи, большей части пола, как стен и потолка в дальней части собора, уже не было, и Красное Пламя пожрало их в долю секунды, оставляя на их месте лишь голую каменную поляну. Свет быстро угасал, пусть и еще оседал впереди на каменных валунах бывшего потолка, тут же настоящим камнепадом обрушившего на пропавший во тьме ниже пол. Другой свет, что был не менее родным Демонам снаружи здания, пробивался через тьму уничтоженного пола, вырываясь из тех же бывших окон, понемногу будто приглашая красные огоньки на бешеную и злую, смертельную пляску. Лишь в одном месте впереди пол не разрушился, сдержав чудовищное давление силы одного Архея мощью другого. Со взмахом черной латной перчатки Синяя Искра поглотила остатки Красного Пламени, открывая свой холодный свет уже отступившему назад на пару шагов противнику. Время игр закончилось, и с тем даже по мечу Термисорры заиграли Искры. На каждый вид Искры во всем мире приходилось лишь одно живое существо, но лишь одному среди них оказалось под силу обуздать всю силу своей Искры, раскрыв все ее невероятные свойства. И с помощью этой силы Джефф меняла сам мир вокруг себя.

— Стой, сестренка! — указала вперед рукой Филони, пытаясь остановить сестру.

— Твоя сестра мертва!

Она едва успела отскочить в сторону от того удара, что мгновенно проскочил перед ней с малиновым светом к самим дверям собора, на месте их разрубая словно воду. Ее глаза тут же встретились с глазами сестры, и она едва не потеряла равновесие от их холодной злобы, что в миг поджала ее колени.

— Сражайся, или умри!

По залу с грохотом разлетелись Пурпурные и Синие Искры.

— Да что там происходит? — на главной площади держал мокрую от крови ткань у раны на голове один из воинов Чеистума, наблюдая, как теперь ранее незнакомые ему силы разорвали изнутри двери собора, тем не менее, пока не открывая остаткам войска истинной внутренней битвы.

— Что случится, если спутница Кортя умрет?

— Что? — не понял вопроса Гоклона, стоящего рядом, так же смотрящего на собор, сам немало взволнованный Чеистум.

— Я не знаю ее, но чувствую ее связь с той силой, которая давит на нас до сих пор из собора. — думал Бог Страха, прикладывая ладонь к подбородку. — Кто она такая?

Пускай это была долгая история, и Бог Смерти не знал, как рассказать ее товарищу вкратце, не отвлекаясь от наблюдения за собором, все время думая, не стоит ли им правда вмешаться с проходящую там битву, параллельно он думал и о смысле происходящего, пытаясь найти ответы на все возникшие у него к ситуации за последние часы вопросы там. Битва внутри не затихала, а только разгоралась, пускай Корть и Дума уже не проводили столь долгие комбинации атак, отражая атаки друг друга своими Первородными силами, постепенно уставая сами в бою уже точно на равных. Свет Пурпурной Искры был уже почти незаметен за вспышками от атак братьев. Все восприятие Богов из их внутренней силы тонуло в Красном Пламени, и за ним они совсем больше не видели, что происходило внутри.