Аквариум(СИ) - Фомин Олег

— Логично. — подумав сказала Настя. — Дико, невообразимо, но логично… Блин. А со мной почему не поделился таким компроматом?

— Потому что дико и невообразимо! Я только после недавней встречи с Анунахерами сам для себя это смог принять, как более-менее достоверный факт.

— Ануннаки! — вдруг вскочила Настя. — Я вспомнила! Это божества у шумеров так назывались. Как же я могла забыть-то?..

— А планета — Нибиру! — снова подпрыгнула она.

Я тоже чуть не подпрыгнул. Точно ведь! Пересекающая планета, которая давным-давно исчезла.

— Что ж мы с тобой, Егорушка, не додумались, когда в астрал запрыгнули, блок то в памяти сорвать. Теперь так и будет ведь по чуть-чуть выдавливаться…

— Лично мне не до этого было. Совсем. — проворчал я.

— Согласна… Значит, мы в прошлом?

— Процентов на девяносто. — ответил я.

— Хорошо… — протянула она. — Но зачем мы этим… Аннунакам понадобились-то, ты понял?

Я кивнул:

— Мы для них — удачный продукт эксперимента, цель которого, я думаю, разработать технологию создания солдат для войны с неведомым Врагом. Мы — первые, кто в результате всех этих издевательств, сохранив нормальный облик и разум, перепрыгнул через века эволюции и развил свои ментальные и физические способности в разы. Причем, почему-то именно в паре. До этого получались беспонтовые обезьяны. Хрен знает, сколько длится их эксперимент, десятки, сотни лет, может — тысячи, но единственный более-менее стабильный образец — это Уроды. Их в Городе больше остальных. И ставили Аннунаки сначала на них. То есть, не на тупых и голодных, а на подобных Ивану Петровичу и его друзьям, решив, что это — потолок. А тут мы с тобой появились… То кидалово на стадионе — было первым нашим испытанием. Сегодняшние скачки по Городу — вторым. Все, говорят, вы прошли, дальше рисковать не будем, итак все понятно… Непонятно только, зачем меня вдруг убили? Догадки, конечно, есть, но какие-то совсем уж бредовые…

— Поделишься? — тихо и как-то печально спросила Настя.

— Когда эта падла… Начала рукой по твоему животу водить и потом чуть не навалила там от радости… — я замолчал. — Настя. Я, конечно, далеко не гинеколог, но у тебя утром вроде начались эти… Ваши… Дела, короче. Не может же быть такого, что ты…

— Может. — еще тише перебила меня Настя. — Я беременна, Егор.

Я надолго затих. Приехали… Мир без времени и движения… Хотя, с другой стороны, что удивляться? Мы там, в нашем подвале, так кувыркались, что даже время запустили.

— А так разве бывает, чтоб при этих…

— Бывает. Да и кончились они уже. Тут все как-то не по-людски…

Я опять ошарашенно замолчал. Потом осторожно спросил:

— Но… Это же хорошо? Я буду папой…

Настя спрятала лицо в ладонях, наконец, раскрыла эмоции… Страх. Много страха. Целый океан.

— Не мы им нужны, Егорушка. Им нужен наш ребенок. Ты свое дело сделал, вот тебя и хотели в расход пустить. А меня забирали просто, как сосуд, в котором он вырасти должен… Я три часа назад только его почувствовала, но уже люблю, как тебя. И боюсь, как за тебя. А они его забрать хотят, сволочи горбатые! Он маленький еще совсем, вторая неделя, наверное, но уже такой сильный…

Она порывисто отстегнула липучки бронежилета, скинула его, задрала куртку с майкой, схватила мою руку и прижала к себе:

— Сам посмотри!

Сначала я чувствовал ладонью только упругий плоский живот, который так любил целовать. Теплый. Бурчит с голодухи…

А потом где-то в сознании возник образ постепенно разгорающейся звезды, находящейся под моими пальцами. Лучи набирали яркость и силу. Я видел в них себя, видел Настю, потом наши контуры соединились в один. Икринка. Маленькое зернышко, которое можно увидеть только в микроскоп. Но от этого зернышка исходили такие потоки Силы, что у меня закружилась голова.

Я поднял глаза на Настю, улыбнулся и поцеловал.

— Ни фига себе мы с тобой чудо забацали!

Она тоже улыбнулась, из глаз потекли слезы. Я взял ее лицо в ладони начал целовать соленые щеки. Страх позорно бежал с поля боя, вместо него все вокруг наполнилось счастьем и любовью. Настя сильно-сильно прижалась ко мне, проворчав, что-то про неснятый бронежилет, и затихла. Спокойная и умиротворенная.

— Я знаю. — прошептала она чуть позже. — Ты не дашь им его у нас отнять. Мы не дадим. Мы вместе… Втроем…

Так мы и сидели в сырой темноте, забыв обо всем вокруг. О тварях за дверью, о страшной планете, на которой оказались, о ее жестоких обитателях и их экспериментах…

— Есть хочу. — спустя некоторое время сказала Настя.

— Ну наконец-то! — обрадовался я. — Я уж боялся, что ты на диету решила сесть.

— Нет, мне теперь за двоих надо.

Поели из Настиных запасов. Мой рюкзак остался где-то на Триумфальной, покинув меня во время полета через улицу. Хорошо, что патроны в подсумки упаковал…

Допивая воду, Настя резюмировала. Довольно бодрым, даже каким-то азартным голосом:

— Итак! Мы находимся в далеком прошлом, на другой планете, населенной злобными инопланетянами, которые засунули нас в ящик для фокусов. Я беременна. Этим гуманоидам нужен наш ребенок. Вопрос — что делать? Есть идеи?

— Для начала — выбраться из ящика, — жуя холодную тушенку, ответил я. — Тут они нас рано или поздно достанут.

— Через Реку? — спросила она.

— Да.

— Но там же не вода, а кислота какая-то, и змея эта твоя страшная плавает…

— Ну мы теперь тоже не пальцем деланные. Доберемся, посмотрим…

— А дальше? Допустим, выбрались. Что там, вообще, за этими стенами? Что за мир? Что за воздух?

— Я не знаю. В мультиках видел какие-то стремные пейзажи, но что это было, фрагменты планеты или просто картинки, сказать не могу. — Я приложился к бутылке с водой, продолжил. — По идее, если нас сюда из будущего выдернули, должен быть и обратный путь.

— Машина времени? — усмехнулась Настя.

— Угу. И в идеале нужно до нее добраться и вернуться домой.

Я сам удивился, произнеся это слово. Казалось бы, давным-давно вытравил, выжег из себя образ реальности Того мира, а тут все по местам расставилось, он раз — и тут как тут! Дом… Солнце, голубое небо, зеленая трава, деревья. Люди…

— Но это — в идеале. Что там будет на практике, вскрытие покажет. Короче, надо по любому вылезать из Аквариума и искать место, где мы сможем как-то просуществовать, хотя бы до рождения пацана.

— А с чего ты решил, что это мальчик? — вскинулась Настя.

— Знаю. Пипирку видел.

— Тфу, Егор! Достал ты со своими шутками!..

Настя задумалась, помолчала, нахмурив брови, потом сказала:

— Где бы такое место еще найти. Это ведь их мир.

— Ну, в конце концов, здесь есть наша родная Земля. Если Анунахеры, блин! Ануннаки, временем оперируют, то космические перелеты, тем более, в пределах одной звездной системы, для них, вообще, ерунда. Шумеры опять же с ними общались. Значит летают туда. Украдем корабль и полетим к шумерам. Ты станешь богиней Иштар, я твоим любимым фаворитом.

— Знаешь, фаворит, меня что-то трясти начинает от одной мысли о том, какой мы силе вызов бросаем. А ты: добраться до машины времени, украсть звездолет…

— Меня тоже потряхивает иногда, но пока ведь они нас за яй… за уши не взяли. Значит, не всесильные. А еще есть загадочный Враг и пословица, которую еще не придумали.

— Враг моего врага — мой друг. — задумчиво проговорила Настя. — Кстати, вот в этом смысл есть.

— Вот, видишь! — как можно беззаботней сказал я. — Так что, прорвемся! Давай-ка кстати, надевай свое барахло обратно и двинули, а то разбросала тут…

Вновь темный тоннель. Рельсы, шпалы, провода вдоль стен, капающая с потолка вода. Эхо наших шагов мечется вокруг, уносится и вперед, и назад, возвращаясь вместе с эхом цокота костяных ног по бетону. Черные твари маячат с обеих сторон. Обмениваются беззвучными сигналами, давят на мозги, но приближаться боятся, держат дистанцию. Однако, и отпускать не хотят. Совсем оголодали тут, видать, бедненькие…