Хагалаз. Безликая королева (СИ) - Диас Отто

— Вы из ума выжили! — лицо девушки вытянулось, и она отрицательно покачала головой. — Мы дешёвый трактир! Знаете, каких трудов стоит заработать такие деньги?

— Я знаю, сколько стоят ваши комнаты, выпивка и еда. Ты можешь заплатить мне, и часть денег всё равно останется в твоём кармане.

— Эти деньги принадлежат не мне, а хозяину! Я здесь ничего не имею, я просто работаю... Меня убьют, если я отдам хотя бы линар...

— Тебя убьют, если ты не отдашь, — Хаара осторожно приблизилась, выставив вперёд остриё меча. Ей не нравилось угрожать безоружной девушке, но ради достижения цели приходилось чем-то жертвовать, пусть иногда и собственными принципами. — Я не желаю тебе зла. Давай поступим так... ты дашь мне эти деньги в долг, а через год верну тебе сотню. Клянусь честью.

— Я в это никогда не поверю! Год! Что за абсурд...

— Вы возместите ущерб уже завтра. Соглашайся. Это лучшее, что я могу предложить.

— После драки, которую вы устроили, к нам перестанут ходить! О каком возмещении речь?

— День другой, и слухи об этом смолкнут.

— Если вы убьёте меня, то денег всё равно не получите. Вам от этого нет проку.

— Тогда я заберу всё, что покажется мне ценным, а мой друг сравняет это место с землёй.

— Ты такая же, как и он? — голос говорящей дрожал, а Хаару угнетала затянувшая процессия. — Наши лорды узнают, что маги себе позволили, и ваши головы окажутся на пиках.

— Но ты не сможешь этого увидеть, — кончик клинка уткнулся девушке в шею, и та замерла, затаив дыхание, чтобы ненароком не лишиться жизни. — Где монеты?

— В... в мешке, на той полке, у печки. Х...хозяин придёт за ними утром, пожалуйста... он меня не пощадит.

— Если он тебя не пощадит, передай, что он больше никогда не увидит своих денег, а может, и белого света. За долги можно платить по-разному, добром или злом. И то, и то будет зваться справедливостью.

Хаара быстро преодолела расстояние до шкафа и стянула с него небольшой мешочек, о котором говорила девушка. Она спрятала меч, развязала узел и отсчитала себе сумму ровно в семьдесят линар. Этого должно было хватить. Несколько монет ещё оставалось в запасе.

С одной стороны — ликование, с другой — стыд. Создавать проблемы честным людям было не по совести, а, впрочем, разве с ней не обходились бесчестно уже множество раз?

Внезапно Хаара услышала, как за спиной шаркнула нога, развернулась и вовремя успела выставить вперёд руку. Блюдо, что крепко сжимала девушка, едва не опустилось ей на голову. Ситуация могла обернуться неприятно. Локоть, на который пришёлся удар, пронзила резкая боль. Хаара сморщилась и оттолкнула нападавшую. Девушка уронила орудие самозащиты, что с шумом приземлилось на пол, и бросилась к двери, завопив во весь голос:

— Помогите! Убивают! На помощь!

Хаара быстро среагировала, ухватив девушку сначала за волосы, а затем взяв в захват шею. Та начала яро вырываться, пихаясь локтями и пытаясь кричать.

— Заткнись, — прошипела принцесса, чувствуя, что не сможет долго удерживать её одной рукой. Правая ещё гудела от шока, и отказывалась верно служить.

— На помощь! — не унималась девушка. Хаара лихорадочно пыталась сообразить, что с ней делать. Если кто-то прибежит на зов, придётся не сладко. В то же время, убивать её за эту попытку совсем не хотелось. Вдруг Хаара почувствовала, как девушка выхватила её собственный нож, и успела оттолкнуть её, прежде чем лезвие вошло бы в бедро. Бессмысленная схватка начала приобретать элемент риска. Волосы противницы вновь оказались в захвате, и Хаара дёрнула за них со всей силы, стремясь выбить оружие из рук девушки, однако та увернулась и попыталась ударить Хаару в шею. Правая рука немного отошла, и Хаара заблокировала ею непродуманную, но резкую атаку. Противница оскалилась и вся напряглась, пытаясь загнать нож хотя бы в ключицу. Она снова вскрикнула, чем окончательно доконала Хаару и уже в следующее мгновение получила мощный удар ногой, что пришёлся на нижнюю часть живота. Боль заставила её на мгновение обмякнуть, и Хаара, воспользовавшись этим, толкнула её в сторону печи. Девушка выронила нож и попятилась, ухватившись за больное место. Увидев, что Хаара приближается, она опустилась на пол, скукожилась, и прикрыла голову ладошкой.

— Н-не надо, пожалуйста... Я больше не буду кричать.

Разумеется. Хаара мысленно усмехнулась. Она бы в жизни не поверила в эти бредни, тем более, что девушка доставила ей не мало хлопот. Ухватив несчастную за лицо, она с силой ударила её головой о край печи. На первый раз девушка вскрикнула, выпучив от ужаса покрасневшие глаза, и на второй отключилась, свалившись на пол сразу же, как Хаара её отпустила. Дефоу с облегчением вздохнула. Она надеялась, что не перестаралась и не убила эту молодуху, однако оставаться и выяснять это не собиралась. Звуки борьбы могли услышать, и наскоро забрав деньги, за которыми собственно пришла, Хаара покинула «Лисью нору».

Она забрала из конюшни Рин и до конца ночи затаилась на одной из ближайших улиц, терзаемая опасениями, что кто-нибудь прознает о её преступлении и оповестит об этом стражу. Утром, наверняка, хозяин таверны увидит погром, девушку с разбитой головой и отсутствие выручки. Хааре не поздоровится, если до этого времени она не уберётся из города. К счастью, как только начало светать, девушка увидела неспешно идущего вдоль улицы мага, оседлала лошадь и направилась к нему.

Леоссар встретил её молчаливо, ни одарив ни жестом, ни улыбкой. Хаара бросила ему мешочек с монетами, предварительно пересчитав их.

— Сто линар, — сказала она, — можешь посчитать, если угодно...

Мужчина оценил содержимое, проверив одну из монет на зуб, затем удовлетворённо убрал богатство в небольшую дорожную сумку.

— Что же.... Видимо, придётся с тобой попутешествовать.

— Давай, забирайся. Лошадь у меня одна, но она выдержит двоих.

Маг чуть приподнял брови, но принял предложение и взобрался на Рин, устроившись позади Хаары. В любое другое время девушка почувствовала бы смущение, однако сейчас её не волновало ничего, кроме желания убраться из Хаира и забыть о том, что в нём произошло.

Глава 54 Примирение

16 годами ранее…

За пару дней пути Анвиль и Сандра несколько раз едва не попали в западню, однако до прибытия в порт сумели оказаться незамеченными. Они покинули корабль ночью и вплавь добрались до суши. Анвилю пришлось почти волочить на себе плохо плавающую Сандру, движения которой сковывали боль и неуместный для таких действий наряд. Однако оба благополучно добрались до берега, заодно ополоснулись, но так и не отбили рыбную вонь. Анвиль предложил заночевать на улице, но Сандра пожаловалась на холод, и им пришлось поискать ночлег. К несчастью, у обоих не было денег, а внешний вид юноши отпугивал владельцев таверн и даже притонов. После нескольких отказов, Анвиль сдался, и они заночевали на закрытом рынке в пустой, перекошенной от отсутствия колеса телеге. Вымокшая Сандра дрожала, да и Анвиль был бы рад согреться. Обоих стягивала мокрая одежда, и юноша не мог предложить ничего, чтобы хоть как-то согреться.

Оба проснулись рано, и Анвиль, пройдясь вдоль ещё закрытых прилавков, стащил с одного из них ткань, что служила навесом. Закутав в неё девушку, он предложил начать поиски.

— Я голодная, — хрипловато простонала Сандра.

— Я тоже. Но давай подумаем о еде позже. У нас нет денег... у нас ничего нет.

Девушка нехотя выбралась из телеги, и они отправились в порт. Так и начались их затянувшиеся поиски. Опрашивали торговцев, рыбаков, проходящих мимо людей. Сандра описывала местным корабль и его капитана, Анвиль упоминал ребёнка, имитируя слепого горбатого человека, чтобы люди не пугались его вида, но большинство пожимали плечами. Один моряк сказал, что те давно отплыли, куда — он не знает, и парочке пришлось удовольствоваться таким скудным ответом.

Время близилось к вечеру, и Сандра заявила, что сегодня они не останутся на улице. Деньги, которые она украла у одного из засмотревшихся на неё в порту матросов, пригодились им для уплаты комнаты и ужина. Анвиль, хотя и осуждал воровство, не стал ругать девушку. У него самого сводило желудок, да и от тёплой комнаты хотя бы и на одну ночь он бы не отказался. Уже давно юноша ночевал под открытым небом. Так давно, что прежняя беззаботная жизнь казалась ему далёким, навсегда утраченным сном.