Меня сразу, с порога, поразило удивительное согласие, царившее в отношениях девушки и травника. Она уже не выглядела серой мышью, случайно оказавшейся у принца в лекарках. Глаза блестели, губы улыбались, а пальчики во время перевязки то и дело случайно касались руки тиса Горского. И это ему, несомненно, нравилось. А вот принц мне понравился гораздо меньше. Он был бледен, а губы плотно сжаты. Я потопталась и прилегла на ковер рядом с кроватью, прикрыв глаза и пытаясь просканировать состояние его организма. Но вот перевязка была закончена, и веселые лекари дружно вышли в дверь, унося грязные от мази бинты и коробочки с притираниями и лекарствами.
- Где ты была? – внезапно спросил принц.
«Блин, да в туалет ходила» - подумала я и приподняла голову над кроватью.
- Пожалуйста, не уходи надолго. – Снова заговорил он. – Мне страшно. Закрываю глаза и снова: темная дорога, ухмыляющиеся бандиты и острые ножи…
Я заинтересовалась и, недолго думая, мягко приземлилась рядом с ним на кровать, положив морду на лапы и глядя ему в глаза.
- Вот так лучше. – Он улыбнулся. – Мне нравится видеть собеседника.
Потом он прикрыл глаза и помолчал. Порывы теплого летнего ветерка дергали прикрытую занавеску на окне. В саду чирикали и напевали птицы. В комнате было совсем тихо, слышалось только слабое, но ровное дыхание принца. Я приготовилась подремать перед предстоящей ночью, как вдруг Алекс опять заговорил:
- Ты знаешь, киса, я раньше никогда не любил… и даже не влюблялся. Я всегда понимал, что мое рождение, положение и долг перед страной должны удерживать меня от увлечения женщинами… Но однажды, находясь по делам в городе, я зашел перекусить в ресторан. А там пела девушка… Прекрасный, как мечта, голос рассказывал сказку моей души. Он раскрывал самые сокровенные надежды и желания, таящиеся в моем сознании… Это было как наваждение… И я не смог его преодолеть. Каждый свободный день я бегал из дворца в город, лишь бы увидеть, лишь бы услышать ее.
Принц остановился перевести дыхание и попить воды. А я вспоминала эту «девушку». Вот умеют маги мозги людям пудрить! Целая сорокалетняя тетка. А он – девушка! Вот же ха-ха! Значит, знала, на кого охотится, раз и репертуар, и внешность подстраивала под него. Осталось узнать – зачем?
Тем временем Алекс продолжил:
- Умом я понимал, что тут что-то не так. Не мог я в одночасье сойти с ума. Но сердце… Оно рвалось к ней в любую свободную минуту. Я дарил ей букеты, катал по парку, дарил драгоценности и признавался в любви. Она лишь позволяла целовать себе ручку.
Я подняла голову и, приподняв бровь, скептически посмотрела на принца.
- Да, киса. Только ручку. А потом, когда изнывая от муки страсти и ревности, я признался, кто я, она рассмеялась и предложила убежать в другую страну. «Я же не смогу стать Королевой, я – певица. А ты вполне можешь не быть принцем». – Заявила она. А я согласился. И вот наступил назначенный день. Мы должны были встретиться, как всегда, в ресторане, а потом, через черный ход, выйти, сесть в экипаж и уехать. Когда мы сидели за столиком и проговаривали детали бегства, я вдруг словно увидел лицо отца, когда он узнает, что я пропал. Ему и так тяжело после того, как страна оказалась на грани войны по вине магов Северного замка. Вот тогда мои глаза словно открылись. Я ей сказал, что никуда не поеду, а если она меня любит, пусть принимает таким, какой есть, со всеми обязанностями и долгом. Знаешь, киса, мне вдруг показалось, что ее лицо исказилось злобой и словно постарело. «Значит, отказываешься?» - спросила она перед тем, как я собирался сесть в экипаж. – «Тогда ты больше не увидишь меня!» Тут я вдруг понял, что теряю самое прекрасное и дорогое, что есть в моей жизни. «Вернись, я сделаю, как ты хочешь, только посмотри на меня!» - Кричал в исступлении я, но она уходила. А потом обернулась и сказала, что найдет кого-то более достойного и смелого… И я отвернулся и пошел. Потому что сделал свой выбор, и эта прекрасная девушка уже никогда не будет моей… Я шел и плакал. А потом – эти трое на темной дороге. Сначала я даже хотел, чтобы меня убили, чтобы никогда больше не испытывать такую боль. Но отец… Он мог этого не пережить. Знаешь, оказывается, у него больное сердце. И страна снова стала бы ареной сражений за власть. Скажи мне, киса, почему все так случилось?
Принц снова закрыл глаза. От волнения он ослаб и погрузился в беспокойную дремоту. Брови на бледном лице то сдвигались в горькую линию, то поднимались домиком в удивлении. А время близилось к вечеру, и мне было пора. Подув Алексу на лоб, и заодно усыпив покрепче, я спрыгнула с кровати и побежала в служебную часть дворца, где, зайдя в первую попавшуюся открытую комнату, обернулась человеком. Напялив поверх рубахи и штанов припрятанное ранее платье прислуги из огромной корзины стиранной и высушенной одежды, я подвязала волосы и рванула со всех ног в отдельно стоящий дом, где находился портал. Прошмыгнув мимо служащего, пропускающего людей в портальную комнату, я смешалась с женщинами, уходящими из дворца. Через три минуты ожидания дверь открылась, и я вышла на вечернюю городскую улицу из здания ратуши.
Солнышко медленно оседало за горизонт, и времени у меня было мало. Блуждая по городу, я однажды наткнулась на замечательный дворик на окраине, где жили студенты местного университета. И, естественно, там толком никто никого не знал. И вот, на чердаке одного из этих домиков, я спрятала свою замечательную шляпу. Добежав до убежища, я взлетела наверх, содрала кое-как одетое мятое платье, накрепко завязала волосы в узел и нахлобучила до ушей головной убор. Так что была я девочкой, стала мальчиком.
Насвистывая, слетела вниз по ступеням и бегом побежала к таверне, потому как солнце уже наполовину ушло за горизонт. Знакомая дорога резво бежала из-под ног. Как все-таки хорошо опять быть молодой, и, самое главное, кому-то нужной! Вот знакомый дом, кусты и черный ход. Я нырнула в раскрытую дверь, из которой струился жар кухни, и неслись запахи готовящейся баранины с чесноком и разными специями – фирменное блюдо этого места.
Бен что-то грустно наигрывал на своей мандолине, в зале слышались раскаты мужского хохота и взвизги барышень, составляющих компанию развлекающимся морякам. Я прыгнула на сцену и хлопнула Бена по плечу.
- Пришел? – поднял на меня спокойные синие глаза музыкант.- Что петь будешь?
- Про море. – Пожала я плечами. В конце концов, песни моей Родины ничем не хуже местных, а волшебство знания здешних языков, которым владели все помощники Судьбы, к моей великой радости, осталось со мной. Я напела Бену мелодию, и тот заиграл. Какое счастье, что та же Судьба, кроме второй жизни, подарила еще и неплохой голос и слух, которые в старом теле отсутствовали полностью!
На хороших людей и плохих всех делила ребячья порода.
Мы играли в пиратов лихих и в отважных бродяг - мореходов.
Забывалась любая беда и терялась в далёком просторе,
И не верили мы никогда, что кончается, что кончается, что кончается синее море.
Большое спасибо авторам этой замечательной песни и Тане Булановой, которая ее пела так, что перехватывало горло и хотелось плакать. Я вспомнила то состояние души и пела со всей детской искренностью, на которую была способна. И вот потихоньку стихли громкие разговоры, шуточки и смех. Люди за столами стали вслушиваться в слова этой незамысловатой истории и, подпирая натруженными руками хмельные головы, глядели на поющего пацанчика внимательно и серьезно.
Ты была заводилой у нас, чёрт морской в полинялой тельняшке.
Ты водила отцовский баркас по бушующим волнам бесстрашно.
Сумку школьную прочь зашвырнув, ты сидела верхом на заборе,
