"Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Изверин Алексей

— Я слышал о том, что Танис сделал с принцем Сальтаром… он может сотворить такое же с Кирином?

— Он, скорее всего, попытается. Но я сделала все, чтобы Кирин смог сопротивляться этому. И если он все-таки не справится, не продержится до нашего прибытия… Что ж, тогда в своей гибели он будет виноват сам.

Отрео был рад, что не задал этот вопрос при всех, на их собрании. Вряд ли Иссе насколько плевать на принца, как она пытается изобразить, но смысл ее ответа все равно не меняется. Это не то знание, с которым полагалось идти в последний бой…

Глава 15

Среди всех пробуждений, что доводилось переживать Кирину, это, пожалуй, уверенно могло войти в число худших. И даже не потому, что его тело болело, как избитое, и он чувствовал, что прикован цепями к стене. Он просто с первого момента помнил, как попал в такое положение.

Родная мать предала его. По доброй воле, сама! Не потому что Танис заставил ее — хотя идея определенно исходила от него. Но если Сальтар когда-то напал, потому что на него действовало заклинание, то Кронна приняла решение самостоятельно. Он-то был уверен, что она ради своих детей жизнью пожертвовать готова… Хотя своей, может, и готова была. Она предала его не ради себя, а ради одного из ублюдков Таниса!

А ведь он, Кирин, готов был рискнуть ради нее всем. Он поступил так, как полагалось сыну, а не императору, он подвел всех, кто верил ему! Но он и предположить не мог, что его мать способна на такое…

Хотя следовало бы догадаться, конечно. Подсказки были.

Когда Сальтар был в плену, Танис использовал любую возможность, чтобы поиздеваться над пленным принцем, причинить ему как можно больше боли. А что могло доставить большие страдания, чем пытки и смерть собственной матери? Но нет, Танис не пошел на это, и определенно не из милосердия. Просто Кронна была на его стороне с самого начала!

Поэтому он не казнил ее так, как казнил императора и старшего принца. Поэтому не заколдовал, как второго принца. Исса была права: если бы он не сунулся в эту ловушку, Кронне ничего бы не было! А он попался… И что будет дальше — Кирин боялся даже предположить.

Он застрял в темнице императорского дворца — он был здесь однажды, и не думал, что вернется в родной дом вот так, пленником, приговоренным к смерти. При его отце эти помещения почти не использовались. Залы, где содержали и допрашивали заключенных, остались еще со смутных времен, казалось, что в новой эпохе, счастливой и процветающей, для них нет применения.

Но вот он здесь — скованный цепями, в тесном зале без окон. Стены камер были сделаны из массивных темных камней, чтобы даже самый сильный из заключенных не смог пробить их. С одной стороны располагался странной формы очаг, в котором потрескивало пламя — единственный источник света; Кирин догадывался, что огонь в темнице нужен далеко не ради тепла. С другой стороны, напротив очага, были размешаны на стене инструменты. Судя по их состоянию, они использовались часто…

Двинуться Кирин не мог, освободиться — тоже, ему оставалось только ждать. Долго его одиночество не продлилось: укрепленная дверь открылась, впуская в камеру неожиданного гостя. Кирин предполагал, что когда он проснется, к нему позовут Таниса, но нет. В подземелье пожаловал сам император.

Они с Камитом встречались раньше, мельком, на одном из торжественных приемов. Это было много лет назад, и тогда Кирин и представить не мог, что рослый воин с благородным лицом и седыми волосами однажды погрузит его страну в ночной кошмар. Но те дни не имели значения. Теперь Камит стал для него одним из воплощений всего, что пошло в его жизни не так. Кирин инстинктивно рванулся вперед, но цепи держали крепко.

— Надо же, — удивленно приподнял брови Камит. — Не ожидал такого от третьего принца. От тебя, Кирин! Я помню, кем ты был. То, что я вижу сейчас… Это воля богов, не иначе.

Он обращался к принцу ровно, без ненависти, да и в его глазах Кирин не видел того презрения, которое принято испытывать к поверженному врагу. Это сбивало с толку. За время своих скитаний он привык воспринимать Камита как безумца, нарушившего все клятвы и отнявшего тысячи жизней ради собственных амбиций.

Но человек, который стоял перед ним сейчас, не был сумасшедшим. Он выглядел бесконечно уставшим — и подавленным. Он, новый хозяин страны, был в шаге от того, чтобы сломаться! Кирин почувствовал, как его гнев ненадолго сменяет изумление.

— Зачем пришел? — мрачно поинтересовался принц.

— Скоро сюда явится Танис. Не думаю, что после встречи с ним ты будешь настроен на беседы. Возможно, ты вообще не выживешь.

— Я и без тебя догадаться мог. Тебе позлорадствовать хотелось?

— Нет. Мне кажется, что после всего, через что ты прошел из-за меня, ты заслужил объяснение.

— Объяснение? — эхом повторил Кирин.

Он пока не знал, что это: очередная ловушка или настоящая искренность. С одной стороны, почему это его враг вздумал откровенничать тут? С другой… зачем ловушки, если все уже решено?

— Ты наверняка думал о том, почему я это сделал, — отозвался Камит. — Ведь так?

— Бывали такие мысли.

— Никто в этой стране не сможет ответить тебе. Все, что ты услышишь, будет ложью. Больше власти, управление чудовищами, деньги и слава — все это бред. Меня устраивала моя жизнь в Толе, я никогда не желал большего. Более того, я уважал твоего отца как мудрого правителя. Я не думал, что все обернется вот так.

— Я должен умилиться? — фыркнул принц. — Если никто в империи не знает ответ, дай его ты! В одном ты прав: я имею право знать.

— Причина проста… Тебе она, пожалуй, покажется смешной и нелепой. Я позволил втянуть себя во все это, потому что захотел быть счастливым.

Камит был единственным наследником в семье правителей Тола и с раннего детства готовился занять трон. Эмоции и привязанности в его окружении не приветствовалось, считалось, что у главы провинции должен быть холодный ум. Камит следовал указаниям родителей и старейшин во всем, его и правда волновала судьба народа, который он должен был возглавлять и защищать.

Лишь в одном он не смог пересилить себя — в любви. Ему полагалось выбрать невесту из подходящих кандидаток, связать себя с ней узами брака и подарить провинции наследника. Но это казалось Камиту высшей ложью, нарушением воли самих богов. Среди своей родни он видел счастливые пары, и ему отчаянно хотелось того же для себя. Он понимал, что только это может оживить его душу, все остальное было для него работой, а не источником радости.

Время шло, а нужная ему женщина так и не встретилась. Камит, благословлявший каждый год сотни пар в Чертоге Водопадов, оставался одинок. Нет, женщин он не сторонился — у него были наложницы, а порой он пользовался и правом первой ночи. Но все это было утехами плоти, как говорили среди аристократов Тола. Душа и сердце не имели никакого отношения к тому, что происходило в его спальне.

В какой-то момент на него попытались давить представители знати, ведь провинции нужен был наследник. Но в это время умер отец Отрео, и Камит взялся за воспитание племянника. В молодом юноше советники увидели подходящего наследника, не прерывающего благородную линию крови правителей Тола. Камита оставили в покое.

Да он и сам уже ни на что не надеялся. Он не чувствовал себя стариком, но знал, что он стар по меркам империи — или будет стар. Он принял свое одиночество как неизбежность.

А потом он встретил ее.

— Императрицу Кронну, — горько усмехнулся Камит, не глядя в глаза принцу. — Жену императора и мать его детей.

Их пути пересеклись на торжественном приеме в Рене — империя праздновала необычайно богатый урожай, император пригласил в свой дом глав всех провинций. Камит тогда не хотел ехать, он не любил все эти шумные празднества. Но отказаться было бы грубо, и он заставил себя появиться на балу.

Императрица тоже была там, одинокая и печальная. Он впервые увидел ее — и уже не мог отвести глаз. По дворцовому этикету ему не полагалось приближаться к ней и уж тем более оставаться наедине. Но он нашел способ, он был воином, не только правителем. Камит прошел мимо охраны незамеченным и оказался в покоях Кронны.