Зеркало ее сновидений - Дональдсон Стивен Ридер

Она почувствовала себя лучше.

— Хорошо, — сказала она. — Я действительно не знаю, что собирается сделать Гильдия. Но мы на этот счет можем не беспокоиться.

Наслаждаясь его широкой идиотской ухмылкой, она взяла Джерадина за руку, и они вместе поспешили за Мастером Эремисом.

Сходя вниз по каменным ступенькам, она пожалела что не надела свои мокасины. Они были теплее и лучше предохраняли ноги, чем мягкие сапожки, которые порекомендовала ей Саддит. Но неудобство не было достаточным основанием, чтобы вернуться.

Когда они с Джерадином спустились из башни и двинулись по одному из главных коридоров, они почти сразу же наткнулись на Мастера Эремиса; он остановился с кем-то потолковать. Его поза ясно свидетельствовала, что собеседник ему хорошо знаком; но когда ракурс изменился, она узнала Артагеля.

— Это Артагель, — быстро прошептал ей Джерадин. — Я о нем тебе рассказывал. Я упросил его присмотреть за тобой — дать тебе еще хоть какую-то защиту. И я бы обязательно тебя ему представил, если бы мы так не спешили.

Эти слова вызвали в ее мозгу новую россыпь догадок. Значит, Артагель ничего не рассказал Джерадину о прошлой ночи. А если он ничего не рассказал Джерадину, то, скорее всего, не рассказал никому. Значит, существовал вполне реальный шанс, что Мастер Эремис не знал, что на нее напали.

Артагель небрежно опирался о стену и улыбался, меч выразительно висел у него на боку. Он, казалось, лишь из вежливости слушал, что говорил ему воплотитель.

Мастер Эремис покачал головой.

— Артагель, Артагель… — пробормотал он опечаленно. — Мне казалось, что мы — друзья.

— И мне так казалось. — Улыбка Артагеля стала вызывающей. — Но Джерадин уверил меня, что вы вовсе не друг ему — а значит, и мне.

Мастер бросил на Джерадина взгляд, расшифровать который Териза не смогла. Затем снова посмотрел на Артагеля:

— Вы всегда позволяете ему выбирать вам друзей?

Артагель громко рассмеялся:

— Всегда. Он ведь мне брат.

Мгновение Мастер Эремис стоял безмолвно. Он располагался к Теризе спиной, и единственным лицом, которое она видела, было лицо Артагеля. Его довольство стало еще больше, когда он заметил брата. Эремис внезапно резко зашагал прочь. Но уходя он сказал:

— Джерадин ошибается. Я гораздо более хороший друг, чем ему кажется.

Артагель посмотрел мимо Теризы и Джерадина и пожал плечами. Словно разговаривая с воздухом, он прокомментировал:

— Он хотел нанять меня. Он считает, что нуждается в защите. В Орисоне, однако. Любопытно, чего он боится?

Джерадин буркнул:

— Вероятно, своих друзей.

Артагель улыбнулся еще шире:

— Кстати, о друзьях. Ты знаешь, что Найл здесь?

— Нет. — Джерадин был непритворно изумлен.

— Я повстречал его случайно. Он, казалось, был не слишком рад меня видеть. Но я заставил его признаться, что он находится здесь восемь или десять дней. Я не имею ни малейшего представления, почему он проделал подобное путешествие в середине зимы. Он сказал, что захотел покинуть на какое-то время Хауселдон, чтобы развеяться.

— Он словно бы в одной из твоих экспедиций, — задумчиво сказал Джерадин. Затем добавил: — Он, должно быть, скрывается. Иначе я обязательно наткнулся бы на него. Ты подозреваешь, что у него какие-то неприятности?

— Я думаю вот что, — Артагель оттолкнулся от стены. — Ты должен идти. Мастер Эремис не будет сегодня особо терпеливым.

— Миледи. — Он кивнул Теризе и зашагал по коридору, направляясь в сторону, противоположную помещениям Гильдии.

Через мгновение Джерадин понудил ее идти дальше:

— Он прав. Нам лучше поторопиться.

Она пошла за ним так быстро, как позволяли ее юбки; но в голове у нее творилось черт знает что. И через мгновение она спросила:

— По-моему, Найл — один из твоих братьев, не так ли? Почему он прибыл сюда среди зимы и даже не попытался повидаться с тобой?

Он пожал плечами, не глядя на нее, словно ответ мог причинить ему страдание.

Териза решила сделать вид, что забыла о своем вопросе, и на всякий случай спросила:

— А в какие такие «экспедиции» отправляется Артагель?

Это оказалось безопасной темой.

— Разве я не рассказывал тебе о нем? Он уверяет, что слишком ленив, чтобы постоянно нести бремя солдатской службы, но правда в том, что он ненавидит получать приказы. Поэтому он выполняет, если так можно выразиться, всякие временные поручения Смотрителя Леббика. Когда у него есть охота, он добровольно вызывается на какую-нибудь авантюру. Смотритель отсылает его с поручениями по всему Морданту — и, вероятно, в Кадуол и Аленд, но об этом не принято упоминать вслух. Он вернулся всего несколько дней назад, после того как отловил контрабандиста, поставлявшего продукты провиантмейстерам верховного короля Фесттена.

Когда я узнал, что он в замке, то не сдержался и попросил его помощи. Я не говорил тебе, что он лучший фехтовальщик в Морданте?

Териза бросила на него взгляд, полный участия и сочувствия, который — к счастью — он не заметил. Его брат мог быть самым замечательным фехтовальщиком в Морданте, но человек в черном оказался лучше.

Мысль о том, что Артагель может быть побежден человеком, который исчезает и появляется в Орисоне там и тогда, когда и где ему угодно, заставила ее задрожать от страха.

Когда они с Джерадином прошли через пустой бальный зал в коридор, который вел к рабочим помещениям Гильдии, и спустились по ступенькам в бывшее подземелье, то вновь оказались в том коридоре, что вел к залу заседаний Гильдии. Впереди них в помещение вошли Мастер Эремис и еще один Мастер. Стражники у дверей отсалютовали им — ни чем не выдавая того, что Смотритель Леббик или король Джойс знают, что на уме у воплотителей. Тем не менее, Териза почувствовала стеснение в груди, когда они с Джерадином проходили в двери вслед за Мастером Эремисом.

Два или три Мастера вошли в зал вслед за ней и Джерадином; затем все двери были закрыты и заперты на засовы, и воплотители расселись на скамьях в пространстве, ограниченном пилонами. Она теперь узнавала уже больше Мастеров, и почти все знакомые ей лица находились здесь. За исключением Мастера Квилона. Это ее удивило. Она ожидала, что он… нет, он был здесь, сидел неподалеку от нее, уставившись в пол, словно бы задремав.

Он был единственным человеком в зале, который не смотрел на Джерадина, Теризу и Мастера Эремиса с некоторой долей сконфуженности, любопытства или раздражения.

Свет масляных ламп и факелов помаргивал, окрашивая Мастеров в разные цвета спектра. Казалось, что у всех них были горящие глаза и впалые щеки.

Затем внимание Теризы сместилось к центру помещения. Некоторые из Мастеров, стоявших у них на пути, сели; другие отошли в сторону, чтобы пропустить Эремиса. И она увидела высокое зеркало, стоящее на невысоком каменном возвышении.

Зеркало с Воином.

Сцена в зеркале изменилась; космический корабль исчез. Но разве Джерадин не говорил ей, что зеркала фокусируются на место, а не на людей? Неужели корабль улетел? Или просто сейчас его не видно? Чуждый пейзаж казался неизменным, за исключением некоторых деталей; он был голым, красным и мрачным, усеян обломками скал и покрыт песком, под старым умирающим солнцем.

Металлические фигуры сосредоточились в центре воплотимого — так, словно сражались за свою жизнь.

Черное пламя, жидкое, как вода и гибкое, как хлыст, со всех сторон окружало их. Три или четыре тела неподвижно лежали посреди этой сцены, их снаряжение и тела, в которых зияли огромные дыры, еще дымились. Оставшиеся люди использовали для прикрытия камни, насколько это было возможно, и безостановочно палили в черное пламя из своего оружия.

Среди них по-прежнему выделялся Воин. Он жестами указывал направление огня своим спутникам, и его чудовищное ружье выплевывало вспышки, каждая из которых изменяла находящийся перед ним ландшафт.

В нем чувствовалось отчаяние, которого Териза раньше не ощущала. Впервые она осознала, что его тоже можно победить.