Время лжи - Филоненко Вадим Анатольевич

Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась. У двери стоял симпатичный незнакомый парень примерно одного с ней роста, сухощавого телосложения, на вид ее ровесник, по внешности типичный дарианец – белокожий, черноволосый, желтоглазый. Вот только нечто неуловимое в глубине раскосых, янтарных, на первый взгляд совсем дарианских глаз намекало, что перед ней не кто иной, как…

Мьюла поспешно склонилась в церемонном поклоне:

– Почтительно приветствую Всевластного и Всемилостивейшего Повелителя Мироздания. Моя жизнь и мысли принадлежат вам.

– Не надо церемоний, Мьюла, – мягко сказал дейв. – Можешь не кланяться и обращайся ко мне на «ты». Давай знакомиться. Меня зовут Талат. Я Повелитель Огня, имею титул Проклятого. Гм, что еще…

– Ты любишь дарианские мечи и смазливых дарианок, – насмешливо сказал сидящий в кресле и, отстранив ректора, встал из-за стола, оказавшись высоким, плечистым блондином. Вернее, дейвом в обличье красавца блондина. Мьюла невольно засмотрелась на него. Блондин ответил ей тем же, бесцеремонно ощупывая оценивающим взглядом ее лицо и фигуру. Девушка смутилась и, желая скрыть замешательство, согнулась в низком поклоне.

– Почтительно приветствую Всевластного и…

– Перестань, Мьюла, – сказал Талат. – Я же сказал: не надо церемоний.

– Это с тобой не надо, а со мной очень даже надо, – рассмеялся блондин. – Продолжай, детка, на чем ты там остановилась?

Мьюла совсем растерялась и беспомощно взглянула на ректора, но тот с задумчивым видом разглядывал паркет.

– Э… Всемилостивый и Всевластный… – забормотала она, вновь склоняя голову перед дейвом.

Талат прикоснулся рукой к ее подбородку, заставляя поднять голову. Девушка едва не вскрикнула – так горяча была его рука.

– Мьюла, не слушай его, он дурачится. – Талат обернулся к приятелю. – А ты, Вайрес, заткнись, не пугай девушку. И вообще, иди-ка ты лучше с мэтром Стауном посмотри город или еще чем-нибудь займись.

– Э нет, я не уйду. Я тоже хочу поразвлечься, – запротестовал Вайрес. – Почему это как самое интересное, так тебе одному?

– Потому что это была моя идея. Ведь так, Стаун?

– Так, Великий, – поддакнул ректор. – Вы спросили меня – кто, и я назвал вам ее имя.

– Ладно, пусть право первенства за тобой. И все же я хочу остаться. Не участвовать, так хоть посмотреть, – упорствовал Вайрес.

Мьюла растерянно переводила взгляд с одного дейва на другого, силясь понять, о чем это они? В чем участвовать? На что посмотреть?

Талат покосился на девушку и быстро заговорил, переходя с дарианского на незнакомый Мьюле язык. Блондин выслушал и кивнул:

– Ладно, Огонь, убедил. Мы уйдем. Так и быть, оставим вас вдвоем. Развлекись как следует и не забывай мою доброту!

Мьюла испуганно вытаращилась на блондина, начиная догадываться, зачем именно ее пригласили в кабинет ректора. Талат досадливо покрутил головой:

– Вот болтун. Иди уже, а!

– Пойдем, Стаун, посмотрим город, – сказал Вайрес. – Я, правда, видел его раз сто, но пусть будет сто первый.

– Да, город, – подхватил ректор. – Вам обязательно надо посмотреть набережную Кохир – это произведение зодческого искусства и…

Дальнейшие слова ректора исчезли за захлопнувшейся дверью, и Мьюла осталась с Талатом наедине. Проклятый по-хозяйски оглядел кабинет, что-то прикидывая. Задержался взглядом на массивном письменном столе из черного дуба. Рассеянно скользнул глазами по огромному, сделанному на заказ глобусу Несуществующих миров на бронзовой подножке. Несколько мгновений задумчиво разглядывал шкафы, набитые фолиантами с кожаными переплетами и золотым тиснением на обложках, и наконец уставился на роскошный, обитый светлой кожей диван, пробормотав вполголоса:

– Ладно, за неимением лучшего сойдет и такое.

Мьюла нахмурилась, гадая, к чему относятся его слова – к ней, к дивану или к кабинету в целом. Она с опаской следила за взглядом Повелителя Огня, и его интерес к дивану совсем не понравился ей. Она не заметила, что ее пальцы постепенно наливаются красным сиянием – боязнь невольно призвала магическую силу, а подсознание готовилось, если понадобится, нанести защитный удар.

Проклятый оторвался наконец от задумчивого созерцания дивана и с откровенной насмешкой уставился на красное свечение ее рук.

– Ты и в самом деле собираешься ударить Высшего, Мьюла? А ты, оказывается, дерзка и безрассудна.

Девушка спохватилась, поспешно гася заклинание, и растерянно потерла ладони.

– Простите, Великий. Это случайно, – пробормотала она. – Я никогда бы не осмелилась поднять руку на Высшего.

– Не осмелилась бы? – недоверчиво хмыкнул Талат и напомнил: – Мы же договорились, на «ты» и без титулов.

– Да, я забыла.

– Ты очень напряжена, – покачал головой Проклятый. – Вайрес, придурок, наболтал много лишнего… Ты что, боишься меня?

Мьюла промолчала, не осмеливаясь сказать правду: боится, и еще как! Боится и не хочет того, на что так прозрачно намекал Вайрес. Очень не хочет – прямо-таки до тошноты, но, похоже, ее желания никто спрашивать и не собирается. Конечно, она подчинится Талату и сделает все, что он от нее потребует. Некуда ей деваться – не будет же она спорить с Высшим! Одна надежда, что он не придумает для нее чего-нибудь совсем уж мерзкого. В любом случае придется терпеть, хорошо бы не очень долго…

Словно в ответ на ее мысли Талат досадливо вздохнул и отошел к окну, встав вполоборота к девушке.

– Красиво-то как! – сказал он, разглядывая пейзаж за окном. – Я люблю Океан. Кстати, я хорошо плаваю и здорово ловлю волну. Знаешь, как это делается? Берешь такую специальную доску – из легкого дерева с костяными вставками, отплываешь на ней подальше от берега, встаешь на ноги и скользишь, подсекая волну. Умеешь? У дарианцев есть подобное развлечение?

Он говорил неторопливым, спокойным голосом, не глядя на Мьюлу, и постепенно чувство опасности стало покидать ее. Она осмелела – ну не убьет же он ее, в самом-то деле! И вообще, глупо бояться того, что неизбежно. К тому же он довольно мил – не полез сразу ей под юбку, а пытается сначала как-то наладить отношения. И в дальнейшем наверняка будет ласков и нежен, так что вполне можно будет перетерпеть близость с ним, только не стоит злить его без нужды.

Талат еле заметно усмехнулся, будто прочел ее мысли, и посмотрел на нее, ожидая ответа.

– Да, есть, – кивнула Мьюла. – Конечно, есть, мы же живем посреди Океана. Я тоже обожаю ловить волну. На западной оконечности Армиона есть одно местечко, там встречаются два течения и образуются порой волны высотой с двухэтажный дом.

– Здорово! – Талат восхищенно покачал головой. – Ты каталась на такой?

– Дважды.

– И как?

– Страшно, но здорово, – призналась Мьюла. Ей вдруг показалось, что перед ней не Высший, а ее сокурсник, обыкновенный дарианский парень, который любит то же, что и она, то же, что и большинство дарианцев и дарианок ее возраста.

Талат снова усмехнулся и спросил:

– А еще чем ты увлекаешься кроме ловли волны?

– Фехтованием, – призналась девушка. – Оружие – моя слабость.

– Да, ректор назвал тебя сильнейшим фехтовальщиком Академии. Я тоже обожаю фехтование, особенно ваш, дарианский стиль. И говорят, это у меня неплохо получается. – Талат улыбнулся симпатичной, немного застенчивой улыбкой. – Я, собственно, и заявился в Армион, чтобы пофехтовать с сильнейшим из вас. Я спросил Стауна: кто из выпускников самый-самый, и он назвал твое имя. Честно говоря, я немного удивился – думал, что лучший все же кто-нибудь из парней. Но Стаун был категоричен, поэтому я попросил позвать именно тебя. – Талат помолчал, искоса глядя на девушку.

Мьюла оторопела. Вот оно что! А она-то, дурочка, перепугалась, вообразила невесть что! А все Дира виновата – вбила себе и ей в голову, что Высшим от смертных нужно только одно – секс. А ни Талат, ни Вайрес, оказывается, и не помышляли ни о чем таком. Талат жаждал поединка с сильным фехтовальщиком, и ему все равно – парень это или девушка.