Хранитель Тайного Алтаря - Митюгина Ольга

Он разлил алое вино по чеканным бокалам белого золота и протянул Эету. Молодой лич поставил свою склянку на край стола и принял кубок из рук друга.

— За победу! — согласно ответил он.

Чаши, встретившись, зазвенели.

— А теперь рассказывай! — выпив, буквально приказал Вирлисс. — Хоть законченную формулу покажи. Ты сам-то понимаешь, какой это прорыв?!

— Ага, — улыбаясь до ушей, ответил Эет. Он придвинулся к столу и пододвинул к себе тетрадь Вира. — Я вообще хочу систематизировать свои исследования и написать книгу для библиотеки Храма. Не вечно же мы с тобой тут одни куковать будем… Сейчас, я тебе покажу формулу. Где тут у тебя самописцы?…

Он нагнулся к ящикам стола — и локтем, случайно, зацепил склянку. Секунда — и она со звоном раскатилась по полу осколками.

Вирлисс только коротко втянул воздух.

— …! — прошептал он, переводя полный ужаса взгляд на Эета.

Эет беззвучно ахнул — и прикусил губу.

— Что ты сидишь? — коротко бросил Белый Тигр. Лицо стало бледным и решительным. — Быстро собирай заново все ингредиенты, ноги в руки — и в комнату над Алтарём! Там ведь ритуал проводил? Быстро!..

— Вир…

— Да шевелись ты, горе моё! — Вирлисс, схватив Эета за шиворот, стащил хранителя Храма с табурета и повлёк к дверям. — Размётку стёр уже, нет?

— Вир, да отпусти меня!

Вирлисс разжал пальцы.

— Что ты так распсиховался? — приводя в порядок воротник, мрачно буркнул Эет. — Можно подумать, у нас тут стихийное бедствие.

Вир скрестил руки на груди и блеснул клыками в своей фирменной улыбке.

— А и верно, — вкрадчиво протянул он. — Что это я так распсиховался из-за этого обалдуя?… Вот как раз мне шанс на ритуал посмотреть, от и до… Так что ты давай… пошевеливайся. А то мне любопытно…

— Размечтался! — хмыкнул Эет. — Сейчас, буду я для тебя персонально всё повторять! И вообще… — юноша отвернулся. — Пошутил я.

— В смысле… пошутил? — вампир нахмурился.

— Ну, давай я тебе всё по порядку расскажу, — почти взмолился Эет. — И успокойся ты! Словом, смотри…

Он подошёл к столу и, подвинув тетрадь, написал в неё формулу трансформации вместе с уравнением поля. Вир внимательно смотрел через плечо.

— Видишь? — спросил Эет. — Так вот, я…

— Гений… — каким-то деревянным голосом произнёс Вирлисс. — А ты сам свою формулу до конца понял?

— В смысле? — Эет обернулся, нахмурившись.

— В том-то и в смысле! — Вирлисс тяжело сел, буквально обрушился на постель. Он улыбался, но губы вздрагивали. Вампир потянулся за кувшином с вином, плеснул себе почти полный кубок и выпил залпом. Эет заметил, что руки друга трясутся. — Богиня…

— Что? — прошептал Эет, сам заражаясь тревогой Вира. — Что случилось-то?…

— Что у тебя в филактерии было?

— В филактерии? — Эет недоумённо моргнул, а потом до него дошло. — А! Способность к магии, да. Ты понял? Так вот, дальше смотри…

— Ты что, совсем того? — рявкнул Вирлисс, вскакивая. — И потом меня обвиняют в легкомыслии?… Это мне всё — хихоньки-хаханьки? Ты понимаешь, что не сможешь её восстановить? Не сможешь!..

— Да, я понимаю. И вот поэтому…

— Что — поэтому? Что ты сейчас собираешься делать? — Вирлисс заметался по комнате совсем как зверь в запертой клетке. И вдруг резко остановился. Глаза его прищурились. — Ты же не можешь не понимать! Ты её сдублировал? Сдублировал, да? У тебя есть запасная?

Эет улыбнулся — и с ладошки его вспорхнула огненная бабочка. Закружила по комнате.

— Вир, успокойся. Магия со мной. Это была не филактерия. Я пошутил…

— Пошутил?… — тихо спросил Вирлисс.

И всё, что успевал заметить хранитель Храма — это кулак Вира, летящий в лицо. В следующую секунду Эт уже врезался в стену, и сверху ему на голову обрушилась картина.

— Ты мне ещё пейзажи попорти… — со зловещей вкрадчивостью заметил вампир, со скрещенными руками вставая над личом. — Только порви их… своей дурной головой!

— Ты что?… — Эет невольно схватился за глаз. — Тебя какая муха укусила?

— Наверное, твоя вчерашняя, — невозмутимо сообщил Вир. — Вставай! Или тебе тут коврик постелить?

— Ой… — Эет тяжело поднялся. Плечи начинали вздрагивать от хохота — и вот уже лич хохотал в голос, запрокидывая голову. И ему вторил хохот Вира. Оба ржали, не в силах остановиться, еле переводя дыхание и вытирая слёзы с глаз.

— Ну вот… Теперь мы квиты… — простонал вампир — и они захохотали пуще прежнего.

— Тебе дальше-то рассказать? — просмеявшись, выдохнул Эет, падая на кровать друга и прислоняясь спиной к стене.

— Ну, расскажи, — ещё посмеиваясь, сел прямо на стол вампир.

И Эет всё рассказал. И о ритуале, и о розе, что сейчас стояла в его комнате в вазе, и о создании филактерии… Правда, лич умолчал о самой малости: о своём обещании Силинель. Это — только меж ним и нею…

Вирлисс мог лишь потрясённо покачать головой. В глазах таилось восхищение.

— Ну, ты даёшь… — только и произнёс он. — И, кстати, отличная идея.

— Какая? Сделать Алтарь филактерией? — улыбнулся Эет. — Я знаю. Дерзкая, но беспроигрышная.

— Ну, это понятно, — отмахнулся Вир. — Я говорю о ложной филактерии. Зачем кому-то ещё знать, в чём хранится твоя сила?

— Хм… — Эет усмехнулся, склонив голову набок. — А ведь ты прав, Вир! Надо создать обманку. Мало ли… кого ещё сюда принесёт.

— И я о том же! — Вирлисс хлопнул друга по плечу. — Ну что, идём готовить праздничный обед?

— Кто готовить-то будет, тиграша?… — ехидно осведомился лич.

— У тебя отлично получается, — невозмутимо пожал плечами Вирлисс с самой обаятельной из своих улыбок.

— Ну-ну… — Эет рассмеялся. — Я однажды освящу именем Мортис какие-нибудь предметы и притащу их на кухню и в прачечную. Ибо нефиг! Пусть там тоже будет пространство богини.

— Гений… — расхохотался Вирлисс. — Надо же, а мысль неплоха! Этак я тебя ещё и готовить поучу, — и увернулся от дружеского тычка. — Пошли давай, жрать охота…

— Да уж, — Эет, фыркая от сдерживаемого смеха, поднялся. — Действительно, есть хочется…

Он вдруг запнулся и нахмурился, поймав себя на странном ощущении. Да, голод…

Не может быть!

Голод.

Ведь он только вчера сожрал сырой целую косулю! Неужели так повлиял расход магии? Или… изменение внутренней природы?…

— Ты чего? — Вирлисс недоумённо смотрел на него.

— Да так… Ничего… — Эет попытался улыбнуться уголком рта. — Говорю же… есть хочется.

Он решительно вышел из комнаты.

Чёрт возьми! Конечно, он помнил об этой проблеме, но не думал, что она возникнет вот так сразу… надеялся, что у него будет ещё немного времени…

Голод личей утолялся лишь человеческой плотью. На Атариде им отдавали самых страшных преступников.

Эет на секунду прикрыл глаза и вздохнул. Надо будет найти плащ с глубоким капюшоном, чтобы закрывал лицо. В конце концов… он же знал, на что шёл.

Конец первой книги