– Ух ты! – обрадовался Баринов. – Я давно мечтал приобрести себе в коллекцию нечто подобное. И смотри, как он хорошо сохранился за прошедшие годы!
– Да тут их полно, – обвёл я взглядом просторное помещение, – и не только ящики.
– Ребята, – вдруг услышали мы голос Леночки, – давайте утром всё осмотрим внимательнее, мне как-то сейчас не по себе.
– Мля… И то верно, – заметил Пищугин. – Эти артефакты от нас никуда не денутся, а утро вечера мудренее.
Мы согласились с ними и вернулись отсыпаться в кемпер. А утром стуками в дверь «Странника» и лучами мощных фонариков нас разбудили местные учёные. Ими оказались два бородатых мужика с весёлыми лицами. Когда мы их впустили внутрь раздвинутого салона, ребята сразу же скинули свои толстые синие пуховики, оставшись в ярко-оранжевых плотных штанах на лямках и в серых толстых свитерах, и представились:
– Старший научный сотрудник Института стали и сплавов Березин Андрей Владиславович, а это мой коллега метеоролог Стариков Геннадий Алексеевич.
Мы представились в ответ. Багира благоразумно пряталась от незнакомцев, опасаясь смутить их непривычным для землян внешним видом.
– Парни, я просто офигел, – с улыбкой начал Березин. – Идём мы утречком проведать пещеру, а там стоит кемпер с московскими номерами. Вы что, на нём из столицы приехали? Или по воздуху прилетели?
– Да нет, не приехали, – усмехнулся я, – нас с вертолёта спустили. Да и не кемпер это, а специальный арктический вариант вездехода, созданный по спецзаказу для нашего Научно-исследовательского центра. А номера – да, московские!
– Так вы сами москвичи? – поинтересовался уже Стариков, и я подумал, что он ищет земляков.
– Нет, – помотала головой Лена. – Москвичка только я, а ребята из Оренбурга. Работаем вместе. А вы откуда?
– Я из Питера, – щёлкнул по-гусарски ботинками Андрей, – а мой коллега из Новосиба.
– Тогда, может, позавтракаете с нами? – предложила Леночка, – а то мы прилетели ночью и ещё не успели адаптироваться к местному времени.
– Ну… сейчас всегда ночь, хотя… если только чаю, – переглянулись мужики.
А до меня только сейчас дошло, что в Южном полушарии идёт зима и солнце появится на небе только в середине августа.
– Так за знакомство, и не грех коньячка тяпнуть, – потёр Лёха руки.
– Коньячка… – многозначительно переглянулись полярники. – Но имейте в виду, не мы вам это предложили.
– Вот и славно! – рассмеялись мы.
И завтрак плавно перетёк в обед. Леночка сделала жаркое, и под коньяк мы быстро подружились. Парни разделись до рубашек, сняв свитера, и восхищались, как классно у нас работает отопитель салона, не то что у них в бытовке, где-то около плюс пятнадцати постоянная температура.
Мы выпили за знакомство, потом за полярников, за науку, за перспективы и тому подобное, а затем перешли к вопросам, что им известно об этом месте. Андрей вспомнил, что ему нужно доложить по рации начальнику станции, что первые члены экспедиции уже прибыли. Поэтому он оделся и выскочил наружу. А Гена пояснил, что из этой пещеры связь не пробивается, скальные породы надёжно экранируют сигналы радиостанций. И стал рассказывать нам всё об этом месте.
– Понимаете, мужики, – прихлёбывая ароматный кофе и щурясь от наслаждения, делился он с нами информацией, – это место мы много раз проходили, и даже летом, но никакой пещеры не было. А в тот самый раз Андрюха с ещё нашими двумя коллегами, оставшимися на зимовку гляциологом и палеобиологом на траке, отправились снимать замеры плотности ледяного панциря по новым координатам. Чтобы сократить путь, они пошли вдоль берега. И вот десятки раз проходя мимо этого места, вдруг увидели огромную пещеру. Причём стены её были словно оплавлены тёплым воздухом, будто кто-то гигантский сделал выдох наружу, растопив огромное количество льда. Или подобное могло произойти от внутреннего взрыва. Естественно, это их заинтересовало. Оставив трак снаружи, они пешком направились в образовавшийся туннель. В нём было значительно теплее, это ещё больше заинтересовало наших парней. А когда они добрались до этого зала и увидели ящики с нацистскими символами, то, естественно, в первую очередь подумали о потерянной базе фашистов. Забив на измерения, они вернулись к нам на базу и уже практически в полном её составе вновь добрались сюда. Мы сделали массу фото- и видеоматериалов, ну и сообщили на Большую землю о находке. Нам сразу же пришло уведомление держать открытие в секрете от всех арктических коллег. А ещё через некоторое время сообщили, что приедет большая исследовательская экспедиция. Вот мы вас и ждали. Ежедневно проверяя пещеру: вдруг обвал или что-то ещё, и никто нам не поверит. Но вы приехали, и мы можем спать спокойно.
Вернулся Андрей и подтвердил наши полномочия:
– Начальник связался с Марычевым. Он в курсе, что вы самостоятельно должны были прилететь. Так что всё в порядке… Ну ладно, Гена, пошли, нас там ждут. Сказали, чтобы мы не мешали им.
– А вы сейчас вернётесь на станцию «Новолазаревская»? – спросила их Елена.
– Нет, что вы! До станции около девяноста километров. Да на улице и ветер сильный поднялся. Наши здесь недалеко поставили дежурную бытовку, в ней вас и дожидались.
Мы дружески распрощались с ребятами, проводили их к выходу, а потом стали одеваться в арктические одежды. Конечно, с нашими согревающими кольцами мы могли ходить хоть в трусах, но это очень озадачило бы полярников. Поэтому, соответствуя образу бывалых путешественников, нам пришлось натягивать на себя пуховые штаны, куртки и шапки. Полярной ночью что днём, что вечером было одинаково темно. Поэтому мы достали из приготовленных на Алахаре ящиков осветительные приборы и расставили их в разных углах грота. Стало значительно комфортнее.
При свете мы внимательно осмотрели всю пещеру и нашли ещё много интересного. Оказалось, от кольца идут толстые силовые кабели к распределительному ящику, рядом с которым стояли припорошенные снегом обычные дизельные генераторы. Баки для солярки были пустыми, да и в ящике некоторые платы зияли пустыми глазницами от вырванных с корнем устройств.
– Стас, смотри, – обратил на это внимание Баринов. – Это или потом кто-то сделал, или люди, разрушив всё управление, скрылись во врата, которые ещё какое-то время работали.
– Да, такое возможно, – согласился я, указывая на пустой постамент рядом с ящиком. – А здесь стояло что-то тяжёлое, иначе зачем такое мощное основание?
Обследуя территорию, мы убеждались, что здесь было установлено разнообразное оборудование неизвестного нам назначения, но всё аккуратно было демонтировано.
– Вот педантичная немчура, – ругался недалеко от нас Мелихов. – Утащили всё, что можно, только рухлядь осталась.
– Стас, иди сюда, – услышал я окрик Лены с другой стороны пещеры.
Подойдя к ней, я увидел, что она отскребла со стены скалы большой кусок льда, под которым светилась каменная поверхность таким же сиянием, как отдельные элементы конструкции врат.
– Ты как это нашла? – изумился я.
– А я просто смотрела внутренним взором и искала сияние энергий. Вот и заметила, что в этом месте подо льдом что-то есть. Стала долбить ледяной панцирь, и вот, – указала она на сияющую поверхность.
Мы вдвоём принялись расчищать это место. А когда полностью очистили, то ахнули. В выдолбленной нише каменной поверхности находился строго прямоугольный сияющий предмет.
– Мужики! – крикнул я остальным. – Ищите сияние энергий по стенам пещеры!
За три часа мы обнаружили и расчистили ещё шесть подобных прямоугольников. С помощью Селены я всё это заснял на видео и предложил ей попробовать определить закономерность их расположений. Селена тут же выдала мне результат:
– Если сложить излучения всех семи полей прямоугольников, то они сконцентрируются строго по центру ворот. Причём если предположить, что сложение энергий сразу же передавалось подобным предметам, находящимся по обводам кольца, то второй фокус находится на расстоянии десяти метров от самого кольца.
