Игры Богов (СИ) - Гартман Ирина

— Я учту, — чувствуя, как тает под этим прикосновением самоконтроль, кивнул Айт, но сорваться ему не дали — ровно за мгновение до этого Бриан убрал руки и, легко соскочив со стола, направился к своему креслу. «Сволочь», — злость ударила в голову. — "Шлюхи тебя не интересуют? А кто вообще может тебя заинтересовать?! Я никого не видел рядом с тобой… Кроме Фалька, но он…"

— Кстати, — усмехнулся король и обернулся к стиснувшему зубы Айту. — Аддидская Гильдия согласна купить у нас муку: ведь в законе говорится только о зерне. Сделка состоится послезавтра, и Виллиам уже не успеет внести поправку. Это, конечно, всего лишь отсрочка, но за это время мы что-нибудь придумаем. Правда, Айт?

— Безусловно, Ваше Величество, — буркнул в ответ Айт, мысленно прикидывающий, кого бы затащить в свою спальню, чтобы скинуть напряжение, накопившееся за этот вечер. Его планы, еще не оформившись, были безжалостно разрушены.

— Там еще отчеты, — уже из кресла окликнул его Бриан, блеснув глазами цвета гречичного меда. — Мне они нужны к завтраку, так что, боюсь, мой друг, нам придется провозиться с ними всю ночь. К счастью, у нас еще есть вино… Ты же составишь мне компанию?

"Трудолюбивая сволочь", — мысленно припечатал его Айт. — "Что ж у тебя с личной жизнью так плохо, что ты и другим ее ломаешь на корню?!"

Возразить, однако, было нечего.

Грег оказался весьма толковым малым, и Айту удалось почерпнуть у него немало ценных и полезных знаний по торговой политике Ортога, законодательстве и свести несколько любопытных знакомств. А еще он оказался нежным и чутким любовником, как спустя некоторое время выяснил рыжий. Грег сперва робел и смущался, но Айтеши быстро сумел преодолеть его внутренние барьеры, с восторгом обучая любовника изысканым премудростям любви.

Не были обделены его вниманием и придворные дамы, оказавшиеся куда более искушенными, нежели молодой помощник советника по торговле. Грег ревновал, злился, но потом смирился с ветренностью и непостоянством любовника, удовлетворившись тем, что тот сохраняет ему относительную верность, не встречаясь с другими мужчинами.

Свободное время Айт проводил с принцессой, рассудив, что следует получше узнать ближайшего к королю человека. Катарина оказалась интересной девушкой, и вскоре общение стало доставлять истинное удовольствие само по себе, не говоря уж об огромной пользе, которую Айтеши извлекал из получаемой информации. К тому же, это несказанно выбешивало Фалька, что тоже приносило немало приятных минут. Он уже практически не сомневался в чувствах капитана к сестре короля, хотя все еще не прояснил природу их отношений с самим монархом. Последнее не мешало ему получать изысканнейшее удовольствие, доводя Фалька до с трудом контролируемой ярости.

Лицо капитана королевской гвардии перекашивалось каждый раз, когда он видел Катарину и Айта вместе, а тот то и дело добавлял масла в огонь, обворожительно улыбаясь девушке, веселя ее забавными историями, которые сочинял тут же, на ходу, и галантно предлагая руку, чтобы помочь взойти на ступеньки или спешиться после верховой прогулки. Статус принца и вассала Его Величества давали Айту поистине безграничные возможности по ухаживанию за принцессой. Фальк скрежетал зубами, когда думал, что его никто не видит, но сделать ничего не мог — даже пользуясь расположением и доверием короля, он оставался просто гвардейцем, пусть и благородного происхождения.

Айта это забавляло и раздражало одновременно. Фальк, не солгавший на памяти бога ни единого раза, цеплял его своей патологической честностью. Это заставляло провоцировать снова и снова, и каждый раз он оставался ни с чем, не получив ни капли силы. Фальк стойко держался, филлигранно находя выход из мастерски расставленных ловушек, а порой просто отмалчиваясь на особо скользкие вопросы. Айтеши не мог оставить это безнаказанным.

— Милорды и леди! — громко провозгласил он на праздновании удачно завершившегося «мучного» соглашения. — Не желаете ли развеяться и полюбоваться на маленькое чудо, созданное мною лично?

Все внимание присутствующих моментально сосредоточилось на нем, и Айт, жестом балаганного фокусника, извлек из поданного ему Куртом свертка странное приспособление. На плоской подставке находился небольшой стеклянный шар с колокольчиком внутри, подвешенным на распорке. Внутрь шара узким концом помещалась металлическая трубка, широкий конец которой смотрел в бок и немного вверх. По залу прокатился смех и шепот.

— Это устройство, — не смутившись, пустился в разъяснения Айт, — легко определит: врете вы или нет. Я создал его сам — немного магии и ловкости, чуть-чуть науки, и — любуйтесь! — чудесный колокольчик определит правдивость ваших слов! Кто желает проверить себя? Кто смелый? Леди Меридит? — он с улыбкой поклонился пожилой добродушной женщине, кивнувшей ему в ответ. В мгновение ока, Айтеши оказался около нее и протянул вперед шар. — Пожалуйста, скажите нам фразу, которая была бы заведомо лживой. Например… у меня синие волосы!

— У меня синие волосы, — послушно повторила леди, и колокольчик громко зазвенел, повинуясь воле Айтеши. Зал восторженно заохал.

— Теперь скажите нам правду, — улыбнулся Айт. — Заставьте колокольчик молчать. Сколько же вам лет, миледи?

— Ах, плут! — рассмеявшись, та погрозила ему пальцем. — Что же, я не делаю из своего возраста тайны. Мне шестьдесят четыре года. Вы довольны?

Колокольчик не издал ни звука, подтверждая истинность ее слов.

— Прелестно! — захлопала в ладоши Катарина. — Какая замечательная штука!

— Не желаете ли попробовать, принцесса? — провокационно улыбнулся Айт, и Катарина мужественно приняла его вызов. Ей пришлось признаться в слабости к недорогим простолюдинским сладостям, о которой знали все близкие и втихаря покупали их на городском рынке. Забава захватила всех. Айт задавал не каверзные вопросы, вызывавшие лишь легкое смущение и смех, медленно продвигаясь к намеченной жертве, ради которой и затевалось все представление.

— Капитан, — на губах Айта расплылась недобрая улыбка. — Ваша очередь!

— Я не играю в такие дурацкие игры, — отрезал тот, и на него моментально обрушился хор возмущенных голосов. — Нет, нет и нет!

— Ваша правдивость, ставшая притчей на языках, может быть подвергнута сильным сомнениям, — с удовольствием поддел его Айт, спокойно выдерживая полный холодного бешенства взгляд. — Капитан, даже сама принцесса снизошла до этой "дурацкой игры", неужели вам это будет более зазорным?

— Фальк, не дуйтесь, — рассмеялась девушка. — Попробуйте, это весело!

Капитан затравленно покосился на нее, но покорно склонил голову в знак согласия. Айт подался к нему со змеиной улыбкой на губах.

— Скажите же нам правду, — громко, чтобы слышали все, произнес он. — Вы капитан личной гвардии короля?

— Да, — удивленно ответил Фальк, не ожидавший такого простого вопроса. Колокольчик молчал.

— Видите, это совсем не страшно, — усмехнулся Айт. — Теперь — ложь. Повторяйте за мной: "Я влюблен в принцессу Катарину".

— Что? — побледнел капитан. Айт смотрел ему в глаза с непередаваемым чувством торжества.

— Скажите: "Я люблю принцессу Катарину", — медленно, со вкусом повторил он. — Заставьте же колокольчик звенеть!

— Что ты себе позволяешь… — прошипел Фальк, теряя контроль и резко вцепляясь пальцами в полы его камзола. — Это уже переходит все границы! Я требую поединка!

— Прекратите оба! — оборвал их спокойный голос короля. Фальк опомнился и сделал шаг назад, отпуская довольно улыбающегося Айта. — Фальк, принц Атинктон признался, что не слишком хорошо владеет оружием, поэтому я не могу разрешить поединок. Это было бы бесчестьем прежде всего для тебя.

— И это останется безнаказанным? — стиснув зубы, осведомился Фальк. Бриан снисходительно усмехнулся.

— Я не могу разрешить поединок сейчас, — он выделил голосом последнее слово, и все внимательно прислушались. — Я обязываю принца Атинктона брать уроки боя на мечах в течении двух месяцев, и, по истечении этого срока, вызов может быть повторен, если обиженная сторона все еще будет желать этого.