Кадетки - Чиркова Вера Андреевна

Сам же Годренс в этот момент сидел возле смотрового портала и с замирающим сердцем следил за происходящими в сотнях лиг от него событиями. Только после того как правитель привел его в свой кабинет и торопливо раздвинул плоскости артефакта, подаренного ему магами плато, Год с огорчением сообразил, как неверно понял намерения учителя и его знаменитого друга.

Вовсе они не сбежали, бросив на произвол судьбы его родовое гнездо. Но теперь уже не защищались, как в тот момент, когда старшие магистры дроу уводили подальше их с Дорой и всех остальных. Только ведьм и родичей Года необычные слуги главы оборотней утащили в собственный портал Иридоса.

Сейчас Годренс видел бабкин дом со стороны и невольно содрогался, представив, каково приходится тем, кто живет неподалеку. Две мощнейшие стихии бушевали в этот момент на окраине тихого, мирного Тинска — неимоверной силы ливень и не менее яростный огонь.

Из-под рухнувшей крыши вырывались густые клубы дыма, смешанного с неистовыми языками магического пламени, в котором плавились и трескались прочные камни старинных стен. Ни окон, ни дверей давно не было, и в оставшиеся от них проемы тоже лилось пламя, неправильное, пузырящееся, как пена на квасе, и тягуче-алое, словно лава на склонах восточных вулканов.

Магистры стояли рядом под сизоватой пленкой купола, неслышно что-то крича друг другу, и о том, чем они заняты, можно было понять только по буйным струям, поливавшим не желающий сдаваться огонь, да по огромным темным теням, в которых только отсюда, издали, можно было угадать странных, многоруких летающих созданий магистра Иридоса. Хотя, наверное, правильнее будет называть их его помощниками.

Теперь они были выше людей едва ли не втрое и стремительно метались вокруг остатков строения, чем-то забрасывая самые яркие очаги огня. И там, куда попадали непонятные снаряды, пламя начинало бледнеть, опадать и чадить густо, как сигнальный костер.

— Где же ты нажил таких сильных врагов?

Как появился в комнате магистр Гуранд ди Сартено, Годренс, к своему огорчению, не заметил, задумавшись о родичах, потерявших последнее имущество. Как бы он ни был обижен, но не понимать, как ошибочно винить всех подряд, все же не мог. Большинство из них, особенно самые слабые маги, старики, женщины и дети, ничем не могли помочь ему ни в детстве, ни сегодня. Даже за сочувственный взгляд на изгоя дядя наказывал очень сурово. Недаром же в доме было строжайше запрещено упоминать имена родителей Года, и он узнал их, лишь когда отвоевывал в том злосчастном суде родительское наследство.

— Это не мои враги, — нехотя буркнул Год и стиснул зубы — королева настрого запретила рассказывать кому-либо о своих бедах.

Не верила она в безвозмездную помощь, да и обвинения знати, имеющей в королевстве вес, грозили вылиться в новый Каррит.

— Тогда, значит, ее величества, — утвердительно кивнул сам себе Изиренс и снова уставился в портальное оконце. — А зелья у них очень мощные.

Год хмуро промолчал, он и сам уже давно понял, что напали на них не маги. И огонь тоже опознал, именно таким пытались уничтожить их там, на дороге в Деборет. Невольно начинаешь думать, откуда у врагов такие огромные запасы сильнейших алхимических зелий, какие запрещено изготавливать во всех королевствах материка, а на территории Идрийса и подавно.

— И часто на тебя так нападают? — не желал униматься глава магического совета.

— Извини, Гуранд, — появившийся в комнате Вирденс словно не с пожара явился, а из купальни, так свежа была его одежда и безукоризненно причесаны светлые волосы, — но не советую тебе мучить вопросами моего ученика. Он клятву давал, и я тоже. Хотя и считаю это неправильным, но спорить пока не могу.

— Кстати, — заинтересованно прищурился Гуранд, — ты вроде заикнулся, что он тебя спас?

— Да это давно было, — усмехнулся магистр. — Но если очень желаете знать, я расскажу, пока Иридос не появится.

— Он уже появился, — устало буркнул возникший посреди ковра глава оборотней. — Изиренс, с тебя премия дому ди Тинерд за спасение города. Эти звери вбухали в жилище Фила столько фиалов с жидким огнем, что хватило бы на всех.

— Но когда они только успели? — не поверил Годренс.

— Заранее. — Иридос движением пальца создал на столе несколько больших глиняных кружек с напитками и, ухватив ту из них, над которой поднимался душистый кофейный парок, устроился на диване. — Пока Анэри с Орисьей переодеваются, могу пояснить то, что понял.

— А Мэлин? — осторожно осведомился верховный магистр дроу.

— Пошла за мужем и Таилосом, я пригласил их от вашего имени. А теперь о зельях. Судя по эмоциям старухи, это все ее интриги. Кто-то пообещал ей деньги, как я могу предполагать, за разрешение следить за домом. Судя по тем бочонкам с золотом, заплатили очень щедро, она даже не решилась сдать деньги в гномий банк, а просто закопала в подвале. Ну а когда ставили следящие камни, заодно насовали во все щели и фиалов с огнем. О том, как они узнали о появлении Годренса, я пока сказать не могу, но, думаю, кто-то подал сигнал. Хотя могли и следить, раз такие богатые. И теперь мне интересно только одно — кто?

— Они не могут сказать, — с преувеличенной вежливостью пояснил Гуранд, — давали клятву. Годренс — своей королеве, а Вирденс — ученику. Кстати, он как раз рассказывает, как ученик его спас.

— Да? — В карих глазах Иридоса зажглись желтые искры. — Очень интересно.

— Тогда я был совсем зеленым маглором, — вздохнул Вирд, — и, как все новички, жил очень бедно и голодновато. И вовсе не собирался нанимать прислугу, но у парнишки, робко спросившего, не нужен ли господину маглору слуга, цвел над головой бледный ореол магии, и кроме того, он был дроу. Поэтому я не колеблясь взял его, но честно предупредил, что иногда буду задерживать оплату, так как и сам пока зарабатываю немного. Однако он был в еще более бедственном положении, и потому сделка состоялась. Не буду рассказывать про все тяготы, пережитые нами вместе, скажу только, что Год оказался незаменимым слугой. Он умел делать все — убирать, готовить и торговаться на рынке. И последнее было самым ценным: если вы помните, в те времена торговцы Дройвии не сбрасывали маглорам и медяка. Так мы перебивались больше оборота, и за это время Годренс из слуги перешел в ученики, и вечерами, в свободное от работы время я учил его азам магической науки. А весной мне предложили выгодный контракт в предгорьях Ардага, и мы отправились туда вместе. Как выяснилось позже, на самом деле никакой работы не было, просто шайка слабых магов намеревались поживиться моими накопителями и амулетами. А возможно, у них были и другие планы, этого я не знаю до сих пор. Разумеется, я мог уйти на плато, вам известно про последний шанс. Но предпочел драться, да и Года не хотел оставлять. Нас загнали в каменистую пустошь, где даже трава не росла, но мы спрятались за валуном и отбивались из последних сил. На закате они ушли — видимо, знали, как холодны там ночи. И Год об этом догадался, в его родных местах вёсны тоже такие. А у меня к этому моменту не осталось ни одного заполненного накопителя, и в пылу боя я сгоряча опрометчиво истратил подчистую весь резерв. Не было и ни одного зелья, придающего сил. Да и мантия у меня тогда была почти пустая, обменялся с одной соотечественницей, вернувшейся с плато. Год накрыл меня своей курткой и ушел, а я лежал и чувствовал, как нестерпимый холод пробирается под одежду, под кожу, и почти безразлично ждал момента, когда сработает тревожный перенос. Только обидно было, почти до слез, начинать практику с первой полоски. И когда я почти уверился, что скоро буду сидеть дома за столом и отъедаться за все голодные дни и ночи, вернулся Год. Он привел с собой местного скотовода с лохматыми бычками и кучей одеял. Они напоили меня горячим отваром трав, куда щедро добавили меда, завернули в одеяла и отвезли в маленький поселок, где нас ждали горячее мясо и жирный суп. Теперь я могу вам открыть — Год рассказал им, что его учитель великий целитель, даже зрение якобы возвращал слепым, а безногим — конечности. Но вот попался на удочку злых людей, поведавших об умирающем ребенке…