Солтинера. Часть вторая (СИ) - Ледок Диана Дмитриевна "diledok"

- Так ведь нельзя, - сказала она, пытаясь побороть отвращение, вызванное этими словами. - Это не по правилам... Мы ведь должны узнать, что случилось с Анной, и уже потом вернуться...

- В Сулпур, - докончил за нее Леон.

- Но, все-таки, в наше время.

- Да, но никто не запрещает нам время от времени отлучаться. Если мы захотим, то такие путешествия не заберут ни секунды из нашего времени в 1926 году.

Роза молчала, нерешительно обвязывая конец косы резинкой. Леон пару секунд молча смотрел на нее, а потом сказал:

- Я уверен, что ничего страшного не случится, если мы это сделаем. Мы, в конце концов, вольны действовать так, как посчитаем нужным. Так ведь?

Роза попыталась побороть улыбку, но не успела, и та предательски расползлась по ее лицу. Она кивнула.

Леон не стал тянуть с приготовлениями - уже на следующий день Роза, зайдя в комнату, обнаружила его стоящим с телефоном в руках у окна. И лишь спустя минуту они оказались на знакомой площади, окруженные пестрой толпой горожан. И несмотря на то, что доносившаяся отовсюду речь была ей все так же непонятна, все-таки благодаря виду людей одетых в джинсы и футболки, Роза почувствовала себя почти как дома.

На этот раз их прогулка заняла куда больше, чем два часа. Они успели побывать у Петропавловского собора, обошли всю Дворцовую площадь и сфотографировались раз десять на фоне реки Невы и особенно красивых мостов, чувствуя себя заядлыми туристами. На радостях Роза распустила волосы, и, нацепив на нос солнечные очки, от души хохотала над шутками Леона, который вдруг и сам превратился в отдыхающего. На следующий день они отправились в 2007 год, и, затерявшись среди толпы горожан, наблюдали поздним вечером за кораблем с алыми парусами, пока тот торжественно плыл по реке, отражаясь на ней вместе с разноцветными кругами фейерверков. Под аккомпанемент грохочущей музыки весело гомонила праздничная толпа, и Леон долгих полчаса отважно пытался объяснить Розе суть праздника, не повышая при этом голоса. В конце концов, когда еще через сутки они вернулись в 2013 год на Дворцовый мост, он едва мог говорить, почти совсем лишившись голоса. Но и это не помешало ему погрузиться с головой в долгий разговор, главной темой которого стал оранжевый цвет - как оказалось, любимый цвет Розы.

- Забавно, - заметил он, останавливаясь прямо посередине моста и опираясь рукой о перила. - И это почему же?

Роза, пребывающая в легком и насмешливом настроении, весело пожала плечами.

- Оранжевый - это цвет оптимизма, счастья, солнца...

Прищурив глаза, Леон смотрел на нее, и на его губах играла полуулыбка. Он молчал.

- Ну а ты? - спросила Роза. - Твой любимый цвет какой?

Леон опустил глаза и вздохнул, глядя на воду реки.

- Зеленый.

- Почему же?

Какое-то время он как будто колебался, а потом произнес мечтательным голосом:

- Цвет надежды.

- Так, а если точнее?

Леон молчал, и Роза, которой веселость позволила на время забыть и о робости, и вообще об осторожности, оперлась спиной о перила и выжидательно всмотрелась в его лицо, освещенное солнцем. Перехватив ее взгляд, Леон хмыкнул, и взгляд его, скользнув по ее лицу, остановился на ее руке, лежавшей на перилах. Словно не сознавая, что делает, он провел по ней указательным пальцем.

- Я скажу, но только ты не сталкивай меня после этого в воду, хорошо? - он усмехнулся и добавил: - Зеленый, потому что твои глаза зеленые.

Он сказал это так просто, что Роза на миг просто опешила, а потом на ее застывшем лице медленно расцвела улыбка.

- Вот это да, - протянула она. - Ты шутишь?

- Да нет, какие уж тут шутки, - Леон все еще продолжал рисовать на ее руке пальцем какие-то замысловатые фигуры, не глядя ей в лицо. - На самом деле я уже давно не был так серьезен, как теперь.

- Но, разве...

Запнувшись, Роза замолчала, и яркая вереница картинок из прошлого пронеслась у нее перед глазами - Марта, и ее попытки привлечь внимание Леона, Лена и ее беспокойство перед его поездкой в Реймс. И она, Роза, до последнего пытающаяся вести себя с ним легко и равнодушно.

- Как же так... - пробормотала она, недоуменно глядя на него. - Почему именно зеленый, а не, скажем, карий? Почему я?

Леона как будто озадачили ее слова - он наконец посмотрел ей в глаза, и между бровями у него появилась морщинка.

- Думаю, на такой вопрос вообще нельзя дать исчерпывающий ответ... По крайней мере я не могу. И единственное, что могу сказать, это то, что ты... Что мы... - он запнулся, словно подбирая наиболее подходящие слова, а потом сказал. - Просто я с самого начала даже и не думал ни о ком, кроме тебя. Можно сказать, что зеленый был моим любимым цветом все время - и до, и после знакомства со всеми остальными цветами. Это просто факт. Я уже так привык к этому... Наверное поэтому ты и смотришь на меня сейчас так удивленно. Просто раньше я не говорил об этом. Но вот твой любимый цвет - оранжевый...

Его карие глаза, отливающие на солнце золотым, вновь обратились к ее лицу, и под его взглядом Роза вдруг густо покраснела, как будто в распоряжение Леона только что попал самый сокровенный из всех ее секретов.

Улыбка Леона дрогнула, и тут же стала такой безоблачно-счастливой, что могла бы соревноваться ясностью и сиянием с самим небом именно в это минуту. Роза почувствовала, как он сжал ее руку, и улыбнулась сама, просто поражаясь тому, как это у нее до сих пор не подкосились от смущения коленки. Было просто невозможно поверить в то, что это они - Леон и она, - стоят сейчас на этом мосту, и так запросто разговаривают друг о друге, как будто для них не было ничего более естественного, чем такая откровенность. Как будто она всегда знала, что когда-нибудь этот разговор произойдет, и что тогда ей и в голову не придет чему-либо удивляться.

- Оранжевый или же золотисто-карий, - сказала она. - Это зависит от погоды, от настроения и времени суток. Это твои глаза.

Леон рассмеялся и, притянув ее к себе, поцеловал. Его руки обвились вокруг ее талии, запутавшись в волосах, и он едва не оторвал ее от земли, обнимая так крепко, словно им предстояло вот-вот прыгнуть с парашютом. А когда он чуть разжал объятия и вновь посмотрел на нее, Роза лишь рассмеялась в ответ на то, каким смущенным и в то же время счастливым он выглядел.

- Кажется, пришел просто идеальный момент для того, чтобы упасть в обморок, - сообщила она, снимая одну руку с его шеи и проводя ею по его волосам. - Но мне как-то не хочется.

Взгляд Леона затуманился и он молча поцеловал ее в лоб, вновь крепко обнимая. Роза улыбалась, и вся прижалась к нему, вспомнив вдруг, как целую вечность назад Леон грозился поцеловать ее - еще тогда, в Сулпуре, после того совещания с его друзьями в его комнате.

- Вот это действительно забавно, - прошептала она. - И это было еще до нашего приезда сюда... Неужели ты и впрямь сделал бы это? Ты помнишь, как хотел отделаться от меня с помощью поцелуя, тогда, в Сулпуре, когда я приставала тебе по поводу поездки в Реймс?

Леон медленно кивнул, проведя щекой по ее волосам.

- Хотела бы я посмотреть, как бы ты попытался это сделать, - хмыкнула Роза, довольно улыбаясь. - Я бы влепила тебе пощечину.

- Я знаю. Поэтому я ничего и не сделал.

Роза нахмурилась и с трудом отодвинула Леона от себя на такое расстояние, чтобы видеть его лицо.

- То есть как? - спросила она удивленно. - Ты бы уже тогда поцеловал меня? Я думала, что ты просто пошутил.

Леон деланно печально вздохнул и отвел взгляд в сторону.

- Ну, вот опять, - пожаловался он реке, а потом серьезно посмотрел Розе в глаза. - Ты что, и впрямь считаешь, что я бы стал так шутить? Это меня не слишком-то хорошо характеризует, если ты думаешь, что я на такое способен.

- Но я никогда не замечала, чтобы ты вел себя со мной как-то по особенному, - упрямо продолжала Роза. - Никаких намеков, ничего такого, что... Да ты мог запросто заигрывать с той же Мартой!

Выражение серьезности слетело с лица Леона и он прикусил губу, словно стараясь не улыбнуться. Роза выжидательно смотрела на него, и наконец он сказал: