Айшет. Магия разума (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Мало.

– Мы с кем-то водим дружбу?

– Н-нет… я думала, это потому, что папа – лесник? И от него браконьерам достается?

– И так тоже. Но ведь лес большой, тут не уследишь, здесь упустишь, всегда есть возможность договориться, подружиться? Понимаешь?

Я понимала. Мих пару раз о чем-то таком говорил, просто мне было неинтересно. Папа ведь знает, как лучше?

– Понимаю.

– Мы живем на отшибе не просто так. Мы стараемся держаться подальше от людей….

– Сколько? Всю жизнь?

Отец вздохнул. Опустил голову, помолчал пару минут…

– Не знаю, Шани. Просто – не знаю. Мы старались уберечь вас. Хорошо ли, плохо, пока Корс был маленьким, мы не имели права рисковать. Или ты бы где-то прокололась, или рядом оказался бы маг, или холоп – кто знает? Бежать и скрываться с двумя детьми на руках? Или вообще жить в лесу? Как ты себе это представляешь?

Я не представляла.

Родители были правы. И когда молчали, и когда пытались отвадить Миха…

По сердцу резануло острой болью.

Такой добрый, любящий, такой уютный и родной… Мих окажется смертельно опасным, я знаю. Я не читала его мысли так, как недавно родительские, но я знаю самого Миха. Я знаю, как он отнесется к тому, что я – маг разума.

Чудовище из старых детских сказок.

Монстр, который подчиняет своей воле и заставляет убивать, или любить… и еще поди, разбери, что хуже? Я помню, я рассказывала ему одну из сказок. Там маг разума подчинял себе людей, заставил купца написать завещание в свою пользу, женился на девушке, которой внушил ответные чувства… там много всего было.

Потом маг попался, его сожгли, а девушка вышла замуж за любимого. Настоящего, а не наколдованного.

Мих тогда сказал – правильно. Я помню. И добавил, что таким тварям самое место на костре. Только вот я – именно такая. Я помню свои ощущения, и знаю теперь, что могла внушать. Управлять, приказывать… наверное, я многое смогу. Если не растеряюсь, конечно. Меня просто вытолкнуло, как пробку из бутылки с забродившим хлебным вином. Но если я начну упражняться?

А я ведь начну, я не смогу теперь удержаться, никак… Мих этого не одобрит. Я уверена. Можно, конечно, попробовать намекнуть… нет, не на себя. А просто – рассказать еще одну сказку. Я придумаю, какую, я могу… и посмотреть на его чувства.

– А почему я вижу чувства даже в блокираторе?

– Потому что твой дар сильнее, – пожала плечами мама. – Но когда ты с браслетом, он едва работает. Так-то и у обычных людей бывает…

– Кто-то тоже… видит?

– Нет. Просто магия разума самая легкая и самая страшная. Если у человека едва искра скачет, никогда он чужие мысли не прочитает. Но с любым человеком поладить сможет, будет инстинктивно знать, что сказать, как подойти, куда прогнуться…

– Выгодно получается.

– Очень. Но если дар сильный… ты от нас троих свалилась с кровотечением. А если десять человек? Или двадцать?

Я представила себе эту картину, и содрогнулась.

– Мам, я бы с ума сошла!

– И сходили. И такое бывало. Мать говорила, кстати, что дар раскрывается при потрясениях. У нее, вот когда она полюбила, замуж вышла…

– Мам, а она деда не…?

– Не привораживала? Не знаю, Шани. Кто ж скажет теперь?

– А почему ее не разоблачили?

Мама рассмеялась. Весело и легко.

– Шани, милая, это Тиртан. Женщина живет в гареме, и практически оттуда не выходит. Товары приносят торговцы – в дом. Лекарь приходит в дом. Гулять – редко, по саду сколько угодно, а по городу только с отцом, братом или мужем. А уж сколько человек в доме… маме повезло. У них семья была раньше богатая, а потом бедная. Дом большой, а людей мало, семья да пара слуг, она к ним с детства ко всем привыкла, до последней мысли знала. И дар был не сильный поначалу. Приспособилась.

– А потом… я правильно понимаю, она стала сильнее, когда стала женщиной?

– Да, Шани. И говорила, что сила увеличивается с рождением детей. Не знаю, правда или нет.

Я тоже не знала.

Мамина ладонь легла на мои волосы, погладила.

– Давайте остановимся на сегодня? Спать пора… Обещаю, завтра мы еще поговорим. Обдумаем все – и поговорим.

– Мам? Пап? А у меня тоже эти силы могут быть?

Братик молчал почти весь разговор. Но не выдержал.

Мама улыбнулась. Ласково и тепло.

– Нет, сынок. Ты – обычный человек.

– Во-от… Мам, а Шанька может своим даром рыбу на удочку приманить? К примеру? Или рыба слишком умная?

Наверное, это нервное.

Но смеялись мы все. И – до слез.

Я думала, что долго не усну.

Жизнь – не книга.

Она думала, металась, лоб горел, руки леденели, пальцы дрожали…

Я как легла, так и уснула. И проснулась на рассвете.

Привычно подоила и выпустила коз, покормила кур, выгнала уток…

Такие привычные, домашние дела.

Браслет даже не ощущался на руке, за эти годы я сжилась с ним, он разве что в кожу не врос.

А если снять его? Посмотреть, что у животных с мыслями? Может, я смогу уговорить Тиску не лягаться? А то эта коз-за…

Да, вот об этом папа с мамой и говорили.

Зная – я бы не удержалась. Сейчас – и то хочется. Так и попадаются маги? Да, именно так. Это как с шикарным платьем, показать-то хочется! Хоть и нельзя, а все равно – тянет.

Жутко.

Мама привычно готовила завтрак, отец уже ушел в лес – разговор там, договор, а браконьеры ждать не станут.

Я пришла на кухню, остановилась в дверях и смотрела, смотрела…

Вот моя мама.

Напевает что-то, крутится у очага, вытаскивает лепешки, которые, кстати, печет не так, как в Риолоне принято, я Миха угощала, ему понравилось, но его мама так не делает. Чужая земля, чужой хлеб…

Малышкой она оказалась в гареме, попала на ложе к старому подонку (да, я знаю, что происходит между мужчиной и женщиной, не вконец ведь дура!), потеряла близких, и смогла сбежать.

Встретила моего отца, полюбила.

Сколько же в ней стойкости? Сколько силы?

К горлу подкатил комок. Я сделала шаг, другой – и обняла маму что есть сил.

– Мам…

Меня обхватили теплые руки.

– Ну что ты, родная? Не плачь, не надо….

– Мама, я так вас всех люблю! Так люблю!

– Я тоже люблю тебя, родная. Ты – мое чудо. Если бы не ты, я бы никогда не решилась бежать, не встретила Шема, не была бы счастлива. Это все ты, Шани. Не плачь, малышка. Все у нас будет хорошо…

Куда там!

Я рыдала не в три, а в сорок три ручья, и прошло немало времени, прежде, чем я успокоилась. И только потом…

– Мам, а где Корс?

– Ушел сегодня с папой. Пусть походят по лесу… заодно поймет, что не стоит языком болтать лишний раз.

– Он у нас и так умничка!

Мама покачала головой.

– Ребенок, Шани. Ребенок, как и ты! Как же мы хотели протянуть еще хоть пару лет! Хоть годик бы! Хоть сколько…

– И что бы это изменило?

– То. Садись-ка, режь капусту, а я буду рассказывать.

Я повиновалась. И нож послушно располосовал первый вилок чуть не напополам. У нас тупых ножей не водится, у нас самый лучший папа! Который все делает, чтобы нам с мамой легче было, ему о работе по дому напоминать не надо, у нас все ножи острые, все заклепки на месте, все щели проконопачены… да мало ли дел найдется для отца и мужа?

Я резала и слушала. Мама говорила.

– Шани, детка, дар впервые прорезался у тебя в три года. Три. Года. Мы переезжали с места на место, у меня была неудачная беременность, я как раз недавно скинула ребенка… Обстановка была такая, что отец иногда с ума сходил, не зная, где голову преклонить и как заработать на жизнь. Ты знаешь, что такое маги разума?

– Догадываюсь, – грызя кочерыжку, отозвалась я.

– Маги разума, Шани, это не обязательно самые умные дети. Ты была смышленой, ты рано научилась читать, ты легко осваиваешь науки, но в три года ты была самым обычным ребенком. Только – с даром мага разума. Ты смеешься – и нам хочется смеяться от счастья. Ты плачешь – и сердце в тоске заходится.