Шаукар - Рахаева Юлия

— Свой не забудь, — усмехнулся Оташ.

Они прибыли на место очень вовремя. Во дворе дома с покосившейся крышей стоял Альфред, держа в одной руке пистолет, а в другой кнут. Напротив него было двое: Сармас и какая-то женщина, которая сжимала обеими руками пистолет, направленный на Брунена. Сармас как раз поднимал своё оружие с земли.

— Эй, вы оба! Бросайте оружие! — крикнул Оташ, доставая свой пистолет.

— Нас в любом случае больше! — подхватил Юрген. Элинор также достал свой пистолет.

— Даже если вы сделаете по одному выстрелу, — проговорил Альфред, — нас останется ещё двое. И эти двое моментально прикончат вас. У вас нет шансов.

— Шанс есть всегда, — ответил Сармас и, бросившись к женщине, приставил дуло пистолета к её голове. — Вы же пожалеете её? Она всего лишь несчастное запутавшееся существо, которое доверилось мне.

— Что ты делаешь? — прошептала женщин, роняя своё оружие.

— Всё хорошо, — ухмыльнулся Сармас. — Всё хорошо. Я всего лишь должен уйти.

— Я не стану жалеть женщину, которая целилась в меня из пистолета, — ответил Альфред.

— Покрывать преступника всё равно что совершить это преступление, — добавил Оташ. — Либо ты отпускаешь её, либо убиваешь — решать тебе.

— Но сам ты всё равно труп, — закончил Брунен.

— Прежде чем тебя убьют, ответь мне, — снова заговорил Юрген. — Каков был твой план? Если бы не случилось землетрясение, что бы ты сделал?

— Я знал, что оно случится, — ответил Сармас.

— Что, тоже зов?

— Нет, я видел всполохи в небе. Такие и раньше бывали перед землетрясением. Конечно, я не был уверен, но мне повезло.

— Я тоже хочу спросить, — проговорил Оташ.

— Хочешь узнать, куда я спрятал сокровища? — догадался Сармас. — А вот этого я не скажу.

— Надоело, — Альфред выстрелил. С криком сивар выронил пистолет и упал, хватаясь за окровавленную руку.

— Теперь его можно допросить, — сказал Элинор, подходя к дрожащей женщине и уводя её в сторону.

— Я всё равно не скажу, где сокровища, — стиснув зубы, прорычал Сармас.

— Пытки в Шоносаре никто не отменял, — проговорил Оташ, убирая оружие.

Вечером того же дня в покои визиря вдруг заглянул смущающийся и немного взволнованный Ако.

— Что-то с Омари? — догадался Юрген.

— Он уже напился и требует подать ещё вина. Я попытался намекнуть ему, что у нас уже нет на это всё денег, но он только злится. Если бы это всё было не здесь, не во дворце великого шоно, я бы не обращал внимания. Ну, побуянит и перестанет. А тут… мало ли что он может натворить, а потом отвечать придётся.

— Идём, — сказал Шу, захватив бутылку фейсальского вина.

— Заложил меня, предатель? — возмутился Омари, увидев вошедшего визиря. — Пошёл вон!

— Иди, отдохни, — шепнул Юрген Ако, и тот, кивнув, удалился.

— Ну, и зачем ты припёрся? — спросил амма, вставая с кресла. Рядом на полу валялась две выпитые бутылки.

— Я не с пустыми руками, — ответил Шу, демонстрируя вино.

— Тогда заходи.

Омари забрал у Юргена бутылку, открыл и начал пить прямо из горла.

— А не жирно тебе? — возмутился Шу. — В одно лицо хлестать собрался?

— На, — Омари вернул ему вино. Вздохнув, Юрген тоже сделал пару глотков прямо из бутылки. Амма опустился в кресло, Шу подвинул второе поближе и сел рядом.

— Ты можешь мне выговориться, — сказал он.

— Думаешь, я хочу? — отозвался Омари.

— Моё дело предложить. Я могу тебя выслушать.

— Я ведь сам виноват.

— В чём же?

— В том, что потерял сына. Это ведь я сам пошёл против амира, сам и поплатился.

— Ты его не потерял.

— Разве?

— Он жив и любит тебя.

— Вот только я, возможно, больше никогда его не увижу.

— А вот это не факт. В жизни всякое случается.

— Я не могу приехать в Фейсалию, потому что я там персона нон грата, а Неру не сможет вернуться в Шоносар, потому что он здесь… то же самое.

— Есть и другие страны. Мир большой.

— Я думал, что у меня будет сын… здесь, со мной.

Юрген сделал ещё пару глотков и протянул бутылку Омари.

— Всё равно ещё ничего не потеряно, — проговорил Шу.

— Обычно из нас двоих оптимистом был я, — усмехнулся амма.

— Считай, я у тебя научился. Ты в курсе, что Сармаса взяли?

— Теперь в курсе.

— Вот только он упёрся и не говорит, где сокровища.

— Брунен его разговорит. Жалко у вас крокодилов нет. В Уасете он бы быстро болтать начал.

— Есть, — серьёзно ответил Юрген.

— Крокодил? Где? — не понял Омари.

— Ты.

— Что я?

— Ты крокодил. Можно тобой Сармаса пугать.

Омари расхохотался.

— Ты на Ако не сердись, — с улыбкой сказал Юрген. — Он тебе предан и хочет, как лучше.

— Да я не сержусь.

— Так я его верну?

Омари кивнул. Шу встал и направился к двери.

— Юрген, — позвал его амма.

— Что? — он обернулся.

— Спасибо.

Рано утром Оташа разбудил Элинор, сообщив, что Сармас согласился показать место, где он спрятал сокровища. Шоно заглянул к Юргену и позвал того по имени, но Шу только кинулся в него подушкой и сказал, что обязательно примет всех министров и выслушает всех сарби, но потом. Оташ подумал, что это будет его маленькая месть и не стал будить друга, решив пойти с Альфредом без него.

У Сармаса была перебинтована рука, а сам он был похож на загнанного зверя — ничего не осталось от тех спокойствия и уверенности, с которыми сивар первый раз явился во дворец. Он привёл Альфреда, Элинора и Оташа за город к длинному пологому оврагу, поросшему кустарником.

— Там у меня тайник, — признался сивар.

— Пошли, — кивнул Брунен и пистолетом толкнул его к спуску в овраг. Оташ остался стоять наверху рядом с густыми зарослями, а Элинор спустился вместе с Альфредом.

— Здесь, — проговорил Сармас, показывая на рыхлую землю.

— Где здесь?

Сивар наклонился, покопался здоровой рукой в земле, вдруг достал оттуда пистолет и, резко развернувшись, направил его на Оташа. Два выстрела прозвучали одновременно. Шоно сам не понял, почему вдруг оказался лежащим на сухой траве, придавленный чьим-то телом.

— Оташ! — услышал он крик Элинора. — Ты цел?

— Цел, — отозвался шоно, сталкивая с себя непонятно откуда взявшегося парня. Со стоном тот упал рядом. — Неру? — удивился Оташ. Левый рукав рубашки юноши быстро намокал от крови.

— Да как он здесь очутился? — к ним бежал Акст.

— Кажется, навылет, — пробормотал шоно. — Надо срочно доставить его во дворец нашему лекарю.

— Я помогу, — кивнул Элинор.

— А что Сармас?

— Я убил его, — ответил подошедший Альфред. — Кажется, в этот раз он не обманул, и там действительно тайник с сокровищами.

Оташ взял Неру на руки и зашагал к лошади.

— Что он вообще здесь делал? — спросил Брунен.

— Очнётся, расскажет, — сказал шоно.

— Если очнётся.

Оташ не ответил. Неру вдруг пришёл в себя, когда шоно принёс его в лазарет и уложил на кровать. Застонав, парень открыл глаза и проговорил:

— Воин не оставит господина, даже если останется один против сотни. Он будет готов принять смерть во имя своего господина.

— Что? — удивился Оташ.

— Присягнуть можно только кому-то одному, — ответил Неру. — А ты… ты спас моего отца, — и парень снова отключился.

— Дурак, — прошептал шоно и покинул лазарет, оставив Неру в руках лекаря.

У входа в покои на Оташа набросился Юрген.

— Почему ты меня не разбудил? — возмущался он. — Куда вы с Альфредом ходили? Ой, у тебя кровь! Ты ранен?

— Это не моя кровь, — ответил Оташ.

— Сармаса?

— Неру.

Шу замер.

— Он ранен, в лазарете. Я не знаю, насколько это серьёзно, — проговорил шоно.

— Кто?

— Сармас. Альфред прикончил его. Сармас стрелял в меня. Я не знаю, что там делал Неру, но он меня оттолкнул, закрыв собой. Я был уверен, что он уже где-то на границе или вообще в Фейсалии.

— Надо сказать Омари. Я не знаю как. Он вчера… чёрт… Таш. Почему так сложно?