Наруто – Театр Теней (СИ) - "Zang"

Скучавшие у ворот квартала чунины выпрямились, изображая внимание при его приближении, но глава только махнул рукой, отлично понимая, что добиться большего от подчиненных попросту невозможно и сам факт, что кто-то из недавних генинов согласился на подобную скучную работу, уже внушал оптимизм. Не конкретно в отношении этой молодёжи, едва ли способной полностью перебороть вбитые в подкорку привычки и ухватки банды, а насчёт новой детворы клана, дрессировавшейся предельно жёстко и вместе с тем, справедливо. Образно выражаясь, хлебавшие дерьмо на Острове Костей с самого рождения, дети радовались каждому дню, когда им просто давали покушать настоящие деликатесы (всё, отличающееся от сухого пайка) и не избивали до полусмерти. Избавление от наиболее упёртых Кагуя принесло свои плоды и стоило сокращения боевой мощи.

— Я вернулся, — распахнув вполне обычную дверь собственного дома, незаметно укрепленную печатью, громко объявил Хисато.

Послышался двойной звук шагов и в прихожую торопливо выскочили две куноичи.

— С возвращением, гошуджин-сама (господин), — с некоторым трудом склонились Сихо и Шихо, оставшись вместе с ним даже с получением шапки лидера.

— Я же говорил бросить кланяться, тем более в таком положении, — слегка раздраженно закатил глаза канпеки нингё в очередной раз, — дома я просто Икимори, а не Мизукаге, почитания мне хватает на работе.

Мать с дочерью выпрямились и согласно кивнули, складывая руки на заметно выпиравших животах, но он отлично знал, что очередного внушения надолго не хватит — титул Каге и принадлежность к элите внушали женщинам почти священный трепет, вместе с по клановым меркам великолепным отношением, гарантировали верность до гроба.

— Икимори-сама, это? — Сихо перевела взгляд в сторону отставленной на тумбочку у входа корзинки со спящим младенцем.

— Мой сын, — коротко ответил клон, переобуваясь в удобные тапочки и сбрасывая верхнюю одежду на вешалку, — будете о нём заботиться.

— Как остальные? — уточнила Шихо, прекрасно знавшая о его планах репопуляции клана собственными силами и едва ли большом количестве родительской любви, что перепадёт этим детям.

— Будущий джинчурики, так что относиться хорошо, — счел нужным уточнить Кагуя.

Лица женщин осветила радость — это означало, что их собственные дети избегут незавидной участи. Шиноби это волновало мало.

— Ужин?

— Уже готов, Икимори-сама.

— Отлично.

Глава 62

— Мизукаге-сама, в чем причина внеочередного собрания Совета? — когда последние места за большим столом оказались заняты, осторожно осведомился Атариру Юки, украдкой переглянувшись с другими главами кланов и старавшись не косить в сторону люльки с угукавшим младенцем, что стояла рядом с троном лидера селения.

Хисато не сомневался, что все присутствующие ниндзя к этому времени подняли все имевшиеся связи в попытках выяснить, куда же так демонстративно отлучался его клон и откуда взялся еще один ребёнок Кагуя, связь последнего к Каге и какие дальнейшие шаги намеревается предпринять непредсказуемый начальник. Не то, чтобы у подчиненных имелись реальные шансы узнать что-то сверх специально показанного канпеки нингё, но наиболее умные наверняка начали догадываться и вносить поправки в свои планы. Наконец-то прекратятся назойливые намёки о использовании клановых детей в качестве носителей биджу, как будто у него своих подходящих не найдется, если совсем время прижмёт!

— Причина довольна проста — я избрал следующего носителя для Рокуби и уже отдал приказ на подготовку процедуры перенесения биджу, — не стал ходить вокруг да около Кагуя, — естественно, после тщательного медицинского обследования и подтверждения пригодности кандидата.

— Ишигава-доно дал добро? — вскинул бровь гигант Хошигаки, повернувшись к названному монаху.

— Заключение выдано вчера и доступно для прочтения в архивах госпиталя имеющим соответствующий доступ, — подтверждающе кивнул второй канпеки нингё, вовсе не обрадованный ещё более глубоким вмешательством в дела Кровавого Тумана.

— Я так понимаю, это и есть будущий джинчурики? — хмыкнул и задал риторический вопрос Теруми, кинув оценивающий взгляд на ребенка, махавшего погремушкой в руках, — И наверняка имеется серьёзная причина для оттягивания решения до появления в Тумане именно этого карапуза?

— Причин две и обе весьма значительные — Зангеро Кагуя является моим сыном, пробудившим Шикотсумьяку, а также имеет в своих жилах четверть крови Узумаки, что делает его идеальным кандидатом в джинчурики, — слегка надменно усмехнулся Хисато, наблюдая, как лица присутствовавших членов Совета слегка вытягиваются, — в отличие от предлагаемых мне ранее кандидатов.

Одно упоминание клана аловолосых мастеров печатей, что единолично нанесли огромный урон живой силе Киригакуре на уровне всех потерь в первой Мировой Войне Шиноби, никого не оставило равнодушным. Тем более, что буквально все знали о живучести и весьма значительных запасах чакры упомянутых ниндзя, весьма положительно влиявших как на шанс нового носителя биджу дожить до боеспособного возраста, так и способность выдержать большое количество токсичной силы хвостатого зверя во время непосредственного использования.

— А что насчет матери? — слегка нахмурился командующий Анбу, очевидно, озаботившийся безопасностью носителя, — Узумаки не славятся всепрощением к тем, кто использует членов их клана.

— Сомневаюсь, что клан имеет информацию о конкретно этом бастарде на территории Мизу но Куни, иначе давно бы забрали к себе до начала гражданской войны, — легкомысленно пожал плечами канпеки нингё и добавил с ноткой мрачной удовлетворенности, — а сама она никому ничего сообщить не сможет.

Технически, он даже не врал — использовавшаяся куноичи, принимавшая участие в выращивании клона, действительно ничего никому не расскажет просто потому, что лично не в курсе о своём суррогатном материнстве и прошедших родах. Не говоря о статусе пленницы со всем вытекающим.

Хисато прекрасно понимал, что кроме вполне очевидного предупреждения подчиненным не зарываться — если уж он грохнул мать собственного ребёнка ради устранения лишнего влияния и окончательной зачистки концов, то не пожалеет и никого из них, несмотря на относительную для Кагуя миролюбивость и разумность — давал вполне увесистый снаряд против себя в деле влияния на нового джинчурики. По крайней мере, так это выглядело со стороны и учитывая не самой большой опыт Мизукаге в политических интригах, вполне могло прокатить. Он уже предвкушал тот момент, когда кто-то из политических противников попробует использовать полученное знание к собственной выгоде. Несмотря на невозмутимость лиц, судя по участившемуся току чакры в телах некоторых ниндзя, крючок оказался заглочен.

— Где планируется провести перезапечатывание, Мизукаге-сама? — настороженно поинтересовался Шисару, — Учитывая прошлые разы, риск разрушений от пытающегося вырваться биджу весьма значителен, и я рекомендую подготовить место за пределами Киригакуре, либо просторное и основательно укрепленное помещение.

— Я уже занялся укреплением личного тренировочного полигона Мизукаге, обладающего достаточными размерами даже для воплощения хвостатого зверя и должен закончить как раз к тому времени, как специалист Тасаро-сан закончит с первоначальной подготовкой печати, — сообщил о месте Хисато.

— Не Харусаме-сан? — удивлённо переглянулся с коллегами Хозуки, прекрасно осведомленный о главном мастере Тумана по фуиндзюцу, хотя последний не тянул даже на продвинутого пользователя по классификации Узумаки.

— Учитывая, что Утаката является его любимым учеником? — насмешливо фыркнул Кагуя, напомнив подчиненным не самый известный факт из биографии фуинщика и самоуверенно скрестил руки на груди, — С применением имеющихся у нас печатей подавления, Тасаро будет вполне достаточно, а в самом неблагоприятном случае, удержанием Рокуби я займусь лично.

— Мизукаге-сама, я вынужден настаивать на присутствии достаточно количества охраны как внутри, так и снаружи, — подался вперёд Аатару, — мои бойцы послужат дополнительной страховкой и не позволят отвлекать во время процесса переноса биджу.