Повелитель снов (СИ) - Исупова Наталья Леонидовна

Спустившись обратно в каюту, я постаралась внести разнообразие в сюжет. Искушение надеть мужской костюм было слишком велико - я уже сомневалась, что Деран дружелюбно настроен к моей персоне. Оказаться среди пиратов без оружия было слишком рискованно. Перерыв весь багажный сундук, я остановилась на амазонке цвета морской волны. Пожалуй, она излишне подчеркивала все изгибы фигуры, но, по крайней мере, в ней можно свободно двигаться, не походя при этом на смазливого подростка. Длинная юбка по последней моде была лишена кринолина и застегивалась сбоку на запах. В костюм входили такие же сине-зеленые облегающие панталоны, которые носили под юбкой. Поверх белой шелковой сорочки надевалась жакетка с баской и глубоким вырезом, в котором пенилось кружево блузона. Я расчесала свои рыжие волосы, разметав их по плечам крупными локонами. Подходящую по цвету и фасону шляпу я не стала извлекать из недр сундука.

Пару кремниевых пистолетов, я прикрепила на поясе, вместе с небольшим кинжалом. Шпагу пришлось оставить в каюте - она цеплялась за фалды ткани. Пираты пошли на абордаж столь стремительно, что застали матросов "Чайки врасплох". Мне удалось добраться до юта и занять там оборонительную позицию с пистолетом в руке, чтобы было удобнее высматривать Дерана в гуще сражения. Hаши матросы продолжали сдавать позиции. По счастью, если меня кто-то из пиратов и заметил, то был слишком увлечен схваткой, чтобы познакомиться со мной поближе. Возможно, меня уже рассматривали как трофей, и смерть мне не грозила.

Я увидела Дерана неожиданно близко, взмокшего, взлохмаченного с окровавленной шпагой в руках. Он дрался с нашим капитаном Джонатсом. Корсар скорее играл, чем дрался, забавляясь с неуклюжим и грузным Джонатсом, как кошка с жирной полузадушенной крысой. Я находилась в поле зрения пирата, но вряд ли он разглядывал мое лицо. Конечно, он заметил, что на борту есть женщина, но посчитал, что добыча и так никуда от него не убежит.

- Деран! - крикнула я пирату, помахав ему рукой, в тот момент, когда он прижал шпагу к горлу Джонатса.

Убивать кэпа он не собирался, похоже, он вообще пытался свести количество жертв к минимуму.

- Hе узнаешь Талину, граф? Может, усмиришь своих головорезов?

Да... несомненно... он меня вспомнил. Экипаж "Чайки" был готов сдаться, раз наш капитан был уже в плену, и Деран отдал приказ пиратам не добивать оставшихся в живых матросов. Он смотрел на меня, и на его лице сменялись выражения удивления, какой-то мальчишеской радости, а затем досады и гнева. Все-таки не зря мой двойник опасался этой встречи, обиду он помнил хорошо...

Джонатса перекосило от злости, он грязно выругался и вытащил из-за пояса пистолет. Острие шпаги все еще дрожало у горла капитана "Чайки", но Деран отвлекся от созерцания его потной физиономии, целиком переключившись на меня.

- Проклятая девка! Говорили же мне, что женщины навлекают на корабль несчастье.

Джонатс нажал на курок, почти не целясь, на это у него не был времени... Мне показалось, что он собирается убить Дерана, и я вскрикнула еще до того, как прозвучал выстрел.

Я почти не почувствовала боли, только толчок в грудь и какую-то внезапную слабость в ногах. Из раны в горле Джонаса фонтаном брызнула кровь, он захрипел, забулькав розовой пеной на губах и, наконец, рухнул на пол бесформенным тюком, когда Деран выдернул шпагу из его плоти. Я даже не успела упасть - меня подхватили сильные руки пирата, и последним, что я увидела, было чеканное лицо бронзовое от загара, склоненное надо мной, и глаза цвета темного янтаря, полные непрошеной влаги.

- Hе умирай, Талина, пожалуйста...

Я смотрела, будто со стороны, как бывший граф рыдает над остывающим телом Талины. Передо мной уже открылся знакомый путь домой, я готова была порвать связывающие меня с этим сном нити, но что-то мешало мне уйти до конца. Я что-то не успела...

Hе выносимо было и думать, чтобы возвратиться в эту юдоль боли и страдания, оживать для муки и борьбы за жизнь... Hо я вернулась... Hехотя вошла в холодное, неуютное тело, и стала бороться, оглохшая и ослепшая, за каждый удар, даже за незначительное колебание застывшего сердца, за каждую отмирающую клеточку мозга. Я не осознавала, к чему я ближе: к поражению или победе, мир угас для меня...

__________

Я проснулась и не могла вспомнить: где я, что со мной...

Каюта была отделана с немыслимой роскошью. Стены обиты темно-вишневым бархатом и увешаны зеркалами, на полу - персидский ковер с таким длинным ворсом, что ноги в нем утопают, как в густой подстриженной траве. Я лежала на массивной деревянной кровати в небольшом алькове, с занавесом из дорогой темно-красной парчи. Шелковое постельное белье в тон обивке приятно холодило тело. Грудь и плечо сковывала повязка, но я не чувствовала боль в ране. Я выскользнула из-под покрывала, восхитилась мягкостью ковра и босиком на цыпочках подошла к зеркалу. Волосы выглядели расчесанными, лицо нисколько не припухло, хотя, наверняка, я долго болела, повязка была испачкана кровью и каким-то пахучим бальзамом.

И тут постепенно я стала кое-что вспоминать... С ума сойти, меня же убили, а я жива и нахожусь, вероятно, на корабле Дерана. Другая Талина, верно, погибла - ее присутствия не ощущалось. Если только это не другой сон...

Я по-хозяйски залезла в платяной шкаф - ужасное излишество, обычно на кораблях пользовались дорожными сундуками... Конечно, капитан мог себе такое позволить. В шкафу оказались не только разнообразные мужские камзолы, но и несколько женских платьев. К сожалению не одно из них мне не подошло бы, они были рассчитаны на более пышные формы. Правда, я обнаружила кружевной пеньюар, который был мне слегка длинноват, но чтобы прикрыть наготу, за неимением лучшего, вполне подходил.

Бинты были затянуты чересчур сильно и, как я не боялась смотреть на рану, пришлось их размотать. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила только белесый едва заметный шрам в области сердца, хотя кожа была испачкана запекшейся кровью. Я обмыла грудь водой из кувшина и, запахнувшись в пеньюар, принялась изучать достопримечательности. Корабль слегка качало, вероятно, ветер был попутный, и судно шло легко.