Сезон охоты (СИ) - Гудков Андрей "Шерлок"

   - А, что? - рыжее пламя медленно ушло из глаз Феникс и они стали обычного цвета - ярко- карими.

   - Ты в порядке?

   - Голова очень кружится и... можно я сяду?

   Я осторожно опустил девушку на доски эшафота и огляделся. Одно радует - врагов в ближайшее время можно не бояться...

   От горящих тел шел тяжелый мерзкий сладковатый смрад. От жара люди обуглились до неузнаваемости, а на рыцарях оплавились доспехи. Везде куда хватало глаз, пылал огонь, уже не магический, а самый обыкновенный и от этого более страшный.

   Над городом поднимался густой черный дым, через который не могли пробиться лучи солнца и, несмотря на полдень, вокруг нас царил полумрак. Пламя ревело, жадно обгладывая стены домов, к небу взметались снопы искр, с треском проваливались крыши, горели даже каменные ратуша и собор.

   - Это... все я сделала...

   Я обнял девушку и прижал к себе, пытаясь успокоить:

   - Тихо, тихо, все в порядке. Главное что мы живы, а с остальным разберемся.

   - Но... я...

   - Феникс! - я отстранился и резко встряхнул напарницу. - Не думай об этом! Ясно тебе? Бой еще не кончился. Так что не смей распускать сопли! Ясно!

   - Хорошо...

   К счастью рыжая очень устала и поэтому соображала с трудом. Её сильно тянуло в сон, так что она уткнулась лицом в колени и закрыла глаза.

   А мне пришлось думать, что делать дальше. К счастью до стены сплошного огня было метров пятнадцать, но и так чувствовался нестерпимый жар. Нечего было и думать о том, чтобы спастись самостоятельно, насколько я понимал - сейчас любое магическое усилие может просто убить Феникс. А сам я сгорю и задохнусь, не пробежав через сплошной огонь и десяти метров. Да и куда бежать одному? Я достал и включил рацию, и сразу услышал крик Алексея:

   - Да млять вашу на***й мать! Я тебя сам вы**у, га**он ты конченный! У меня двое людей там помирают! Мне сука, сейчас нужны твои долбанные вертолеты! В свое начальство в жопу себе засунь!

   - Да что я могу сделать?! - орал в ответ дежурный. - Все машины заняты. Что вы там вообще устроили?!

   - Что происходит? - раздался вдруг в эфире уверенный голос командира экспедиционного корпуса, генерала Иваненко. - Кто разрешал стрелять? Почему ваши подчиненные нарушили прямой приказ?

   - Слушай сюда генерал, - очень спокойным пугающе тихим голосом начал Алексей. - Двое моих людей попали в большие неприятности. У меня нет с ними связи. Прорваться сам к ним я не смог - патроны кончились, а теперь между нами стена огня. Я понятия не имею, что там происходит, но если ты, сука, не дашь вертолеты, а они из-за этого погибнут, то я тебя голыми руками прямо в штабе замочу. Ясно?

   - Посмотрим, - сухо ответил генерал. - Две вертушки будут через полчаса, не раньше.

   Честно сказать, я испытал смешанные чувства, слушая перебранку Алексея с командованием. С одной стороны понятно, что это грубейшее нарушение субординации, но с другой стороны я зауважал нашего командира еще больше.

   - Игорь на связи, - устало произнес я. - Города больше нет, нас четверо трехсотых, двое крайне тяжелых, одна средней тяжести и я легкораненый. Минут десять мы, может быть, продержимся, а может и нет.

   - Что у вас происходит, Игорь? - спросил генерал Иваненко.

   - Мы в центре сплошного городского пожара, если ветер перемениться - мы задохнемся от дыма, - я покосился на горячие доски под ногами и добавил. - Если огонь до нас раньше не доберется.

   - Что случилось, почему вам пришлось открыть огонь?

   - А выбора не было.

   - Понятно, держитесь. Вы сможете дать какой-нибудь ориентир для летчиков?

   - Мы на главной городской площади возле собора - это самое высокое здание - не промахнутся.

   Теперь нам оставалось только ждать. Сильно хотелось пить, адски ныли перенапряженные в бою мышцы и не затянувшиеся раны. Девушки лежали без сознания, а я почти ничем не мог им помочь - аптечки были у Коли и Алексея.

   Кое-как я расчистил небольшое место на площади и перенес туда девушек. Вскоре от жара и летевших искр эшафот загорелся. Дышать было практически нечем, обычный человек на моем месте уже, наверное, задохнулась бы от дыма, девушек спасало только то, что они были без сознания, и им требовалось не так много кислорода.

   Я сидел на брусчатке, тяжело дышал и ждал непонятно чего. Время от времени меня вызывали по рации из лагеря, призывали держаться и говорили, что помощь уже в пути и все остальное, что положено говорить людям, которым ты на самом деле ничем не можешь помочь.

   С треском рушились дома, каменные стены ратуши и собора пока держались... От жара и дыма дышать было нечем...

4 глава

   А на следующий день

   Вызывает меня особенный отдел:

   - Что ж ты подлюка в танке не сгорел?

   Сегодня возле костра было тихо. Потрескивали дрова, стреляя искрами в темное небо, шумела листва деревьев, и где-то далеко выл на луну грустный волк. Феникс как завороженная смотрела в огонь, Федор полировал меч, Алексей медленно пил горячий чай из повидавшей многое железной кружки, даже неугомонный Коля молчал.

   - Давайте спать, поздно уже, - наконец решился нарушить общее молчание Алексей.

   Перекинувшись парой слов, мы разбрелись по своим спальным местам. Здесь вместо одной общей палатки, нам выделили несколько маленьких двухместных. Алексей ночевал с Федором, я с Колей, а Феникс, как единственной девушке, отдали отдельную палатку.

   - Игорь, - вдруг тихо позвала меня Феникс.

   - Чего тебе?

   - Переночуешь сегодня со мной?

   - Хорошо, - немного удивившись, ответил я.

   Коля, слышавший наш разговор, хотел сострить, но осекся от одного моего взгляда. И правильно сделал, Феникс вернулась из лазарета сама не своя, и я весь день злился от собственного бессилия.

   В палатке девушка зажгла маленький светлячок, забралась в спальный мешок и внимательно следила за мной. А мне пришлось повозиться, сдвигая в сторону сумки Феникс и раскладывая в правильном порядке автомат, меч, нож и пистолет. В нашей с Колей палатке все мои вещи лежали под рукой, чтобы можно было посреди ночи вскочить и не глядя схватить оружие.

   - Извини, - тихо произнесла рыжая.

   - Ничего страшного.

   - Я просто... - она сильно смутилась, но все-таки закончила фразу, - боюсь спать одна. Кошмары снятся.

   - Понимаю, - совершенно серьезно ответил я. - Всем нам они время от времени снятся.

   - Но не все...

   - Хватит! - неожиданно резко сказал я. - Феникс, ты не сделала ничего особенно ужасного, ты просто спасла троих человек и меня в том числе. Если бы не твой удар - мы бы все погибли, и перед смертью мучились б дольше и сильнее чем те, кто погиб от огня.

   - Я понимаю... но... Игорь, я ведь и тебя могла убить...

   - Могла, - немного помолчав, признал я. - Но не убила.

   - Ты был в зоне поражения. Как ты выжил?

   - Не знаю... Но ведь выжил. И даже ожогов не получил. Так что не будем об этом. Давай спать.

   Я подвинул свой спальник поближе к ней, забрался в него и привлек девушку к себе. Феникс смутилась, но не стала возражать, только повозилась немного, поудобнее устраиваясь рядом со мной. А я невольно подумал, что у меня какая-то на редкость ироничная карма - вечно бескорыстно помогать и успокаивать девушек. А потом становиться для них другом...

   Вертолет прилетел, когда я уже почти смирился с тем, что бесславно умру, задохнувшись дымом. Старый добрый Ми-8, новейшей десантно-штурмовой модификации, внезапно вынырнул из клубов дыма и с ходу приземлился на площади. Из салона выпрыгнули бойцы в противогазах и с носилками в руках.

   Я сам поднял Феникс и бросился в вертолет, показав рукой на двух девушек. Солдаты быстро положили их на носилки и бегом помчались обратно. И только мы все забрались в салон, как пилоты начали резко набирать высоту.