Лиррийский принц. Хроники Паэтты. Книга III (СИ) - "postsabbath"

- Ну так нет ли у тебя какого-то сарая за городом, куда ты мог бы вывозить, а мы бы забирали?

- Если я буду втихаря постоянно вывозить зерно - это тоже может вызвать подозрения у стражи. Простите, ваша милость, но я не смогу стать вашим постоянным поставщиком. Сами понимаете - я и рад бы, да жизнь-то она всё-таки дороже...

- А склад твой где? - как бы невзначай поинтересовалась Кэйринн.

- Э нет, простите великодушно, - испуганно, но решительно возразил торговец. - Но на складе моём вам делать нечего. К тому же он в черте города и хорошо охраняется. Там постоянно шастает стража.

Неизвестно - врал ли он, но проверять не имело смысла. Кэйринн понимала, что он скорее удавится, чем разрешит кому-то постороннему совать нос на свой склад.

- Ладно, поезжайте! - махнула она рукой. - Может, как-нибудь позже я ещё загляну к тебе.

- Хорошо, госпожа, - облегчённо кланяясь, ответил контрабандист. - А теперь сделайте милость, саданите одному из моих парней как следует. Чтоб было видно, что мы сопротивлялись грабежу. А лучше - обоим!

- Думаю, вы с этим и сами прекрасно справитесь, - фыркнула Кэйринн. - Пусть дубасят друг дружку, если хочешь, а мы уезжаем.

- Счастливой дороги, ваша милость!

- Скажи, старик, - уже отойдя на пару шагов, вдруг обернулась девушка. - А тебе не тошно, что врагам помогаешь? Проклятым лиррам?

- Да мне-то всё одно - что люди, что лирры. Я различаю золото, серебро, медь, а что касаемо людей или лирр - они для меня все на одно лицо! - хохотнул торговец. - Коли уж война - так это только лишний повод к тому, чтобы зарабатывать поболе. Коли придут совсем лихие времена, не хочу остаться с голой задницей только лишь потому, что по принципиальности отказался от выгодной сделки!

- Я так и думала, - презрительно сплюнув под ноги, кивнула Кэйринн.

Неизвестно - задел ли этот плевок торгаша за живое. Было видно, что на языке у него вертелись какие-то слова - возможно, он хотел заметить, что благородная лирра и сама якшается с презренными людишками, но природная осторожность взяла верх, и он счёл за благо промолчать, лишь поклонился вслед несколько дурашливо.

***

Двадцать пять мешков овса не могло надолго хватить для замка с более почти двумя сотнями жителей. Лошади, конечно, были лишены данного удовольствия полностью, хоть по сути своей то, что купила Кэйринн, было всего лишь фуражным зерном, пусть и стоило оно столько, словно было выращено в саду самого Арионна. Зато теперь к надоевшему всем сушёному мясу прибавились постные овсяные лепёшки - тонкие и безвкусные. Правда, даже такого лакомства доставалось не вволю.

Аэринн, которая отвечала за то, чтобы все были сыты, решила, что будет экономить драгоценное зерно насколько это возможно. Наверное, её задевало то, что овёс в замок доставила Кэйринн. Также её не могло не смущать, что настырная девчонка внезапно сделалась героиней всего замка, и даже те, кто из верности хозяйке продолжали ядовито шипеть в адрес выскочки, делали это уже далеко не так вдохновенно.

Аэринн, вечная всеобщая любимица, внезапно оказалась как бы в стороне от общего веселья. Ей по-прежнему улыбались, её по-прежнему любили, но теперь эту любовь ей приходилось делить с той единственной, которую она считала этой любви недостойной. Кроме того, Драонн всё больше времени проводил в обществе наглой молодки и всё чаще пренебрегал обществом жены.

В том, что Драонн её по-прежнему любил, Аэринн нисколько не сомневалась. Но она также понимала, что эта прежняя любовь была для него из-за своей давности несколько пресноватой на вкус, как любимая, но привычная повседневная еда. Поэтому она понимала, что ему захотелось чего-то нового, свежего.

Конечно же, Аэринн Кассолейская ревновала! Хотя она вполне доверяла мужу и не допускала даже мысли, что он станет обманывать её с молодой любовницей, но если он и был властен над своим телом, то уж над мыслями был не властен. И гордую хозяйку Доромиона задевало, что мысли её любимого мужчины теперь разделены надвое, и что она более не полновластная их владычица.

Виновница же горьких мыслей Аэринн тем временем горячо спорила с Драонном. Она убеждала его, что сможет найти ещё поставщиков, но принц безапелляционно заявил, что не допустит больше подобных безумств со стороны девушки, пусть даже благодаря им у них сейчас есть хотя бы что-то похожее на хлеб.

- Это слишком опасно, и с каждым разом риск будет лишь расти! - увещевал он. - Ты и так сделала много. Если экономить, мы сможем прожить на этом зерне до зимы. А там уже придумаем что-нибудь.

- Когда зерно закончится - поздно будет думать! - возразила Кэйринн. - Если не разрешаешь наведаться в город - дай я с несколькими воинами пройдусь по окрестным деревням и постоялым дворам. Мы найдём, чем поживиться.

- Грабить население? - вскричал Драонн.

- Очнись, мой принц! Идёт война! Твоя жена и твои дети голодают потому, что эти ублюдки сожгли твои поля! Это самое население, напялив красные колпаки, сжигает наши фермы, убивает и... насилует нас... - Кэйринн чуть запнулась и покраснела. - Даже если мы убьём их - мы всего лишь убьём врага на поле боя, ведь сейчас вся наша земля - одно сплошное поле боя!

- Нас найдут по следам! Это приведёт сюда армию.

- Дороги раскисли от дождей. Любой след расползётся за час!

- Я сказал - нет! И если посмеешь ослушаться, я... Изгоню тебя из замка... - несколько нерешительно закончил Драонн.

Резко повернувшись, взбешённая Кэйринн умчалась, оставив Драонна подавленным и задумчивым. Сперва он едва не бросился следом, опасаясь, как бы своевольная девчонка действительно не ушла, но сумел пересилить этот порыв. И кажется, какая-то часть его даже надеялась, что Кэйринн сбежит. Это решило бы многие проблемы. Однако эта мысль, едва мелькнув, вызвала столь жгучий стыд, что Драонн до крови закусил губу.

И на какое-то время замок продолжил жить прежней жизнью. Кэйринн никуда не сбежала, хотя несколько дней она не то что не разговаривала - даже не глядела в сторону Драонна. Но постепенно гнев её прошёл, и спустя неделю они уже вновь мило болтали, как ни в чём не бывало.

Сейчас кроме охоты обитатели замка активно занимались собирательством. Грибы, осенние ягоды, коренья, даже некоторые виды трав и мха женщины несли в погреба. Какие-то травы можно было растирать и добавлять в муку, и они добавляли хоть немного вкуса лепёшкам. Также широко использовались они и для лечения - останавливали кровь, обеззараживали рану, ускоряли заживление, или просто лечили простуду. Ничем из этого нельзя было пренебречь в надвигающуюся зиму. Более того, Драонн с изумлением узнал, что кое-что из этого вполне пригодно в пищу. Заготовки трав проходили под чутким руководством знахарки Ораны.

Одновременно шла и заготовка дров, ведь зима предстояла долгая и холодная. Осень в Сеазии не столь долгая и степенная, как где-нибудь в Лиррии или даже в Кидуе - вскоре начались и первые заморозки, а моросящий дождь уже иногда, особенно ночью и по утрам, просыпался на землю мелким снежком.

Первые метели накрыли замок уже в месяце постремии. Зима словно тоже изголодалась в блокаде - она набросилась на Сеазию резко и без предупреждения, жадно терзая её своими острыми клыками. Конечно, снежные легионы, обступившие замок, были не столь опасны, как императорские, но и они приносили немало хлопот.

И вот в один из первых вьюжных вечеров Драонну доложили, что Кэйринн выбралась из замка. Было ещё не слишком поздно, но снаружи была уже чернильная тьма - свет луны и звёзд не мог пробиться сквозь покрывало низких туч. Драонн лишь досадливо поморщился - что ещё он мог сделать? Чуть подумав, он велел не запирать проход, лишь выставив возле него трёх часовых.

Незадолго до полуночи часовые, которые, признаться, укрылись от непогоды в караулке, услыхали какие-то подозрительные звуки. Схватив оружие, они выскочили наружу, хотя понимали, что это, скорее всего, вернулась Кэйринн. И они не ошиблись.

- О, вы здесь! Отлично, - потирая замёрзшие руки, проговорила она. Завидев троих илиров. - Там за стеной лошадь, на санях мешки. Перетащите их внутрь.