Передовой дозор сообщил, что в домах пусто — можно идти без опаски.
Тем не менее, градус опаски никто из них не снижал. Оружие наготове, потому что это город, а города всегда опасны, когда ты в них чужой.
— Контакт — одиннадцать часов! — спустя пару минут, уведомил его по рации наводчик БМП.
— Не стрелять! — приказал Георгий. — Взвод — занять оборону, оружие наизготовку!
— Пожалуйста, не стреляйте! — выглянул из-за угла какой-то старик. — Мы мирные жители!
— Выходите! — потребовал Георгий. — Медленно и подняв руки!
— Не стреляйте! — повторил старик и исчез в переулке.
Тут практически из всех окон зданий по обеим сторонам улицы был открыт огонь.
Что-то сильно ударило по голове, а в левое колено Георгия впилось что-то ошеломительно болезненное, выбивающее дыхание и ослепляющее болью. Скорее всего, это была свинцовая мушкетная пуля.
Он рухнул на обтёсанный камень мостовой и сразу же вскинул автомат. Указательный палец рефлекторно уронил флажок управления огнём на автоматический режим, а затем зажал спусковой крючок.
Шквал медно-свинцовой смерти ворвался в тёмный оконный проём, но длился недолго — затвор сухо щёлкнул спустя пару секунд.
Опустив автомат, Георгий быстро достал из подсумка обезболивающее и вколол его себе в бедро правой ноги.
Спустя десяток секунд, боль в ноге слегка унялась, а сознание слегка притупилось.
Вокруг непрерывно гремело множество автоматов и одна автоматическая пушка, но Георгия кто-то подхватил за брезентовую ручку на бронежилете и потащил к БМП.
От движения боль в ноге стала острее, но он, тем не менее, попытался перезарядить автомат. Потеря пустого магазина — это единственное, чего он добился.
Кто-то что-то говорил, но сознание Георгия было спутано, он не мог разобрать ни слова, ни обрывков слов. Зато он опознал потолок БМП, а затем ощутил, что что-то начало стягивать его левую ногу в области колена. Он попытался поднять взгляд, но на каску кто-то надавил и вернул его голову обратно на пол БМП.
В левую руку воткнулась игла системы, а затем Георгий, постепенно, отключился.
/13 августа 2030 года, Праведная Республика, г. Фивы/
— Но была же нога… — Георгий вновь посмотрел на металлический протез, заменяющий ему ногу, начиная от области чуть выше колена.
— Повреждение было слишком серьёзным, мы сочли, что коленный сустав уже не восстановить, — ответил ему целитель. — Я принял решение ампутировать конечность и сразу же подал заявку на изготовление электромеханического протеза. Мы получили протез в течение двух часов с момента ампутации, после чего начали новую операцию и приживили тебе новую ногу. Говорят, что она ничуть не хуже, чем настоящая.
— Но это же металл…
— В будущем обещают внедрить протезы, почти полноценно имитирующие конечности, но нужно подождать примерно полгода, — ободряюще улыбнулся ему врач. — А пока — побегаешь и с таким. Точнее, не побегаешь, а полежишь. У тебя контузия средней тяжести, поэтому придётся погостить в нашем госпитале ещё две-три недели.
Как уже знал Георгий, он поймал две пули — одну на пару сантиметров выше колена, в тонкую кевларовую подкладку, а другую в шлем. Причём в ногу попала свинцовая мушкетная блямба, уничтожившая колено и кость чуть над ним, а в голову прилетела остроконечная пуля из винтовки. Будь наоборот — он бы сохранил ногу и избежал контузии. Но получилось вот так.
Непроходящая головная боль и помутнение сознания при движении головы — это, как сказал целитель, ещё лёгкая симптоматика. Можно сказать, повезло.
— Не переживай, слишком часто заряжать не придётся, — улыбнулся целитель. — Один раз в пять суток, если не будешь много бегать, а если будешь, то раз в двое-трое суток. Питание от любого источника переменного тока подходящей мощности.
Это сейчас волновало Георгия меньше всего, больше его коробил страх — теперь он инвалид. Его из-за этого не уволят, считается, что протезы — это адекватный аналог конечности, но вот особое отношение… Ему бы не хотелось к себе особого отношения.
— Тебя уже должны были подать на «За ранение», — сказал целитель. — За потерю конечности такое обязательно. Жди, приедут награждать в течение пары недель. Кстати, если есть родственники и близкие — можешь написать письмо или связаться через стационарный телефон.
— Нет никого… — покачал Георгий головой и поморщился от боли.
— Постарайся меньше двигаться, — посоветовал ему целитель. — «Тёмное спасение» подействует не сразу.
— Постараюсь… — пообещал Георгий.
/21 августа 2030 года, Праведная Республика, г. Фивы/
— Мы находимся в военном госпитале, где прямо сейчас будет происходить награждение ауксилариев, потерявших здоровье в борьбе за торжество демократии! — сообщила телезрителям Фёкла. — Эти героические воины достойно бились, чтобы мы жили мирно!
Съёмочная группа вошла в палату, в которой уже сидел я, участливо интересующийся у покалеченного ауксилария о том, хорошо ли тут кормят и всё ли в порядке.
— Я всем доволен, господин президент, — ответил этот ауксиларий, откликающийся на имя Савелий.
Ему оторвало взрывом обе ноги и левую руку, но всё уже поправили — бионические протезы, официально называемые электромеханическими протезами, были успешно вживлены и теперь этот немолодой мужик сможет продолжить службу на благо Праведной Республике.
Потеря конечностей уже давно не служит веским поводом для прерывания контракта, а значит лишь перевод ауксилария в особую когорту, где служат такие же, как он. И это не дискриминация, а трезвый расчёт. Так гораздо легче рассчитывать возможности ауксилариев, ведь, какими бы хорошими ни были бионические протезы, но у них есть батареи, которые надо регулярно заряжать.
Встаю с края кровати, ауксиларий тоже встаёт — сейчас будет официальный момент.
— Ты показал себя достойно, — похвалил я ауксилария Савелия. — Правом, данным мне Праведной Республикой, награждаю тебя медалью «За боевые заслуги».
Прикрепляю медаль к больничной пижаме и пожимаю ему руку.
— Служу Праведной Республике! — козырнул Савелий.
Киваю ему и перехожу в соседнюю палату.
— Сержант Георгий! — вскочил с кровати ауксиларий, лишившийся левой ноги. — Вечного правления, повелитель!
— Скорейшего выздоровления тебе, старший сержант Георгий, — кивнул я ему. — Жалобы, замечания, предложения?
— Никак нет! — ответил тот. — Только, господин праведный президент, я не старший сержант…
— Уже старший, — улыбнулся я ему. — За успехи в подготовке личного состава, что вылилось в рекордный минимум потерь, ты награждаешься медалью «Доблесть» IV-й степени, а также получаешь внеочередное звание — старшего сержанта живой ауксилии. За твоими успехами внимательно следит твоё непосредственное командование, поэтому даже не думай о том, что твои педагогические таланты остались незамеченными.
Медаль «Доблесть» IV-й степени не даёт каких-то особых преимуществ в службе, но зато открывает доступ к получению «Доблести» III-й степени, награждение которой автоматически означает внеочередное звание. Дальше II-я степень, при получении которой сразу квартира от государства и внеочередное звание, а I-я степень — это, если есть желание, условное бессмертие с неограниченным повтором ритуала.
— Служу Праведной Республике! — козырнул Георгий.
Это очень странный ауксиларий — непосредственный командир его нахваливает, а вышестоящее командование о нём если и слышало, то лишь мельком. Ещё по нему не видно, что он какой-то карьерист или стремящийся в штабные воители. Судя по всему, я вижу перед собой классического Ваньки-взводного. Это эталонный представитель младшего командного состава — можно смело отправлять в палату мер и весов.
На него есть несколько положительных характеристик от инструкторов, а также несколько десятков записей в дневник индивидуально-воспитательной работы. Можно сказать, что инструкторы видели в нём потенциал и постепенный рост в иерархии это косвенно подтверждал. Но всё же, по сержантской линии его ждал закономерный потолок.
