Песнь Шаннары - Брукс Терри

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123

“Но я никогда не воспользуюсь ею, чтобы…"

“Магия подчиняет себе всякого, дитя тьмы. Даже тебя!"

Это уже слова Угрюма-из-Озера, не Алланона. И какой горькой насмешкой звучали они… Брин потрясла головой, изгоняя их из своих мыслей.

Девушка задумалась. Не то чтобы она полностью исключала такую возможность. Нет, глубоко в душе она всегда знала: может настать момент, когда ей придется вызвать темную силу песни желаний, как и предупреждал Алланон. Еще тогда поняла она это, в горах Ранн, когда друид показал ей, на что способна эльфийская магия, когда Брин спела сплетенным деревьям и они покорились, не в силах противиться велению магической песни. Смерть гнома-паука не явилась поэтому для нее неожиданным и пугающим откровением.

Страшно было другое: то, что какая-то часть ее существа радовалась при этом, что какая-то часть ее, Брин, по-настоящему наслаждалась убийством.

У Брин пересохло в горле. Она хорошо помнила внезапное чувство тайного ликования при виде мертвого гнома, при осознании того, что это свершила песнь желаний. И в то мгновение Брин действительно упивалась своей магической силой…

Каким же чудовищем она позволила себе стать?

Брин покачала головой. Нет, она ничего себе не позволила. Угрюм-из-Озера был прав: не ты используешь магию — это магия использует тебя. И творит из тебя то, что нужно ей. И никогда тебе не подчинится. Да, теперь Брин это знала. Обнаружив это еще в торговом дворе на Грачином Пределе — когда она выгнала тех парней, — Брин поклялась, что никогда больше не позволит себе утратить контроль над силой песни и не станет призывать ее для разрушения. И что же? Стоило только гному-пауку встать у Брин на пути, как страх и гнев ослепили ее и все клятвы тут же забылись. Не задумавшись ни на мгновение, Брин призвала свою силу, — повинуясь лишь инстинкту, ударила она своим единственным оружием (ну как тут не вспомнить Рона с его мечом?), разрушительным и страшным.

И при этом еще наслаждалась своей властью. Ведь наслаждалась же!

Брин едва не расплакалась — слезы уже дрожали в глазах. Она могла бы, конечно, возразить себе, что все это длилось лишь долю мгновения, что к ликованию тогда примешалось и чувство вины и что ужас ее перед тем ощущением больше не даст ему повториться. Но себя не обманешь. Теперь Брин знала: магия тем и опасна, что она непредсказуема. Ведь не раз уже ее сила заставляла девушку делать то, что она всегда считала для себя невозможным. А значит, угроза нависла не только над Брин, но и над всеми, кто находится рядом — над самыми близкими для нее людьми, — и только она сама может спасти их от этой угрозы.

Она знала, что пути назад уже нет, — она должна дойти до Мельморда. Алланон возложил на нее обязательство, и Брин хорошо понимала: несмотря на все, что случилось, и на все доводы против (а их было немало), она должна оправдать доверие друида. Даже теперь она верила: у нее все получится. Она будет тщательно обдумывать свои действия. Это пока в ее власти. Алланон всегда настаивал на том, что песнью желаний нужно воспользоваться лишь в одном случае — чтобы пройти через черную яму Мельморда. Значит, она должна сохранить всю свою силу в себе и вызвать ее, лишь когда придет время, не раньше. Еще только раз применит она магию. Один раз — и все. Брин решительно вытерла слезы. Она поклялась себе и сдержит клятву. Магическая сила больше не подчинит себе Брин — никогда.

Постепенно она успокоилась. Теперь нужно найти остальных. Не зная куда идти, Брин неуверенно шагнула вперед, в серую мглу. Мимо плыли клочья тумана, вдруг краем глаза девушка уловила движение. Какие-то смутные тени клубились вместе с туманом, подступали все ближе, прикасались к сознанию Брин и вновь отступали во влажную дымку. А потом тени начали обретать облик, воскрешая образы раннего детства. Брин видела родителей — такими, какими видела их тогда, когда была совсем маленькой: большими и добрыми великанами, такими надежными “мамой и папой”, которые любят тебя, всегда защитят и согреют своим теплом. Брин видела Джайра. Тени скользили сквозь странный пустой полумрак — неверные призраки прошлого. Алланон должен быть где-то здесь, вернувшись из небытия в эту призрачную жизнь. Брин огляделась, пытаясь найти его, почти что ожидая…

И что поразительно, он появился. Внезапно шагнул из тумана в дюжине ярдов от Брин, словно безмолвный дух, которым и был он теперь. И мутная мгла дрожала вокруг, как разбуженные воды Хейдисхорна.

— Алланон? — прошептала Брин.

И запнулась. Тень приняла облик друида, но то был туман — лишь один туман.

Тень, что была Алланоном, скользнула обратно во тьму — исчезла, словно и не появлялась. Исчезла…

И все-таки там что-то было, в тумане. Не Алланон, нет: что-то другое.

Брин встревоженно огляделась, ища глазами это странное существо, которое таилось в тумане и наблюдало за ней. Образы вновь заплясали перед глазами, клочья теней — отражения ее собственных воспоминаний. Туман давал им иллюзорную жизнь; видения пугали, и вызывали восторг, и завлекали, маня к себе. Брин застыла как вкопанная в самом центре их кружения, и на мгновение ей показалось, что она сходит с ума. Да, только безумец мог видеть воочию подобные перевоплощения бесплотных теней, и все-таки в голове Брин было на удивление ясно, и она вовсе не чувствовала себя смущенной и неуверенной. Это всего лишь туман. Он пытается обольстить ее, дразня иллюзорными образами, играя с воспоминаниями Брин, словно это была его — не ее — память. Всего лишь туман… или что-то в тумане!

Оборотни! Слово всплыло из глубин сознания. Когда они ждали в скалах над лагерем гномов-пауков, Коглин рассказывал им об изменчивых тварях, живущих в тумане Старой Пустоши. Они, эти твари, питаются телом и разумом смертных — незаметно подкрадываются к существу, которое слабее их, заманивают в западню и высасывают жизнь.

Еще мгновение Брин колебалась, а потом вздохнула поглубже и медленно, пока очень медленно, пошла вперед. Что-то двинулось вместе с ней в тумане: смутная тень, не оформившаяся еще, — черное пятно ночи. Оборотень. Брин ускорила шаг. Скорее куда-нибудь, куда только вынесут ноги. Лишь бы идти. Лишь бы не останавливаться. Она думала о своих друзьях, от которых так неосторожно отбилась. Может, они уже ищут ее? Вот только найдут ли в этой безбрежной пелене тумана? Брин с сомнением покачала головой. На это надеяться нечего. Надо рассчитывать лишь на себя и выбираться самой. Где-нибудь там, впереди, пустошь кончится и туман рассеется. Надо лишь идти, пока не выйдешь из этой чарующей мглы.

Но если оборотень не отпустит ее?

И словно в ответ на эти мрачные мысли, клочья тумана вновь ожили образами воспоминаний, дразня, завлекая. Теперь Брин почти бежала, пытаясь не обращать на них внимания. И сознавала все время: где-то за этим дразнящим видением скрывается тень — не подступает пока, но и не отстает. Брин вдруг стало холодно; от одного только присутствия тени кровь стыла в жилах.

Брин попыталась представить себе, что за тварь крадется за ней по пятам. Какие они, эти оборотни? Один явился ей в облике Алланона — или это был просто обман, порождение воспаленного воображения и колышущегося тумана? Девушка потрясла головой в безмолвном смятении.

Что-то маленькое и мокрое бросилось из-под ног, ускользая во тьму. Брин отшатнулась в испуге и едва не упала: по пологому скользкому склону съехала она в широкую заболоченную впадину. Тина и грязь налипли на сапоги; холодная жесткая трава хлестнула по ногам, словно пытаясь вцепиться. Брин остановилась, чувствуя, как почва опасно прогибается под ногами, и бросилась назад, наверх. Она поняла, что случайно забрела в трясину. Или это туман подтолкнул ее к зыбучей топи, чтобы та затянула ее, поглотила? Скорее отсюда. На твердую сухую землю. Туман как будто стал гуще, Брин даже не видела, куда идет. Ужасная мысль вдруг пронзила ее: а не ходит ли она по кругу?

Почти на ощупь девушка пробиралась вперед. Туман Старой Пустоши сгустился уже в непроглядный мрак, и в его сырой мгле копошились тени. Оборотни. Уже не один крался за ней — теперь их было много. Иногда Брин удавалось уловить краем глаза движение в тумане, словно безмолвные черные рыбы плыли в сумеречной воде. Она сжала зубы и решительно ускорила шаг — по болотной траве, вверх, на твердую землю. Тени не отставали.

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123