Дар Демона (СИ) - Веденеева Валерия

Яму для тела Марвил, стихийник земли, создал на опушке, в паре шагов от первого ряда деревьев. Достаточно глубокая, чтобы не раскопали дикие звери, — никто бы не взялся предсказать, в какой чудовище обратится четвероногий падальщик, отведавший плоти Темного мага. В достаточно неприметном месте, чтобы уже через пару недель никто бы ничего необычного не заметил.

Нестор вытащил селиновое копье из раны мертвеца, еще раз проверил, что Тонгил действительно не дышит, и велел сбросить тело Темного вниз, в могилу. Туда же полетел меч мага. Эсти успел передать остальным слова жреца о проклятии Темного, могущим упасть на любого, кто посмеет коснуться его вещей, и никто из эльфов не сделал попытки забрать дорогое оружие.

Жрецу подумалось, что однажды, спустя боги знают сколько веков, колдовское оружие может найти дорогу наверх, к случайному человеку, принеся с собой кто знает какие беды… Нестор вообще любил на досуге философствовать и предаваться размышлениям о будущем.

На одного Темного мага меньше в мире — на одну крупицу Света больше.

Нестор не сожалел о потерях ордена в Радоге, не переживал о потерянных жизнях рядовых рыцарей и младших жрецов. Они не имели значения, когда речь шла о таком крупном выигрыше.

Первый дневной переход остался позади, и Альмар, наблюдая, как Митрил разводит костер, как раз думал о том, как странно все повторяется в его жизни: опять дорога с малознакомым человеком после неприятного открытия, опять нужно заново выстраивать свою жизнь, — когда полуэльф вдруг застыл в середине движения. Потом медленно, словно в полусне, отогнул левый рукав, где его запястье обвивал серый браслет. Потянул за украшение — и то поддалось, словно ветхая тряпка; смялось под пальцами полукровки и осыпалось трухой на землю.

— Не может быть, — шепотом проговорил Митрил, потеряно глядя на серый пепел, оставшийся на пальцах. — Нет, невозможно.

— Что случилось? — Альмар вытянул голову, чтобы лучше увидеть, что стряслось.

Митрил резко развернулся в его сторону, словно только что вспомнил о существовании мальчика:

— Покажи мне браслеты, которые дал тебе Тонгил!

Альмар моргнул, но не успел ничего спросить, потому что полуэльф уже оказался рядом и взял его руки в свои, разглядывая браслеты. Альмар, честно сказать, и забыл о них, тем более, что они никак не ощущались и ничем не мешали. Митрил сжал края браслета между пальцами — и тот хрустнул, словно был сделан из хрупкого дерева. Полукровка повторил движение — и браслет начал осыпаться такой же трухой, как и украшение на его собственной руке минуту назад.

— Что это значит, тар? — спросил мальчик.

Когда Митрил оторвал взгляд от браслета и посмотрел ему в глаза, Альмар с трудом удержался, чтобы не отшатнулся, — во взгляде полукровки было что-то дикое, больное и безумное:

— Это значит, что Арон Тонгил мертв. Чары мага распадаются после его гибели. Такое… такое не подделать.

Потом Митрил убрал руки от браслета, резко поднялся и проговорил, не глядя на мальчика:

— Мне нужно побыть одному.

Когда, несколько часов спустя, Митрил вернулся к стоянке, его лицо показалось Альмару неестественно бледным, рот был плотно сжат, и вдоль него пролегли складки, прежде не заметные.

— Что теперь? — решился спросить мальчик.

Полуэльф равнодушно пожал плечами и ответил, не глядя на Альмара:

— Отведу тебя к своим, поживешь у них какое-то время. Когда все уляжется и Дейкас перестанет тебя искать, можешь вернуться в империю…

Эпилог.

Первым из чувств вернулось осязание — давящей тяжестью, потом обоняние — горечью и прелостью, и, наконец, зрение, — непроглядной темнотой. Он не успел подумать о том, где он, что с ним, — четвертой пришла нужда в воздухе и вытеснила все остальное.

Минуты, часы, годы — когда он пытался выбраться из этой темноты и тяжести и осыпающихся комьев под пальцами. Минуты, часы, годы — и сорванные ногти, и боль в руках, и боль в горящих легких. И, наконец, пустота под пальцами, и воздух. Слаще меда, вкуснее эльфийского вина, прекраснее, чем красивейшая из женщин.

Потом вернулись мысли, воспоминания, осознание себя.

Арон Тонгил поднялся на ноги, пошатываясь, тяжело дыша, огляделся. Середина дня, солнце, щедро изливающее свет и тепло на уже желтеющий лес, на небольшую поляну, на яму в земле, из которой он только что выбрался. Его одежда, покрытая сухой землей и глиной, его руки, коричневые от грязи… На мгновение возникла паника — что он живой мертвец, поднятый некромантом, ведь только они выбираются вот так из могил… И ушла — мертвецы не дышат. У мертвецов не идет кровь из-под содранных ногтей. Есть и еще кое-кто, способный вернуться из-за Грани.

— Темные маги умирают долго, — сказал Арон хрипло и засмеялся. И все смеялся и смеялся и не мог остановиться, и, все так же смеясь, договорил. — Темные маги умирают только тогда, когда их убивают правильно…