Лоза Шерена (СИ) - Алмазная Анна

    Внизу - небольшая парадная. И входная дверь.

    Арман вышел на улицу, застыл наверху ведущей к парку лестницы, ожидая гостей.

    Вне обыкновения, опекун был без свиты. Но не это удивило Армана - взгляд его приковал другой всадник.

    Мужчина в темно-синем плаще сам, без помощи побежавшего слуги, спешился. Медленно, с достоинством поднялся по ступенькам и остановился рядом с Арманом.

    Стараясь не выдать удивления, хозяин вежливо поклонился приезжему, коснувшись вышитого серебром подола темно-синего балахона. В тот же миг зашло за деревья солнце, оставив за собой неожиданно густую тьму.

    - Рад вас видеть, сын мой, - сказал жрец, чертя в воздухе благословляющий знак.

    - Польщен вашим приездом, сын Радома, - ответил Арман, распрямляясь.

    - Не думаю, что приезд мой будет для вас приятным. Завтра вам исполняется пятнадцать, не так ли? - Арман кивнул. - Крайний срок, чтобы доказать свое происхождение и найти хариба.

    Арман похолодел и оглянулся на подошедшего опекуна. Но тот не шелохнулся, ничем не выдав удивления. Значит, знал...

    - Хариб мне так необходим? - осторожно вставил Арман. - Я и не думал...

    - Я бы промолчал, - начал жрец. - Знаю, как много ваш отец сделал для покойного повелителя, знаю, что умер из-за каприза повелительницы. Но игнорировать жалоб мы больше не можем. Пусть это и жалобы обычных крестьян.

    - Жалобы на что? - выдохнул Арман.

    - Боюсь, уважаемый, я вынужден объясниться, - вмешался Эдлай. - Я не стал обременять незрелого ума воспитанника такими мелочами, как...

    - ...как необходимость хариба для молодого архана? Как пропажа людей? Слуг? - перебил его жрец. - Да, и в самом деле мелочь. Еще одну мелочь нашли вчера - тело рожанки. Кажется, это была ваша горничная, Арман? Вы на днях вспылили на девушку, не так ли?

    - Это важно? - искренне удивился Ар. - Да, вспылил - неловкая девчонка разбила вазу матери. Это почти единственное, что осталось мне от родителей. Вы бы не вспылили?

    - И потому ее нашли в ваших лесах, - заметил жрец, поймав взгляд Армана. Странные у жреца все же глаза, темные, чуть полыхавшие синим огнем силы. - Пренеприятнейшее зрелище, скажу вам, и я крестьян понимаю.

    - Не станете же вы... - начал Эдлай.

    - Стану, - отрезал жрец, отпуская взгляд Ара. - У меня нет другого выхода, и вы это знаете. Если завтра до заката ваш воспитанник не докажет, что он истинный кассиец и не найдет себе хариба, то он умрет. Как порождение Ларии. Как оборотень.

    Повисла тишина. Раздались за спиной Армана шаги, скрипнула дверь. Невидимый слуга зажег огни у входа, и такие же огни рассеяли тьму непонимания Армана...

    Знал он, что лунными ночами что-то происходит... Но это так походило на сон, не могло быть реальностью: долгий бег в ночи, залитая росой трава, брызги луж под лапами, купание в серебряных лучах... И дикий, протяжный вой на луну...

    Потом широко открытое в ожидании окно спальни, ласковые руки няни, что пахнут лавандой, прохлада успокаивающего зелья и крепкий, полубезумный сон.

    А утром просыпался Арман усталым и опустошенным, с трудом поднимался с мокрых от пота простыней и молился у домашнего алтаря, пока рассеивалась в голове туманная муть.

    Но лунные ночи проходили, а вместе с ними - безумие.

    Оборотень? Может и так. Но не убийца!

    - Проводи меня в покои для гостей, - обратился жрец к слуге.

    - Не боитесь, что убегу? - остановил его Ар, в пылу безумства выныривая из страха и погружаясь с головой в бесшабашность. - Может, закуете в кандалы?

    - Не понадобится, - спокойно ответил жрец. - На закате ваш глава рода проведет ритуал вызова. До этого вы свободны.

    - Так уверены, что я виновен?

    - Вам виднее, - холодно заверил жрец, скрываясь в доме.

    Стихли за дверью шаги, но Арман не смог найти силы обернуться, посмотреть в глаза опекуну.

    - Ты ведь знал, правда?

    - Знал.

    - И не предупредил?

    - А зачем? Своим приказом молчать я дал тебе десять лет покоя. Откровенно говоря, я все ж надеялся...

    - На что?

    - Не думал я, что ты так от нас отличаешься, - осторожно заметил Эдлай. - У каждого высокорожденного в Кассии до пятнадцати лет уже есть хариб. Кроме тебя...

    "Кроме тебя..." Эти два слова в один миг убили в Аре уверенного архана, оставив только испуганного, беспомощного мальчишку.

    Вспыхнула молния. Пронесся над парком гром, и Ар, резко развернувшись, вошел в дом. Он не хотел смотреть на опекуна. Не хотел, чтобы тот видел на его глазах слезы бессилия.

    Порядком устав после разговора с Эдлаем, после уговоров не поддаваться отчаянию, бессонной ночи, череды гостей и подарков, Арман выскользнул на балкон, оперся спиной о холодную колону.

    Вот он, долгожданный день. День пятнадцатилетия Армана, наследника главы Северного рода, вождя клана белого барса, владельца Алрамана и воспитанника советника повелителя. Вот оно - веселье за спиной, которое стихнет только к закату. Вот оно - глухое отчаяние в груди, что медленно сменялось злостью. Злостью на самого себя.

    К чему терять время на "празднике"? К чему притворяться, улыбаться, делать вид, что все в порядке?

    А прятаться умнее?

    - Арман!

    Там, за спиной, другой мир. За стеклянными дверьми веселятся гости. Стоит тяжелый запах благовоний, смешанный с ароматом женских духов и праздничных кушаний. В такт тихим песням менестрелей, между колонами, увитыми цветочными гирляндами, двигаются ярко одетые пары.

    Красивый праздник. И неожиданно много гостей, много подарков. Слишком много ненужных подарков.

    - Не удивляйся ничему, - сказал вчера опекун. - Гостей будет много. Высший свет падок на скандалы. Такое зрелище они пропустят вряд ли.

    Зрелище. Развлечение. Он - развлечение для гостей. Еще долго будут они выплевывать имя Армана, смешивать с грязью...

    Но разве это важно?

    Вскоре тени удлинятся. Зайдет солнце. Опустится на парк тьма. И жрец скажет последнее слово, отберет у Армана единственное, что осталось - жизнь.

    Но жить так хотелось!

    И то, что вчера казалось скучным, сегодня щемило душу. И хотелось как прежде любоваться на поля, покрытые люцерной, мчаться по лесным дорогам на Вьюнке, купаться в озере. Слушать пение птиц на рассвете и смотреть ночью в звездное небо.

    - Арман, слышишь?

    Арман обернулся, оторвался от колонны.

    Опекун опять был не один - рядом стоял незаметный человек в скромном черном плаще. Встретил бы на улице, в толпе, прошел бы мимо. А теперь склонился перед посланником принца. Даже не самим посланником, а долгожданным письмом от повелителя, что держал в руках гонец. Желтоватым прямоугольником с печатью из красного воска.

    - Наследный принц поздравляет архана с днем рождения, - брови Армана поползли вверх. Задрожали губы. Принц? Не повелитель... даже тут его унизили. - Просит прочитать это до захода солнца. А лучше - сейчас.

    Изобразить благодарность удалось плохо, и серые глаза гонца чуть блеснули сочувствием. Тем чувством, которое Арман откровенно ненавидел, потому и вспыхнул гневом - ненужным теперь, неуместным.

    - Думаю, я вернусь к гостям, - сказал Эдлай, скрываясь в зале.

    Арман схватил письмо, не спуская взгляда с приезжего. Все ж странный он. И чем-то похож на Нара.

    Кстати, где Нар? Хорошо исполняет приказ, на глаза опекуну не показывается. Может, зря. Отпустить бы его, денег дать, да выдворить из поместья, ибо умрет архан и слуге жизни тут не будет... Жалко мальчишку.

    Арман перевел взгляд на письмо. Привычно нажал в нужном месте, и печать хрустнула, разламываясь.

    - Могу я остаться один? - неожиданно не приказал, а попросил Арман.

    Гонец поклонился и молча вышел. Лишь тогда решился Арман развернуть хрустящую страницу.