Посох. Тетралогия - Раткевич Сергей

Отравительница по ошибке выпила то, чем собиралась угостить принцессу, вместо лекарства от мигрени. Эти пожилые дамы такие рассеянные…

Остальные достойные люди тоже что-нибудь съели — или выпили, или споткнулись… после чего у них появились дела более важные, чем лишение жизни кого бы то ни было. А поскольку дела эти находились в мире, чересчур отличном от мира живых, не стоило забивать себе голову их вероятным возвращением — возвращение было невероятным.

Устранив убийц, Рыжий Хэк занялся врагами, недоброжелателями и претендентами. Этих нужно было по возможности оставить в живых.

Рыжий Хэк очень по-человечески сочувствовал Роади и Оанхиль. Садиться на трон и вообще противно, если ты не псих — а уж на трон, залитый кровью…

Рыжий Хэк очень старался избежать крови. Но ему все же пришлось разбить нос пятнадцатилетнему юнцу, вообразившему, что именно его задница имеет наиболее приемлемую для трона форму. Юнец провалился в портал — вослед за десятком других претендентов. Портал Рыжий Хэк открыл в Армакангре, южном крае, расположенном слишком далеко не только от Аргелла, но и от чего бы то ни было в этом Мире. Главное, там нет магов — а значит, нет и порталов. Зато есть горячее южное солнце, множество мелких, вечно враждующих царств, все пытающихся решить, кто же из них кому принадлежит, а также суровые пограничные законы и прочие милости Богов. Пройдет не меньше трех лет, прежде чем претенденты сумеют добраться до Аргелла. Если захотят: быть может, им там больше понравится? Если сумеют: может, их там вообще убьют. Или усадят на тамошние троны. Чем черт не шутит? Тамошние черти шутят абсолютно всем. Там все бывает.

В любом случае, Рыжий Хэк очень не советовал им возвращаться — а он выглядит чрезвычайно убедительно, когда дает такие советы.

Да, вначале все шло хорошо.

Ничто не предвещало беды и в тот час, когда наступило утро, и Рыжий Хэк пришел засвидетельствовать свое почтение Их Будущим Величествам.

Величества были очень сонными и весьма довольными друг другом. Из глаз Роади, наконец, исчез священный ужас святотатца, и юноша весь светился тихой радостью.

«Молодец, девочка!» — подумал Рыжий Хэк. — «Так держать!»

— А мы уже успели добежать до дворцового храма, — поведала Оанхиль, нимало не смущаясь тем, что у дверей ее спальни и помимо Рыжего Хэка, собралось довольно много народа.

— И обручиться, — добавил Роади — правда, смутившись.

— А я разобрался с большей частью ваших проблем, — усмехнулся Рыжий Хэк, вызвав бурное оживление среди разномастного народа, собравшегося у дверей Ее Высочества. Как оказалось, это была «партия принцессы». Люди, по тем или иным причинам поддерживающие Ее Высочество Принцессу Оанхиль.

— Вы имеете в виду те препятствия, которые могли бы мне помешать исполнить свой долг наследницы престола? — острожно спросила принцесса.

— Вы совершенно правы, Ваше Высочество! — ответил Рыжий Хэк. — Большинства этих проблем отныне не существует.

Вот тут он ошибался.

Что ж… и с аналитиками случается.

Тем более, что всего предвидеть нельзя.

Например, нельзя предвидеть, что у сумасшедшего короля окажется не менее сумасшедший Королевский Совет.

«И как они вообще не разнесли королевство вдребезги? Такое ощущение, что Роади один что-то делал в этом бедламе — а остальные по мере сил все портили. Все, что могли, портили. Даже не выгоды ради, а просто так, от скуки.» — подумал Рыжий Хэк. — «И как он, бедняга, один управлялся? Как только смелости и воли на все хватило? И ведь управлялся же. У парня железные нервы. Нет, правильно я выбрал! Правильно.»

И, разумеется, нельзя было предвидеть, что у каждого из сорока трех членов Королевского Совета окажется СВОЕ Королевское Завещание.

Свое.

Все написаны королем Лимеа лично — и ни одно из них не похоже на другое. Бред какой-то. Словно король нарочно задался целью как следует насолить своим несчастным потомкам. И всему остальному миру заодно. Наверно, чтоб не скучно было. Только в трех завещаниях Принцесса называлась в качестве наследницы. Зато в трех других король требовал положить ее вместе с собой в гроб — в качестве законной посмертной жены.

— Воля короля священна! — тут же завопила партия противников принцессы.

Несколько человек тут же выступили со слезливыми соболезнованиями. Оказывается, в глубине души они очень любили несчастную принцессу — но разве можно нарушить волю отца, да еще и посмертную?!

Возмущенная принцесса заявила, что она не намерена ложиться в гроб с кем бы то ни было. И вообще, она только что обручилась. Так что пусть уважаемые члены совета сами составят компанию ее папаше, если им охота!

— Возмутительно! Она посмела выбрать себе жениха, даже не спросив мнения членов Королевского Совета! — дребезжащим голосом прокричал какой-то старикан.

Но тут приспело очередное «единственное завещание Его Величества», которое вызвало бы неприличный хохот в любом другом обществе.

Король Лимеа, оказывается, требовал, чтобы после его смерти на трон была посажена… огромная куча навоза. В любом другом обществе такое «завещание» не приняли бы всерьез. Здесь же его рассматривали со всяческим уважением — и долго рассуждали, какого размера должна быть куча, раз в завещании об этом прямо не сказано.

Этот вопрос вызвал серьезные разногласия.

Каждый член Королевского Совета имел собственное мнение. Разумеется, именно оно и было единственно верным. А как же иначе?

"Я не тех прикончил, " — подумал Рыжий Хэк. — «Нет, не тех. Подумаешь, убийцы — эка невидаль. Они хоть вменяемы. С ними договориться можно.»

Постепенно страсти накалялись, и, наконец, произошло окончательное столкновение. Забыв о своих высоких титулах, званиях и прочих завитушках, члены Королевского Совета орали друг на друга так, что им бы позавидовали базарные зазывалы.

— Много вы понимаете в размерах навоза! — орал один.

«Сам-то ты в навозе больно разбираешься!» — подумал Рыжий Хэк. — «Небось, ручки свои холеные только раз в месяц моешь, потому что пачкать не приходится. Тоже мне, навозных дел мастер!»

— Как бывший первый королевский советник!!! — надсаживаясь, голосил другой.

Но чего именно хотел «бывший первый», разобрать не удалось.

Все прочие голоса перекрыл истошный визг. Рыжий Хэк аж вздрогнул от неожиданности.

— Воля Его Покойного Величества священна! — визжал невзрачный человечек, сидящий неподалеку от Рыжего Хэка.

«Ну, вопит!» — подумал Рыжий Хэк.

— Которая из сорока трех? — спросил он вопливца.

— Что?! — взвизгнул тот, бешено вращая глазами.

— Его Величество изволил оставить сорок три изъявления собственной королевской воли, — мягко пояснил Рыжий Хэк. — Которая из них является священной?

— Все, разумеется! — злобно взвизгнул вопливец.

— У меня меч свербит, — шепнул Рыжий Хэк устроившемуся рядом Роади.

— А я всю жизнь — вот так… — пожал плечами тот. — К ним можно привыкнуть, но я не очень понимаю, как ты собираешься их победить.

— Теперь и я не знаю, — вздохнул Рыжий Хэк. — Но их необходимо победить. ТАКОЕ не должно править. Ты выйдешь отсюда королем. Даже если мне придется для этого отлакировать тутошний пол ихней кровью — королем выйдешь, и никак иначе.

Рыжий Хэк стряхнул с носа солнечный зайчик и потянулся медленным страшным движением — словно бы он уже схватил кого-то за горло и теперь мягко и неумолимо выдирает его наружу.

Но он и сам понимал, что это не выход. Эти люди должны добровольно признать Роади и Оанхиль. Добровольно. Потом их можно будет отправить в отставку. Потихоньку. Одного за другим. Одного за другим. Незаметно меняя их на психически нормальных людей. На тех, с кем можно работать. Отстраняя человека за человеком. Дурака за дураком. Медленно. Очень медленно. Король не может остаться в пустоте. Она его не удержит. Оставшись в пустоте, он упадет. Неминуемо упадет. Пустота никого не держит. Кровавая резня возможна только тогда, когда королю есть на кого опереться… но даже и тогда она нежелательна. Кровавые тирании не вызывают доверия народа. А без такого доверия ни одно государство не может вести войну с внешним врагом. Ему приходиться вести эту войну с собственным народом. Да и живут такие тираны недолго. Потому что являют собой весьма соблазнительный пример: вот он убил и стал королем — убей его и будешь королем сам!