Ник. Цикл (СИ) - Ясинский Анджей

Ха! А мне нравится эта картинка!

— Оставить вас на пять минут, и сразу же добычи много в копилочку приносите! — хмыкнул я, глядя на растерянные лица детей, бродящих между тремя телами — двух мужчин и одной женщины, которые лежали в свободных позах. То есть — где стояли, там и упали. Гоша и Рэкс тоже лежали рядом с телами, но живые. В смысле не тела. Лежали и посматривали на пришлых.

— Дядя! Мы не знаем, что случилось! Они подошли и сразу же упали! — Катя немного испуганно смотрела на меня.

— Хоть представились?

— Нет! Они сразу к кораблю пошли. Но в их профиле с УНИКов есть кое-какая информация. Вроде как в институте работают дальневосточном.

— Ладно, сейчас посмотрим, что им тут понадобилось.

Делать особо ничего не пришлось — все трое свалились от одинакового простого воздействия моего защитного конструкта — эдакие энергетические перемычки в определенных местах ауры, отключающие сознание. Правда потом голова будет болеть, но зато просто, дешево и надежно. Я ведь ему просто поставил задачу — никого не подпускать, так как не собирался долго отсутствовать. Правда минут сорок все же меня не было, и надо же было им в этот промежуток времени появиться!

Пока люди потихоньку приходили в себя, я просмотрел их профили. Действительно, если не подделка, а мой УНИК показывал, что эти служебные данные заверены цифровыми подписями государственного центра учета и распределения профессиональных ресурсов, то это служащие исторического института Владивостока. Быстрый поиск в сети показал, что этот центр учета тем и занимается, что прописано в его названии — учитывает, кто чем занимается в профессиональном плане, где работает, какие у человека профессиональные качества, звания и прочие вещи.

Присутствовали тут профессор археологии и истории древних цивилизаций с простой русской фамилией Тараканкин, на имя я даже не посмотрел, так и буду называть его — профессор Тараканкин, и два его студента — Костя и Лена, судя по всему, на последних годах обучения.

— И как это понимать? — Не дав очухаться пришельцам, пошел в атаку я. — Напугали детей своим неожиданным появлением и еще более неожиданной потерей сознания! Нет, господа хорошие, так дело не пойдет! Определенно вам нужно объясниться и возместить потери!

— Позвольте, но какие потери!? — Профессор очухался первым и возмущенно уставился на меня.

Ах, как мне нравится этот профессор! Очень нетипичный — крепенький телом, в профиле указано, что по молодости и вообще лет тридцать затем — мастер спорта по гребле. Сейчас ему было около восьмидесяти, хоть и выглядит на сорок. И вдруг такое типично чеховское профессорское поведение! Все-таки занятия историей определенно профессионально деформируют личность — я давно это подозревал.

— А нервные клетки!? — Возмущенно спросил я и обратился к девушке. — Ведь не восстанавливаются?

Та, не совсем еще придя в себя, непроизвольно кивнула.

— Вот видите!

— Позвольте, но наша медицина уже вполне справляется с деструкциями головного мозга! Тем более, что клетки восстанавливаются, — Профессор не хотел сдаваться.

— И с детскими тоже справляются? — Я нагло проигнорировал вторую часть высказываний Профессора. Мы все одновременно посмотрели на детей. Катя передернула плечами, а Сергей уставился куда-то в небо.

— Ну, теоретически, разницы особой нет, — профессор задумался. — Но конечно, могут быть нюансы.

— Так вы согласны, что при общении с детьми нужна особая аккуратность?

— Ну разумеется, — пожал плечами профессор.

— Чем возмещать будете?

Профессор задумался.

— А что возмещать и за что возмещать? — вмешался Костя.

Профессор недоуменно посмотрел на него, потом встрепенулся и повернулся ко мне:

— Действительно, что вы мне мозги морочите?

Я вздохнул:

— Ну, мало ли? Вдруг чего удалось бы с вас стрясти?

Профессор Тараканкин споткнулся взглядом о корабль и сразу же переключился на свою волну. Забыв о нас, он пошел к кораблю и стал его обходить по кругу, что-то бормоча про себя. Его помощники последовали за ним. Лена бросила на меня неопределенный взгляд и поплелась за Костей. Брюнетка, узкое лицо, прямой нос, карие глаза, тонкие губы, фигура такая узенькая, но в целом впечатление приятное.

— Эй, профессор! — крикнул я им в спину. — А чего вы вообще приперлись сюда?

Тараканкин чуть не споткнулся и повернулся ко мне:

— Как это чего? Нам на кафедру поступил запрос из СБ, что найден древний корабль и надо провести историческую и прочие экспертизы. Я со своими помощниками оказался ближе всего, вот мне и перенаправили вызов.

— Ну, это уже наглость! — сказал я, нисколько не пытаясь приглушить голос. — Я бы может и сам отдал бы МОЮ находку государству, но только когда сам бы решил. А тут без меня, меня женили!

— Ах, бросьте! — Профессор отвернулся и стал карабкаться на вал вокруг корабля. — Все равно все подобные находки принадлежат государству. Костя, помоги мне забраться на палубу! Со стороны я примерно оценил, надо сверху глянуть.

— Ну это фигушки вам! — буркнул я, и профессор с помощником просто соскользнули с земляного вала. Забарахтались, профессор стал вполголоса ругаться. Я же прыгнул наверх, прямо на палубу, заработав восхищенный взгляд Лены. Затем перешел к противоположному борту и свистнул загрустившим детям. Махнул рукой к себе и Сергей с Катей радостно взбежали к борту, откуда я их подтянул к себе. Внизу продолжал ругаться профессор, у которого никак не получалось даже приблизиться к кораблю.

Мы огляделись. В общем, внешне корабль не выглядел пострадавшим. Гладкая поверхность закаменевшего и почерневшего дерева вызывала довольно странные ощущения нереальности, а может даже и мультяшности. Я не особо разбираюсь в подобных вещах, но корабль все-таки отличался от многих подобных построек, виденных мною.

Отсутствовали отверстия для весел. Просто ровная палуба, даже без скамеек, с бортами над нею сантиметров пятьдесят. Небольшая возвышенность позади вероятного остатка мачты вызывала странное ощущение неправильности. Ну, как будто постамент какой-то, а в задней части его нечто, напоминающее кресло что ли. Можно было бы представить, что тут сидел капитан и… Руководил? Кем? Да и вроде как мачта перед ним должна была мешать. Или нет?

— Дядь Ник, а тут кажется дверь вниз! — Сказал неугомонный Сергей, присматриваясь к тыльной стороне возвышенности.

Я тем временем запустил под палубу свои магические камеры и разные датчики и с удивлением отметил, что внутри-то корабля пусто! Это как же его не раздавило отложениями? И воды, кстати там нет — то ли утекла пока я тащил находку к берегу, то ли изначально там ее не было, но как это вообще возможно?

Я отодвинул в сторону мальчишку и аккуратно взрезал дверь.

— Так, отойди-ка, надо проветрить внизу, там возможно нехорошая газовая среда.

— Хорошо, — кивнул мальчик.

Я обернулся на скребущие звуки, а потом удары по палубе и оглянулся — это РОКОМы детей забрались на палубу. Молодцы! Справились со «льдом» на подступах.

— Ты, кстати, снимаешь? — Спросил я.

— Конечно! — кивнул мальчик. Катя тоже кивнула.

Тогда я прихватил дверь, опутав ее силовыми плоскостями, и выдернул наружу. В лицо дохнуло спертым воздухом. Запах был очень странный, и я, на всякий случай, оттащил детей от отверстия. Дверь прислонил к борту. Опасаться-то им особо нечего было, так как мои медицинские модули, навешанные на них, должны вытащить их чуть ли не с того света, если что. Но рисковать глупо.

— Молодой человек! — принесло ветром откуда-то снизу. — Ничего там не трогайте! Это исторический памятник и его порча может подпадать под административную, а может, и уголовную ответственность!

Воздушные плетения, одно за другим, скрылись внизу, загоняя под палубу чистый внешний воздух и выдавливая оттуда старую газовую смесь. Я не успел глазом моргнуть, как в темное отверстие метнулась тень Гоши.

Катерина подняла свою левую руку над ней образовался небольшой голографический экран.